Там могут водиться люди

Глава 36. Геймификация обучения

Римчин сидел в пилотском кресле, положив руки на рычаги управления. Он был полностью уверен в рассчитанной им траектории и, потому, борясь с накатывающими приступами тошноты, просто наблюдал за стремительно приближавшейся поверхностью облачного моря. Корабль вела старая, тупая, но надежная аварийная автоматика. Он множество раз выполнял такие маневры в имитации и всегда получал максимум очков опыта. Не облажается и сегодня. Только, почему так тошнит, и голова кружится всё сильнее? Ничего, он всё сможет, смогли же Андрей с Ху…. в общем, с Ваней. Не страшно, что он не ходил тренироваться, на этот их дурацкий ФОК, кто вообще всё это выдумал, а? вполне хватит блокаторов миостатина и фактора роста мышц, купленных по случаю у барыги на Тетре.

На высоте чуть меньше тридцати тысяч появился и стал нарастать ветер, казалось, всё время менявший направление, корабль начало качать. А меньше минуты спустя, словно, щупальца чудовищного осьминога из облаков вырвались молнии и впились в тело стрижа. Болтало всё сильнее, а вместе с этим нарастало и головокружение.

"Ну, ничего сейчас примем противорвотное" - подумал он. Римчин, потянулся за аптечкой, которую он ещё на орбите повесил так, чтобы не мешалась под левой рукой, но теперь она оказалась почему-то слишком далеко, отказываясь привычно плавать в воздухе. Римчин специально сделал ремень подлиннее, чтобы она была близко и её всегда можно было взять, но сейчас она повисла и болталась вместе с кораблем. Несколько раз, потянувшись за ней, Римчин так и не смог её достать. Руки почему-то проходили мимо, совершенно не слушаясь. Трясло всё сильнее, а вместе с этим, тошнота становилась невыносимой. Не обращая внимания на предупредительный сигнал системы, Римчин отстегнул ремень и, привстав, потянулся за аптечкой. Лишь с третьего раза, ему далось достать её, и он устало повалился в кресло. Автоматика держала траекторию, и космонавт спокойно занялся самопомощью. Пытаясь вколоть себе противорвотное, он с ужасом обнаружил, что не понимает, где верх, а где низ. Он помнил, что это, но больше не мог их найти. С пятого раза, он всё же смог сделать себе укол. В наушниках надрывался сигнал, настойчиво требовавший пристегнуть ремень, но сил у Римчина не осталось.

Прошло несколько тягучих минут, прежде, чем он смог нащупать пряжку, и стал пытаться пристегнуть её, но та, не как не желала попадать в ещё недавно казавшуюся слишком широкой щель. Не закончив с этим, он поднял глаза на окно визира, передававшего изображения по, встроенным в корпус световодам, и матюгнулся, увидев там стремительно несущиеся навстречу горы. Он попытался потянуть рычаги на себя, но корабль не слушался. Аварийная автоматика все ещё выполняла ошибочно поставленную задачу. Потеряв несколько драгоценных секунд на её отключение, Римчин резко развернул машину и дёрнул рычаги на себя, пытаясь смягчить удар, но поздно. Стриж нёсся над горным склоном к седловине, секунда и он задел брюхом деревья, заваливаясь вперед, а ещё мгновение спустя, клюнул землю носом, стремительно тормозясь о неё. Римчина швырнуло вперед, выламывая оставшееся закрепленным плечо из суставов. Под хруст костей в его глазах расцвела вспышка невыносимой боли. А затем рука выскочила из ремня. Последнее, что он запомнил, была несущаяся к лицу приборная панель, а потом была темнота.

Блокаторы миостатина и факторы роста мышц – лекарства, предотвращающие разрушение мышц в невесомости.