Охотник на богов

* * *

Раздался звон, вспыхнули искры буквально перед моим носом.

Золотая стрела Мозарта сбила гарпун Кэйнича прямо в полёте и отшибла его в пол. Иззубренный наконечник гарпуна вонзился в пол. Причем, в каменный пол — такой силы был удар.

Я сделал вид, что не удивился, хотя внутри всё напряглось, конечно.

Этот Кэйнич охренел совсем!

Я посмотрел сначала на него, а потом — на Мозарта. Бог среагировал на угрозу так быстро, что успел отбить удар кириоса, хотя тот действовал максимально неожиданно.

— Надо же, — бросил Кэйнич и так же быстро убрал ружьё в крепление на поясе, после чего выдернул воткнутый в пол гарпун. — Бог защищает мага-коллекционера, своего заклятого врага. Ничего бредовее я не видел, но это интересно.

Мозарт глянул на меня, ожидая разрешения ударить стрелой в голову Кэйничу, но я покачал головой.

— Нет, Мозарт, пока не нужно.

— Не нужно?.. — впервые я увидел на физиономии бородатого слуги такую яркую эмоцию: он удивился, да так, что его густые рыжие брови взлетели на лоб.

Кэйнич больше на него не смотрел, а подошёл к главе Йешу.

— На пару слов, глава. Это важно.

У него был такой многозначительный взгляд, что Йешу не стал откладывать разговор. Вместе они вышли из зала, но прежде чем дверь за ними закрылась, я услышал, как Кэйнич нетерпеливо заговорил:

— Этот мальчишка может натравить своего бога на кого угодно…

— И тогда будет уничтожен, — перебил его Йешу. — Но посмотрите на это с другой стороны, кириос…

Дверь закрылась.

Теперь за столом остался только экзорцист.

Не сводя с меня глаз, он протянул руку и дотронулся до моего перстня, лежащего на столе. Накопитель среагировал на его прикосновение так, что меня прошиб пот: перстень поднялся на ребро черепом вверх и завертелся вокруг своей оси, будто волчок.

И пока он раскручивался, экзорцист медленно поднимался из-за стола.