Maximus Rex: О.Р.Д.А.

«Да. Кстати не забудь перед городом амулет свой и своей телочки снять и в снег скинуть. Только место запомни, чтобы потом можно было подобрать»

«Понял. Но скажи, почему мое знание о жертвоприношении опасно?»

«Поторопись, буря скоро будет здесь»

«Ты на вопрос не ответила»

«И не отвечу пока. Так лучше, просто поверь»

«Не очень справедливо, тебе не кажется?»

«Кажется. Особенно учитывая, что ты в любой момент можешь прогнать меня и выкинуть кинжал. А еще учитывая что ты, потворствуя дурацким принципам милосердия, тащишь с собой откровенно враждебный организм, который может спровоцировать опасность для твоей, и соответственно для моей задницы. Не знаю как ты, а я вот свою задницу очень люблю и сильно по этому поводу волнуюсь!»

Демоническая красотка после этой высказанной тирады обиделась и замолчала. Подумав немного, я все же последовал ее совету и проговорил с Мариной и Константином что именно им отвечать на вопросы по прибытии в город. При этом Константину изложил причесанную версию истории – рассказав том, что нашел на вершине холма умирающую девушку, которая показала мне дорогу к городу и предупредила об опасности надвигающейся магической бури. За этим разговором (непростым, из-за скорости передвижения) мы вскоре уткнулись в крутой овраг. Обходя который вышли на холм – и отсюда наконец стало видно нашу цель.

За ровной ледяной пустошью, на расстоянии нескольких километров от нас, расположился город. Двумя массивными кольцами стен он опоясывал подножие огромной скалы, вершина которой терялась в густых облаках. Сама скала была похожа на гору Маттерхорн на границе Швейцарии и Италии – такой же высокий и острый к вершине пик, только здесь без предгорий, вокруг лишь бескрайние ледяные просторы.

За первой стеной города – возведенной в форме правильного круга, отбирающего часть территории у ледяной пустоши, угадывались плотно теснящиеся малоэтажные дома. С такого расстояния сливающиеся в один фон. Широкие улицы, постепенно поднимающиеся от нескольких городских ворот внешней стены ко второй, делили застройку на районы.

Второе, уже неровное кольцо стен, обнимало самое подножие горы. И дома за второй стеной, на пологих склонах горы угадывались уже серьезнее, крупнее – присмотревшись, можно было даже уловить некоторые детали. На самом верху, уже высоко на склонах и утесах, возможно даже рукотворных, виднелись монументальные величественные здания храмов и даже высокий дворец со шпилями башен.

Это был белый город, самый настоящий: крепостные стены, крыши домов малоэтажных районов и крупные особняки, башни и шпили храмов везде покрывала белоснежная изморозь. И кроме того, над всеми кварталами города парил белесый туман – как бывает осенью, когда после теплого безветренного дня приходят заморозки.

Кроме самого города, внимание привлекали вынесенные далеко за стены форпосты. Две высокие и массивные – как свечки-многоэтажки, башни. Одна из них стояла с заметным уклоном. Причем уклон посерьезнее даже, чем у Пизанской башни. А вот когда я присмотрелся ко второй, не удержался от удивленного комментария. Эта башня – ошибки быть не может, парила в воздухе. Вокруг нее хорошо заметна голубая полупрозрачная аура, а на вершине горел, словно на ростральных колоннах, самый настоящий огонь ледяного пламени.

Зрелище невероятное, поражающее воображение. Но любоваться открывшейся панорамой было некогда: едва я окинул взглядом удивительный город и рядом стоящие башни, как акцентировал внимание на более важном. Прямо перед нами, через небольшое поле, виднелся расчищенный тракт, ведущий к городу. И с того места, где мы сейчас стояли, мне было хорошо заметно как примерно в километре от нас в сторону города по нему бежит группа людей. Человек пятнадцать.

Двое бегущих поддерживали одного за плечи, несколько бежало рядом, таща за собой большие тюки на санках-волокушах, еще трое держались позади. Находясь в арьергарде, эти трое постоянно оборачивались. Обернулся и я. И выругался: багрянец пелены, совсем недавно маячивший на горизонте густой пеленой, заметно приблизился.

«Воу-воу, красавчик, бежим!» – явно испугалась демонесса подобного зрелища.

– Вперед, – произнес я, и удобней перехватил трос волокуши.

«Бегом, бегом, красавчик, пурга слишком близко!» – в голосе демонической красотки послышались истеричные нотки.

– Бегом! – эхом за ней повторил я, ускоряясь.

Бежать правда получалось не особо – спустившись с холма, мы влетели в сугробы. Несколько минут тяжкой ходьбы по колено в снегу, только после чего мы наконец добрались до протоптанного и расчищенного тракта.

Замеченной недавно группы видно уже не было. Ровная ледяная пустошь оказалась не такой и ровной – дорога полого поднималась и опускалась. Мы сейчас находились в низине, так что видели отсюда только верхнее кольцо города, на высоких склонах горы.

– Бежим! – прикрикнул я на ходу, постоянно оглядываясь на приближающуюся бурю.

– Бежим-бежим, бежим-бежим, – вдруг сквозь тяжелое дыхание заговорила Марина. – В ногу бежим? – спросила она, когда я на нее посмотрел. И вдруг заметно смутилась: – Прости, у меня иногда такой юмор…

«Отличный юмор», – немного нервно отметила Доминика.

– Отличный юмор, – без улыбки выдохнул и я.

В этот момент мне в спину упруго ударило первыми порывами ветра, который принес колкий снежок. Периодически оглядываясь я видел, что пелена бури приближается все быстрее. Стена чернильных туч, в которых виднелись багряные прожилки, уже ускорялась буквально на глазах.

Матрас мы сейчас тащили вместе с Константином. Он, судя по тому, что периодически сбивался с шага, чувствовал себя не сильно хорошо. Но пока вроде держался. Здоровья у него все же прилично – даже у меня, хотя я бегаю по утрам почти каждый день, перед глазами уже темные мушки пляшут. Запаленное дыхание рвало горло, каждый шаг давался с трудом.

Завывающий ветер все сильнее подталкивал в спину. Багряная туча неумолимо приближалась, накатываясь темной стеной и сверху уже почти нависала над нами. Там клубились мрачные тени и активно сверкали алые плети молний.

По мере подъема дороги из низины, по мере приближения к городу, вокруг становилось теплее; мне, под воздействием ауры защиты от холода это не было заметно, но ноги начинали периодически проскальзывать – твердый как асфальт утоптанный снег тракта сменился влажным настом, в котором то и дело проглядывали полосы влажной грязи. Снизу от земли снег подтаивал, а сверху подмерзал. Позади от матраса все чаще раздавался неприятный скрежещущий звук. Он уже плохо скользил по пористому мокрому льду и проглядывающей из-под него мощеной брусчатки.

Дорога давно постепенно и полого поднималась вверх, но сейчас пошла еще выше под уклон. Из-за этого тоже тащить матрас стало намного тяжелее. Единственное что утешало – городские ворота совсем недалеко. Преодолеть еще пару сотен метров подъема, и мы должны их увидеть совсем рядом. Только эта мысль заставляла меня раз за разом переставлять ноги, продолжая бег.

Постепенно шуршащий звук волокуши стал более громким и чуть другим. В матрасе явно набралось маленьких дырочек, через которые он постепенно сдувался. Еще не полностью сдулся, сохраняя форму – из-за того, что Аня заполняла объем. Но девушка уже то и дело касалась земли. Вдруг лямка волокуши дернулась в руке, а после напряжение исчезло. Я по инерции пробежал пару шагов, останавливаясь – петля троса соскочила со сдувшегося матраса. Константин и вовсе, не удержав равновесие, ткнулся лицом в придорожный сугроб.

– Смотрите! – вдруг крикнула, привлекая наше внимание Марина.

Обернувшись по ее жесту, я посмотрел назад. Мы уже миновали низину и находились на достаточной возвышенности совсем неподалеку от города, так что преодоленная нами ледяная пустошь была как на ладони. И по жесту Марины я сейчас ясно увидел, как со стороны приближающейся тучи, которая уже опустилась до самой земли, на нас по белым полям с разных сторон бежит сразу три стаи волков. Они были хорошо заметны на белом снегу – вереницы хищников, расправлявшиеся веером.

До них было еще далеко, но они двигались гораздо быстрее чем мы. Причем одна стая, явно намереваясь отсекать нас от ворот, заходила справа по широкой дуге – больше десяти хищников стремительно бежали, перекрывая нам пути спасения. Но самое главное, что я заметил только через несколько мгновений, это были не совсем волки – скорее отдаленно похожие на них звери. Огромные, в холке почти в человеческий рост.

«Это адские гончие! Бежать, бежать, красавчик!» – криках демонессы слышался настоящий испуг.

– Костя, хватай! – крикнул уже я, подбегая и подхватывая за край почти сдувшийся матрас.

Константин так и сидел в сугробе. На лице у него налип снег, закрывая один глаз, но это не мешало ему смотреть на преследующих нас зверей. После моего крика он вздрогнул, словно избавляясь от оцепенения и с руганью поднялся из сугроба.

Грузно подбегая ко мне, Константин потянулся рукой вперед, как будто к матрасу. Мгновением позже я увидел совсем рядом мелькнувшись ботинок с налипшим на него снегом. Очень четко рассмотрел зеленого крокодильчика «Lacoste», а мигом позже перед взором у меня взорвались тысячи звезд.

Беспамятство мое продолжалось, судя по всему, всего несколько секунд – пока летел от матраса после удара. Пришел я в себя лежа на земле, глядя как из разбитого носа капает кровь на проглядывающую сквозь лед брусчатку дороги. В голове настойчиво билась почему-то только одна мысль: очень хорошо, что обувь у уважаемого коллеги в стиле кэжуал, а не тяжелые ботинки. Иначе полагаю так быстро бы я не пришел в себя.

Но кроме этой одной основной мысли, в голове все громче метались крики разъяренной демонессы. Сквозь вереницу грязных ругательств вырисовывался смысл ее претензий: она предупреждала, а я не послушал.

Спорить я не стал, конечно же.

Приподнявшись на локтях увидел как Константин грузно бежит прочь, в сторону города. На его пути оказалась Марина – девушка не успела отреагировать, и получила кулаком в живот. Удар оказался такой силы, что она сложилась и улетела прочь с дороги, только белые кроссовки мелькнули.

Поступок мерзкий Константин превратил в поступок мерзкий вдвойне. Но логика в его действиях конечно была: двойной удар по обоим есть гарантия того, что о его действиях никто не узнает. Со стен и от ворот города нас ведь сейчас не видно.

Вот ведь мудак, а? Я конечно не готов утверждать, что милосердие – это грань тупости, как недавно сказала Доминика, но в этом утверждении определенно что-то есть.

Я уже стоял на одном колене, слитным жестом одновременно поднимаясь на ноги и сбрасывая рюкзак с плеча. Когда он упал на дорогу, я уже взвесил в руке вытянутый из бокового держателя топорик и примерился для броска.

«Дай я ему втащу!» – кровожадно закричала демонесса.

На ее слова я не отреагировал.

Волнения никакого не было – пусть топорик мое единственное оружие и шанс на бросок у меня всего один, отдавать этот шанс демонессе я не собирался.