Дикая

Глава 20.

– По-моему, я должна быть в Канаде, – не своим голосом произнесла я, – как минимум. Как максимум: в Подгорном городе. О котором ты впервые слышишь. Ты уже говорила мне об этом…

Меня не понимала не только Дикая. Дефакто с Нэцкэ тоже не поняли меня, когда сразу после прихода в сознание я пыталась расспрашивать их о Неуязвимых, Уязвимых и трапперах. Как я прежде не сфокусировала своё внимание на их странной реакции? Ведь даже Тринидад всякий раз реагировала на привычные для меня слова, как на нечто подозрительное.

– До сих пор ты для меня выглядела почти как пришелец из другого мира или века, – Дикая тоже поднялась на ноги, – а ты, значит, с другого материка прибилась. Про происхождение Люминисценов я и сама ничего не знаю толком, но ты утверждаешь, будто всё помнишь и при этом заявляешь, что не в курсе того, кто такие Блуждающие?

Кажется я ещё никогда в своей жизни не испытывала столь глубинного чувства растерянности. Стараясь обуздать свой внутренний шторм, я уперлась взглядом в каменную плиту под ногами:

– Я проспала шесть лет…

– А-у! – Дикая щелкнула пальцами прямо перед моим носом. – Блуждающим уже шестнадцать лет! Ладно, шесть лет ты пересматривала тысячный сон. Где ещё десятилетие потеряла?

Десятилетие до криосна я была занята тем, что выживала и помогала выживать Лив с Кеем в мире после Первой Атаки. Но как это объяснить ей, если она не знает, что такое Атаки? Почему она не знает?…

Думай, Джекки, думай!

Так, я не в Канаде. И даже не на территории Северной Америки. Что я слышала о других частях света, пока не высовывала носа из своей части?.. Кей! В воспоминаниях неожиданно всплыл один из последних разговоров с ним. Он что-то говорил о вирусе, не просочившемся на территорию Канады со стороны США благодаря стене, строение которой бывшее правительство нашей бывшей страны закончило незадолго до Первой Атаки. Официальная причина: холодная война с соседним государством, но… Но вдруг это не так? Вдруг они уже тогда что-то знали… Вдруг… Всё произошедшее с планетой – чей-то неудачный опыт, рождённый в лабораторной пробирке? И Атаки, и Блуждающие, и…

– Что такое Сталь? Ты говорила о какой-то Стали.

– Тебе всё-таки повредили память…

– Нет! Нет, с моей памятью всё точно в полном порядке, – я эмоционально взмахнула руками. – Я помню всё до мельчайших подробностей. Помню, как меня… – я осеклась и сразу же с досадой заметила, что она это заметила. – Хорошо помню всю свою жизнь вплоть до самого своего попадания в капсулу.

– Вот как? Тогда лови свежайшие новости о земном шаре, давностью в те одиннадцать месяцев, которые я торчу здесь, и в которые всё могло кардинально измениться. Сталь – это вирус, поразивший как минимум всю Евразию, хотя у нас была информация и об инфицировании территорий других континентов. Сначала человечество считало, будто от вируса страдают только люди, но вскоре, примерно в течение первой пары лет после грянувшей Стали, выжившие поняли, что изменения начала претерпевать сама планета, сама природа: флора и фауна. Сначала выжившие списывали аномалии на последствия падения Старого Мира: ядерные и атомные взрывы прогремели на больших территориях, мир оказался в миллиметре от ядерной зимы и лишь чудом избежал её, а когда избежал, начал страдать от выходящих из строя крупных объектов человеческого строительства вроде заводов, многие из которых были химически опасны. Тем временем Сталь продолжала обращать в безумных Блуждающих всё больше людей и вскоре оставила от человечества жалкие лоскутки да клочки, забившиеся в непроходимые леса, высокие горы, глубокие пещеры и недосягаемые острова. Земля же неожиданно начала порождать странных тварей вроде Чёрных Страхов – волков размером со львов. Кто-то решил, что эти и другие чудовища – результат лабораторных утечек, кто-то счёл, что природа начала порождать новые формы жизни, но загвоздка заключается не в этом. Она заключается в том, что в Павшем Мире обычному человеку уже едва ли получится выжить. Человеческая цивилизация едва ли восстановится – людей, то есть основного биологического материала, мало, смертность высокая, люди старше двадцати пяти лет уже считаются ветеранами, едва ли кто-то доживает до седых волос.

– Ты сказала, обычному человеку едва ли получится выжить? И ещё сказала, что у вас была некоторая информация. У кого это – у вас? И если есть обычные люди, которым не суждено восстановить цивилизацию, значит имеются и необычные? О чём речь?..

– У нас – в Руднике. “Необычные” люди – Металлы.

Я провела обеими руками по волосам. Информации было слишком много. Спросить у неё про Рудник? Или про Металлов? Или обозначить границы временных промежутков?

– Ты сказала, что Сталь случилась шестнадцать лет назад, в августе, так? – в ответ Дикая лишь повела плечами. – В то же время в Канаде случилась Первая Атака. Если коротко: бóльшая часть тех, кто не был рождён под воздушным знаком зодиака, погибли из-за мощных звуковых атак неопознанного происхождения, те из них, кто смог перетерпеть и выжить, стали называться Уязвимыми и вскоре многие из них обозначились трапперами – охотниками на Неуязвимых, людей, которые, родившись в период действия одного из воздушных знаков зодиаков, не страдают от Атак, – я перевела дыхание. – Получается ли, что на всех континентах или в определённых частях света Падение Старого мира выглядело по-разному? Вымирание человечества произошло и всё ещё продолжает происходить разными способами? Как… Как если бы кто-то тестировал разные виды уничтожения муравьёв на разных муравейниках.

– Похоже на правду, – Дикая нахмурилась, бросив свой взгляд вслед последнему лучу солнца, медленно скользящему по горизонту.

– Ты многое знаешь о Блуждающих.

– Я знаю о них всё.

– И при этом ты сказала, что о происхождении Люминисценов ты ничего толком не знаешь.

– Впервые вижу этих тварей. Прежде я уже встречалась с мутантами вроде Чёрных Страхов или гортунов, но подобных не видела. Это какая-то местная живность. Даже не уверена в том, что это мутация, а не какая-нибудь, не знаю, совершенно новая форма жизни. Всё, что я успела выяснить за пятьдесят недель пребывания здесь, так это то, что эти твари убивают людей из-за агрессии, а не из-за желания питаться человечиной – они растерзывают жертв в клочья, но не поедают их плоть. Однажды один из них напал и на меня…

– Что?! Но ты ведь говорила, что мы с тобой для них вроде как невидимки!..

– Думаю, дело в расстоянии. Я пыталась проверить, с какого расстояния они могут начать реагировать на меня и будут ли вообще проявлять реакцию на моё присутствие. Десять метров – предел, за который лучше не переступать, если не хочешь лишиться не только своего оружия, как я в тот день, но и своей жизни, как все остальные.

– Как же ты смогла сбежать от Люминисцена? Ты ведь говорила, что эти твари стремительны.

– Удалось увеличить расстояние между нами больше чем на десять метров. Они и вправду очень скоростные. Настолько, что, думаю, в тот день мне не удалось бы сбежать, если бы я не скатилась по обрыву. Как только расстояние увеличилось, Люминисцен вновь начал игнорировать моё присутствие.

Я представила себя стоящей всего в десяти метрах перед этой тварью. Решилась бы я со своими стальными яйцами подойти к этому существу на столь близкое расстояние? Даже не подумала бы заниматься подобным! Возможно, я просто не такая пришибленная, как Дикая. И при этом я явно не трусливее её. Но… Она, как и я, пребывает в поисках выхода из этой ловушки. Значит ли её эксперимент с Люминисценом, что она готова пойти на большее, чем я? Но она и дольше пребывает здесь, а значит отчаяния или нетерпения, или ещё чего-то взрывоопасного в ней должно быть больше, чем во мне сейчас.

– Меня наравне с силовым полем интересует ещё один занимательный факт, – оборвала мои шальные мысли Дикая, – почему ничто из обитающего в Тёмном лесу, от Блуждающих с Люминисценами до обыкновенных зверей, не выходит за границу леса? Всякий раз, когда я брала с собой в лес новоприбывшего, и на обратном пути мы спасались бегством от Блуждающих или Люминисценов, стоило нам выбежать из полосы леса, как эти твари сразу же останавливались на границе с поляной, как будто дальше следовать за нами они не могли то ли на физическом, то ли психологическом уровне. Постояв на невидимой границе, все они неизменно возвращались в лес, который ими буквально кишит: окошек нет – с трех сторон сплошной силовой купол, и выход из леса только на это поле. Для перестраховки от внезапного нападения я ввела должности ночных часовых, но едва ли нас это спасёт, если вдруг все опасные обитатели Тёмного леса одним махом ринутся на лагерь.

– Яр, вроде как, почти закончил работу по укреплению Мастерской.

– Ну да… – Дикая уперлась взглядом в мои ботинки. Я знала о чём она думает: запертыми в Мастерской мы тоже долго не протянем. Я сама об этом размышляла.

– Я в Евразии, – проведя ладонью по лицу, тяжело выдохнула я. – Но как я смогла попасть сюда из Северной Америки?

– Хороший вопрос. Вариантов ответов немного: по воздуху или по воде. Но есть один нюанс: достойных летающих аппаратов, как и плавательных, у выживших остатков человечества практически не осталось. Тот, кто доставил тебя сюда, должен был располагать уникальным экземпляром средства передвижения и ещё более уникальной возможностью поддерживать его функционирование.

– Дикая, Отмороженная! – раздался громкий клич из рощи. Дикая обернулась, а я просто бросила взгляд мимо неё. Это был Бум. – Вывод собирает всех ужинать! Сегодня два вида мяса: жареное и вареное. Если не хотите отдавать свои порции мне с Эффектом, поспешите разделить с нами трапезу!

Передав сообщение, гонец развернулся и быстрым шагом отправился назад, в сторону Ночлежки. Этот парень всегда такой громкий? Ещё не слышала его тихо говорящим.

– Завтра пришлют пятьдесят первого новичка, – не поворачиваясь ко мне лицом, вдруг произнесла Дикая. – Рано или поздно его тоже необходимо будет отвести в лес, чтобы выяснить, не появился ли среди нас ещё один охотник. Этого человека мы не поведём в лес сразу, – она сказала “мы”, и это вдруг воодушевило меня. – Новоприбывшие и без того сильно дезориентированы после прибытия. Пока что походим в лес вдвоём. Сегодня советую наесться от души: неизвестно, каким боком повернётся к нам удача завтра. Может, добудем ещё больше кроликов, может, не добудем ни одного, может, сами станем добычей.

Наесться и выспаться. Пока что неплохое начало формирования плана побега из этого психодромного места. Дальше, предчувствую, задачи не будут такими лёгкими. И хорошо. Сильную личность порождают преодоления препятствий, а не бег от них.

День 8.

Конан бежал за мной по лесу. Догнал, и мы вместе рухнули в ров, но когда мы падали я уже знала, что это даже не воспоминание о нашей первой встрече – это сон. Обнимая меня, он упрямо повторял: “Я найду тебя!.. Я найду тебя!.. Я найду тебя!..”. Веря ему, я начала повторять его утверждение, отчего и проснулась. Меня разбудил не голос Конана, а мой собственный шёпот, и понимание этого сразу же надавило на грудь чувством тяжеловесной досады и ощущением неисчерпаемой грусти. Открыв глаза в час предрассветных сумерек, я почти сразу вспомнила о том, что мне снился не только Конан. Ещё были Байярд, Хуффи и Рейнджер, но их сюжетные линии в этом сне покрылись непроницаемой пеленой тумана. Что с ними со всеми?.. Где они?.. Целы ли?.. Живы ли?..