Дикая

Глава 19.

– Вы вернулись на целых два часа раньше, – обеспокоенным тоном встретил нас в Ночлежке Сладкий.

– Что значит, что воды мы принесли чуть меньше, но если кого-то это неудобство не устраивает, этот кто-то может самостоятельно по-быстрому смотаться в Тёмный лес и добрать недостающие миллилитры, – парировала Тринидад, отдавая Сладкому свой рюкзак. Свой я отдала Дефакто, который, наблюдая за кроликами, которых Сладкий вытащил из рюкзака Дикой, поправив очки, растянулся в довольной ухмылке:

– Целых шесть кроликов! Это очень хорошо. Эй, Нэцкэ, послушай: у нас новый суточный рекорд по кроликам!

– Прежний максимум был в четыре штуки, – отозвалась подходящая к нам со стороны Медпункта девушка. – Сегодня сколько?

– Шесть!

– Как раз вовремя, – таинственно заулыбалась Нэцкэ, но тайну сразу же развеяла, – сегодня я вскопала пять кустов молодого картофеля. Очевидно, этим вечером Вывод устроит нам настоящий пир.

– Я бы приберег запасы, – подал голос Эффект.

– Отмороженную не трогают Люминисцены, – вдруг оборвала общий трёп Тринидад. Все сразу же замерли с широко распахнутыми глазами и слегка приоткрытыми ртами. – У нас будет ещё один охотник, – продолжала рубить с плеча Дикая, – так что можете сказать Выводу, чтобы приготовил сегодня побольше мяса. На днях Отмороженная всё-таки научится попадать по движущимся мишеням, после чего мы начнём питаться посытнее. Так ведь, Отмороженная? – она врезалась в меня взглядом, не допускающим отрицательного ответа на прозвучавший вопрос.

Вместо ответа я потуже сжала зубы и кулаки, и отвела взгляд в сторону.

Спустя полчаса после возвращения в лагерь, я сидела на краю обрыва, с северо-западной стороны редкой рощи, в ста метрах от силового поля, за которым лежали горы. Свесив ноги со скалистого края, бросала мелкие камушки в бездну. Алый закат окрасил в кровавый оттенок кажущийся бесконечным каньон, западный ветер периодически налетал на спину и трепал мои волосы, корни которых уже немного отросли и отливали чернотой. На душе было тошно. По большей части из-за того, что я обрела официальную обязанность, от которой могла бы отказаться. Дилемма была сложной: я не хотела подставлять зависимых от моего успеха обитателей Паддока, но и не желала возлагать на себя опекунские обязанности. Моя цель: как можно скорее выбраться отсюда и разыскать Конана, Лив и Кея. Кормление десятка голодных ртов, которых, вроде как, со временем обещает становиться только больше, в мои планы точно не входит.

Взяв камень побольше, я изо всех сил швырнула его подальше в каньон, словно желая достать противоположной стороны силового поля, за которой разливался в небе необычайно яркий закат.

– Думаешь, единственное, что тебя должно заботить – это поиск способа выбраться из этого места?

Я резко обернулась. Дикая стояла чуть левее, прислонившись плечом к тонкому стволу наполовину высохшей сосны. Подобралась тихо. Но уже прошли дни, когда меня удивляла её ловкость во всём, за что бы она ни взялась.

– Так очевидно, что я об этом думаю? – фыркнула я, при этом сдвинув брови к переносице, и, отведя взгляд, взяла в руки очередной камень, и запустила его вслед за предыдущим.

– Просто сама то же переживала.

– Почему перестала?

– Потому что переживать о неподвластных тебе вещах бессмысленно. Можно и нужно перестать переживать о пустом. Главное: не переставать бороться. Особенно с пустотой… Выход есть всегда. Не забывать об этом – моя прерогатива.

Опустив руки, я уперлась ладонями в нагревшуюся за день, каменную плиту, на которой сидела. Вдруг подойдя ко мне, Дикая опустилась слева и, тоже свесив ноги с обрыва, подставила лицо прощающимся с небом до рассвета лучам солнца. Ветер сразу же подхватил её длинные волосы и начал с ними баловаться.

– Мы проверили силовое поле по всему периметру, каждый ломаный сантиметр: оно сплошное, без прохода, без единой щели или хотя бы царапины. В обрыве поле тоже цельное, что видно невооруженным глазом. Да и если бы там не было поля, без наличия специальной экипировки нам всё равно не спуститься вниз по такому отвесному обрыву. Мы пытались подкапывать. В разных местах. Каждый раз парни углублялись лишь на три метра, после чего яму неизменно до середины заполняла грязная солёная вода. Я обстреливала эту штуку в разных местах – только голубые искры на голову сыпятся, – после этих слов она вдруг взяла секундную паузу, и следующие слова сказала с совсем другим настроением. – Заканчивается пятьдесят первая неделя, как я торчу в этом месте. Ещё одна неделя, и я здесь ровно год.

От услышанного по моей коже пробежали мурашки – хотя я и знала, что она здесь так долго, услышать это лично от неё, да ещё и в таком тоне, оказалось тяжело. Как знание перемолоть в осознание.

– Я брала с собой в Тёмный лес всех, кто прибывал в Паддок, – продолжила позволять себе откровенность Дикая. – Изначально я не подозревала о том, что Люминисцены игнорируют только меня. После того, как это стало понятно, я продолжила водить людей в лес с большей осторожностью, но всё равно многие погибали во время первого же похода. Все они бегали недостаточно быстро, цеплялись за корни деревьев, врезались в стволы, влетали в кусты… Люминисцены и Блуждающие перекосили всех слабых. Кого-то быстро, кого-то мучительно долго рвали на части, – призакрыв глаза, она едва уловимо поморщилась. – В Тёмном лесу нашли свою погибель шестнадцать парней и семь девушек.

Я прикусила щеку изнутри. Стало больно от одной лишь мысли о том, что ей пришлось пережить: она потеряла каждого прибывшего в Паддок до Яра, а после продолжила терять людей одного за другим – почти всех. Никто из тех людей не мог поделиться с ней воспоминаниями о том, что с ними произошло до попадания в Паддок и непосредственно перед попаданием в него, все они были амнезийными и все погибли у неё на глазах, совершенно кошмарным образом. Как она до сих пор не слетела с катушек?

– Знаешь ли ужасно видеть, как Люминисцен терзает человека, который рассчитывает на спасение в твоём лице, и не иметь ни малейшей возможности спасти гибнущего, – словно прочтя мои мысли, на выдохе выдала она, словно гору с плеч сбросила. Её взгляд уперся в горы справа от меня. – Кто-то из них сейчас покойно лежит на кладбище, а кто-то беспокойно блуждает по лесу, и этим вторым ещё хуже… Мне стоило бы их разыскать, чтобы прекратить их мучения, но… Кто бы подсказал, как в поисках своих Блуждающих не наткнуться на первичных.

– В Паддоке есть кладбище? – удивлённо приподняла брови я.

– Да, есть. Тебе Вывод во время экскурсии разве не показал?

– Видимо забыл.

– А стоило бы не забывать. Это важно увидеть. Сразу отрезвляет.

Прежде чем продолжить диалог, я немного помолчала.

– Я знаю, что получила свой билет в Тёмный лес авансом. Я не попала в яблоко. Я его видела. Нашла в траве, в которую ты его выбросила.

– А ты не дура.

– А ты сомневалась в моих умственных способностях?

– Нет.

– Естественно, – я хмыкнула, подавив неоднозначную ухмылку. – Ты ведь не дура.

– Будем считать, что я просто захотела избавиться от тебя пораньше.

– Самая неправдоподобная ложь из тех, что мне когда-либо доводилось слышать.

В ответ она неоднозначно повела плечами:

– До тебя ещё никто не пытался выбороть право на вхождение в Тёмный лес. Хотели – шли со мной спустя две недели после прибытия в Паддок, не хотели – шли через четыре недели. Я сама заставляла всех тренироваться с луком и стрелами, никто кроме тебя, Яра и Горы, которого не стало до твоего появления здесь, самостоятельно не взялся за это дело. Ты, кстати, из всех показала самый лучший результат с первой попытки – никто до тебя не попадал с первого раза даже в стену, не то что в белое пространство. Так что твой первый выстрел меня удивил. Только не вздумай возгордиться. С Блуждающими сегодня ты показала отвратительный результат.

В ответ на такую форму похвалы я рассерженно-пристыженно фыркнула.

– Бум уже говорил мне о том, что обыкновенно ты водишь новоприбывших в лес спустя месяц после их прибытия…

– В последнее время да. Прежде сразу вела в лес. Мне нужен был напарник и тот, кто сможет охотиться, чтобы обитатели Паддока не зависели всецело от меня одной.

– Так почему же ты практически сразу взяла меня, если в последнее время брала людей только спустя месяц?

– Я уже говорила…

– Ты солгала. Это неправда. Ты видела слишком много смертей среди тех, в ком изначально пыталась рассмотреть напарника, так что не втирай мне страшную сказку о том, будто желала поскорее избавиться от меня.

В глазах моей собеседницы заиграла искренняя улыбка, из-за чего она прикусила нижнюю губу, но было уже поздно – улыбка успела проступить и на её губах. Резко и оттого неестественно нахмурившись, она словно оборвала саму себя, приказав себе не проявлять мягкотелость, за которую она могла ошибочно принимать свою природную склонность к доброте.

– Ты показалась мне сильной. Настойчивой и целеустремлённой. Имеющие одно из этих трёх качеств в Тёмном лесу с первого раза не погибают. Ты же обладаешь всеми тремя. Так что я решила не тянуть резину, раз уж ты сама её тянуть не захотела.

Значит, каждый выживший обитатель Паддока обладает одним из трёх перечисленных качеств? Интересно, кто из них обладает каким?

– Выходит, во второй раз ты взяла меня в Тёмный лес потому, что в первый раз мы не встретили Люминисцена. Тебе необходимо было проверить, увидят ли меня эти существа.

– Эти твари в упор не замечают меня, но других людей распознают очень чётко и с очень больших расстояний. Теперь же для них слепой точкой обозначилась и ты. Этот факт для нас, по сути, настоящее открытие, хотя одновременно с этим и ещё бóльшая загадка. Прежде я ломала голову над тем, почему они не видят только меня, а сейчас буду ломать голову ещё и над тем, почему они не видят ещё и тебя.

Я задумалась.

– Те существа, которых вы называете Блуждающими, они бывшие жители Паддока?

– Не все. Сейчас в Тёмном лесу Блуждающими из наших людей около дюжины бродит, остальные первичные – те, от которых заразились наши.

– Так значит это заразно? – мгновенно напряглась я.

– Что значит “так значит”? Как будто ты не в курсе…

Пропустив ответ собеседницы мимо ушей, я продолжила размышлять вслух:

– В Паддоке никто не мучается от Атак. Получается, под этот купол забрасывают только Неуязвимых. Соответственно, это дело рук Уязвимых-трапперов.

– Стоп-стоп-стоп… Погоди. Что за бред ты сейчас несёшь?

Резко встретившись взглядом с Дикой, я с удивлением поняла, что она действительно не понимает, о чём я ей толкую:

– Атаки. Неуязвимые. Уязвимые. Трапперы. Что здесь непонятного?

– Вообще-то… Всё.

– Подожди, ты ведь утверждала, что у тебя всё в порядке с памятью…

– У меня-то всё с памятью в полном порядке, но я никак не могу уразуметь, что с твоей памятью творится.

– Я Неуязвимая. Потому что родилась в воздушном зодиакальном знаке. Ты, очевидно, тоже Неуязвимая, потому что от Атак ты не страдаешь. В каком месяце и какого числа ты родилась?