Там могут водиться люди

Глава 24. Нужное умение

С тех пор прошло 13 дней. Слышащие (а это были в основном мальчики) изрядно присмирели, получив от Главы образцовую взбучку. Щъён теперь поднимал их на два часа раньше. Вместе с ним они десять раз обегали Круг снаружи, а потом до полного исступления неподвижно стояли в вычурных позах, сосредоточив взгляд на песочных часах. Сам глава круга и по совместительству их наставник бродил среди них с тонким, но очень прочным прутом, удар которым получал каждый, пытавшийся хоть немного расслабился. Да, все шестеро учителей занимались вместе с воспитанниками, ведь Щъён был и их наставником. После зарядки все они вместо завтрака, припадая, то на одну, то на другую ногу, отправлялись на занятия, а Щьон убегал поплавать в ледяной воде родникового озера примерно в двух тысячах шагов от круга.

За это время Лалтхи обнаружила, что её воспитанницам весьма понравились уроки стрельбы. Дело это было для них новое и увлекательное, и к тому же входившее в учебный план, что всегда особо выделял глава Круга. Постоянного инструктора у них не было, а временно исполнявший эти обязанности учитель Чжойл отсутствовал. К невероятному удивлению Лалтхи на стрельбище его замещал сотник Щьйлк, спасший её на рынке. Увидев Лалтхи в форме искательницы, он несколько опешил, но мямлить, как другие не стал, а вместо этого, ненадолго удалившись с извинениями, позвал тысячного лекаря Лаща, занятого о преподаванием военно-полевой медицины.

Лащ сын Лыхща из рода Ыйщ 46 лет лекарь

Сухенький старик, полная противоположность огромного во всех измерениях сотника, был, как всегда со своим учеником, который увидев форму Лалтхи запинаясь, заговорил:

- Учитель, простите мне мо… ма…моё неподобающее поведение, я даже, я, я не мог подумать, и к тому же волновался…. А ещё…..

Его учитель, не стал долго слушать излияния ученика, а, прервав его подзатыльником, сказал:

- Запомни Лыйш, люди на свете делятся на две категории – больных и здоровых. Больных надо лечить и не важно кто они, а к здоровым относиться с уважением, потому что настанет день, и они перейдут в первую категорию, ясно тебе. А на девчонок пялиться я разрешаю, но только не в рабочее время. А кстати о девчонках, Щьйлк, а пусть-ка он покажет, как умеет обращаться с револьвером.

- А, Вы, учитель Лалтхи я смотрю теперь броню носите? – спросил сотник.

- Ну да, не очень-то приятно, когда тебя режут.

Воспитанницы уже отстрелялись и самодовольно разглядывали мишени на груди чучел, с высока поглядывая на парня. Тот, сгорбившись исподлобья посмотрел на сотника, но тот молча протянул ему заряженный револьвер.

- Покажи уж, что умеешь, глядишь и не опозоришься.

Лыйш сын Шройла 15 лет ученик лекаря

Лыйш взял из рук сотника оружие и, неся его в одной руке, дулом в землю, поднялся на помост. Потом слегка размял плечи, глянул на мишени. Перехватил револьвер, двумя руками. Поднял его. Примерился и начал стрелять. Отстрелявшись, он резко переломил оружие, выкидывая пустые гильзы на, стоявший перед ним, стол, по краям столешницы которого были приколочены широкие рейки, превращавшие его в подобие ящика. Потом, снова сгорбившись, как будто бы стал чего-то ждать. Подбежавший к чучелам воспитанник вставил во входные отверстия палочки с красными кистями. Все семь кистей расположились на груди чучел примерно в середине того места, где должно было находиться сердце. Стоявшие рядом с ним девушки, смотрели на Лыйша немного иначе. Сотник поднял маленькую подзорную трубу и критически посмотрел на чучела.

- Ну что-ж, вполне недурственно, но ты все ещё слишком напрягаешь плечи, и поправку на ветер я бы сделал на полпальца левее.

- Я, вроде как, в лекари собираюсь – мрачно сказал Лыйш, перезаряжая револьвер.

- Это дело никому ещё не мешало. – ответил сотник – жизнь по-всякому повернуться может.

- А может, Вы, инстуктор, нам что ни будь покажете – произнес парень, протягивая револьвер сотнику, стоявшему на помосте рядом с ним. Тот, хмыкнув, принял оружие. Потом резко вздернул руку и, кажется, не целясь, без пауз отстрелял все семь патронов из барабана. Входные отверстия расположились на головах чучел примерно в том месте, где у них должна была быть переносица. Лащ, стоявший до этого в стороне, подошёл к Лалтхи и, сложив руки перед грудью в жесте почтения, произнес:

- Раз уж тут такое веселье, может и Вы, учитель, покажете нам, что умеете. Сдаётся мне, я не мало слышал о Вас, во время войны, и был бы счастлив увидеть ваше искусство. Уж не откажите старику.

- И что ж, Вы, слышали добрый Лащ? – спросила Лалтхи при этом подчеркнув отношение старика к военным врачам.

- Если я расскажу, то молодежи будет не интересно смотреть, учитель – ответил лекарь.

- Ну, хорошо, надеюсь, я вас не разочарую. Господин Щьйлк не поможете ли Вы мне – сказала искательница, протягивая сотнику, недавно купленный у него цветастый платок. Тот, несколько секунд подумав, ловко скрутил его и тщательно завязал ей глаза. Потом отозвал воспитанника в сторону и что-то ему сказал. Тот убежал, но скоро вернулся со свежим чучелом и двумя помощниками. Вместе они быстро убрали старые мишени и установили новую, но в стороне, и нетрудно было заметить, что это чучело стояло существенно ниже, чем остальные.

- Все готово, учитель – сказал сотник

Пока всё это происходило Лалтхи расслабленно стояла на помосте. Услышав слова сотника, она легко достала револьвер из кобуры на поясе, взяла его двумя руками и сказала, опустив дуло в пол:

- Раскрутите меня, пожалуйста, как в детстве играли.

Сотник подошёл к ней сзади и, взяв за плечи, начал крутить вокруг своей оси, словно, они собирались играть в жмурки. Закончив, он оставил её лицом в противоположную от чучела сторону и отошёл. Девушка немного повела плечами, подняла двумя руками револьвер, и, кажется, начала прицеливаться, а потом резко повернулась лицом к чучелу и начала стрелять. Когда все семь выстрелов отгремели, она резко переломила револьвер, выбросив гильзы из барабана на стол, а потом снова начала его заряжать. В движениях её в этот момент была заметна некоторая спешка. Все взгляды были прикованы к чучелу. В его голове были семь аккуратных отверстий.

С самого своего прихода искательница ощутила чей-то взгляд и он не принадлежал никому из здесь присутствующих. Взгляд этот определённо был мужским, направлен он был на неё, и совершенно точно не на лицо. Попросту говоря он, кто бы это не был, на неё пялился, нагло и беспардонно. Ещё никто и никогда не смел пялиться на искательницу, в форме со знаком и оружием, это было просто неслыханно. Сейчас она могла точно определить источник взгляда. Ей не хотелось разочаровывать зрителей, и она, создав маленькую интригу, отстрелялась, а потом ей в голову пришла шальная мысль. Перезарядив револьвер, девушка стянула повязку, так что она оказалась у неё на шее, улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. Посмотрела туда, откуда исходил взгляд, прицелилась и выстрелила.