Там могут водиться люди

Глава 37. Первая кровь

Голубева тошнило, голова кружилась, как взбесившийся вертолет, а всё тело наполняла тяжесть. Кресло, к которому он был плотно пристегнут, в последний момент повернулось, не позволяя ему травмироваться о ремни.

- Мужики! Вы как? – спросил он в микрофон.

- Да, как всегда, после приземления… – сказал Ким, возившийся в своем кресле.

- Херово, короче – сказал Петрович.

- Римчин, эй, Римчин – позвал доктор. Ответа не было – Надо идти в кабину – мрачно сказал он.

- Хорошо, я с тобой – откликнулся Петрович.

- Ким проверь аварийные комплекты и достань оружие – продолжил Валентин Сергеевич.

- Раскомандовался тут. Ладно.

Валентину Сергеевичу потребовалось почти три минуты, чтобы выбраться из кресла. На ногах он держался с трудом, но благодаря экзоскелету не падал. В полетах он почти всё время гибернировал и просыпался лишь по потребности, а потому адаптировался к невесомости в меньшей степени, чем остальные. К тому же он постоянно тренировался и это, изрядно, помогало, ему сейчас. Подойдя к креслу Петровича, он помог тому подняться, и они вместе, покачиваясь, как пьяные, цепляясь за всё, что попадалось под руку, двинулись в кабину. Стриж лежал, зарывшись носом в землю с некоторым креном влево, что изрядно затрудняло передвижение. В кабине они увидели Римчина. Тот лежал на приборной панели расслаблено, правая рука торчала в сторону и назад. Даже сквозь скафандр было видно, что грудная клетка с правой стороны вздулась. Он часто поверхностно дышал. Когда им удалось перевернуть его, уложив на пол, лицо его оказалось землистого цвета, а губы совсем посинели. Пару минут провозившись с диагностической системой экзоскелета, доктор сказал:

- Плохо дело, слышь Петрович, проверь, пожалуйста, есть ли связь с поселением.

- Хрен те, как отрезало.

- Ладно, надо его в гипобиозную, мы ему сейчас ничем не поможем, а там он хоть полгода храниться может - сказал доктор.

- Уверен?

- У него черепно-мозговая и, видать, отломок ключицы лёгкое проколол, кровотечение вроде не очень большое, но мы ему сейчас ничем не поможем.

Петрович, сходил в пассажирский отсек и принес носилки. Вдвоем они, отстегнув парня с трудом переложили его на них и потащили к капсуле гипобиоза. По дороге они дважды его роняли, скорее всего, нанеся ему дополнительные травмы, но всё же через полчаса с помощью Кима смогли дотащить Римчина до камеры и уложить его внутрь. Валентин Сергеевич возился с ней уже какое-то время, когда, Петрович сказал.

- Мужики, а у нас гости! До взвода живой силы, вроде без техники. Это те, которые в горах на местных нападали. Вроде, как террористическая организация, типа на нацигов этих западных работают. Вооружены винтовками, пока, что копошатся в лесу.

- У нас три стандартных ствола – рельсотроны, есть гранатомет к нему пять выстрелов – сказал Ким – Док, ты сколько там ещё копаться будешь?

- Полчаса не меньше.

- Связи, как не было, так и нет – сказал Петрович, возившийся с терминалом.

- Короче, предлагаю, пока на рожон не лезть, а то мы совсем хилые, подождем, пока эта гребаная буря не успокоится, а там поглядим – сказал Ким.

- Ладно, приглядывайте там – сказал Валентин Сергеевич.

Минут через двадцать Петрович вновь подал голос.

- Плохие новости, я разведывательный беспилотник пустил, он по лучу управляется…

- И чего в этом плохого – нервно спросил Ким.

- Их там до роты, и им ящики с чем-то тяжелым подтащили.

Когда Валентин Сергеевич закончил с камерой гипобиоза, он устало опустился в кресло и спросил:

- Как там связь?

- Да никак – сказал Петрович – я сейчас пытаюсь ИИ запустить, кажется, что-то получается.

- Ким, а что у этих – спросил доктор.

- Они, вроде как, пока наблюдают.

Ещё полчаса спустя Ким заговорил:

- Э, мужики, они ящики сюда тащат, походу нам драться придется.

- Выходим все втроём, я гранатомет на треноге поставлю, как дверь откроется, дадим длинными по лесу, вы двое выходите и залягте, я из тамбура прикрывать буду - сказал Петрович.

- Добро – сказал доктор.

- Какое те добро?! Слышь, док, ты, когда последний раз стрелял-то вообще? – озабоченно спросил Ким.

- Тогда же, когда и ты.

Время неумолимо утекало. Втроем, качаясь как пьяные, они вышли в тамбур. Немедленно заполнившийся перегретым до трехсот градусов паром, уничтожавшим опасную для местной биосферы земную заразу, которая могла оказаться здесь. Петрович несколько минут возился с гранатометом. Ким с Голубевым за это время успели, выдвинуть ступени из корпуса стрижа. Встав на одно колено, они приготовили рельсотроны к бою.

- Петрович, ты как?

- Ещё минутку.

- Они уже на просеке.

- Открываю. Ну, с Богом, мужики…

Полностью бесшумно дверь выдвинулась наружу и отъехала вбок. Она ещё не закончила движение как, Валентина Сергеевича, что-то толкнуло в голову, о стекло его шлема расплющилась пуля.

- Контакт! – с древним боевым кличем Ким выпустил длинную очередь в группу, несшую ящики.

Валентин Сергеевич задержался лишь на мгновение, работая в том же направлении. Его захватила злоба.

- Ах, вы ж, твари, мы ж вам ничего не сделали – прошипел он.

Ещё мгновение тишину гор перекрыл грохот множества выстрелов. Ким, пригибаясь, рванул вниз по ступеням, но не удержался и кубарем полетел вниз. Голубев с Петровичем, поливали лес длинными очередями. Доктор, пригибаясь, пошел вниз по ступеням, одной рукой хватаясь за перила, второй держа рельсотрон. В него попали не менее десятка раз, но композитная броня держалась вполне неплохо. Тяжелые пули имели слишком малую скорость, чтобы её пробить. Только минуты через три – четыре Ким пришёл в себя перевернулся на живот, и начал стрелять по лесу. За это время Валентин Сергеевич уже спустился вниз и залег ближе к фюзеляжу стрижа. Ступени втянулись в корпус корабля. Враги, прятались от космонавтов за буреломом, и это стало их фатальной ошибкой. Высокоэнергетические пули рельсотронов прошивали толстые стволы как бумагу. К тому же в магазинах у них было под двести пуль. Когда Валентин Сергеевич уже был внизу, в тамбуре грохнуло, один, потом другой раз.

- Накрыл подкрепление – раздался в наушниках удовлетворенный голос Петровича – их там сейчас не больше взвода осталось. Глядишь и отступят.

- Они сверху! До взвода…

Валентин Сергеевич, перевернулся на спину и дал несколько длинных очередей поверх фюзеляжа стрижа, расстреляв остаток пуль в магазине. Выстрелов стало намного меньше, теперь уже не было сплошной трескотни. Впрочем, враги и не думали отступать, теперь они стреляли и сразу же перемещались. Замедленная реакция, головокружение, нарушения координации движений, делали свое дело. Выжившие противники поняли, в чем слабость космонавтов и умело использовали её, маневрируя в лесу, под кронами которого, они были почти не видимы для беспилотника. Космонавты тратили боеприпасы, магазины их стремительно пустели, но враги, кажется, больше не несли потерь. Когда в наушниках прогремели слова Петровича

- Я пуст.

Валентин Сергеевич как раз пытался вставить последний полный магазин в рельсотрон.

- Отхо… - крик Кима потонул в грохоте нескольких выстрелов из чего-то явно крупнее самозарядного карабина.

Ядерщик внезапно сотрясся всем телом и замер. А громкие выстрелы раздавались снова и снова. Мгновение спустя, сверху из люка стрижа упало что-то тяжелое. Валентин Сергеевич дал длинную очередь по лесу и в уши ему ударила звенящая тишина. «Всё, что ли» - подумалось ему. Он опасливо обернулся. Петрович свешивался, как мешок, из открытого люка, на обшивке под ним были ярко алые потеки медленно-медленно ползшие вниз. Гранатомет, валялась на земле. Ким, неподвижно лежавший чуть дальше, вытянув руку с рельсотроном вперед. Доктор привстал, оглядывая товарища. На спине у того были четыре входных отверстия.

А потом в полной тишине раздались звуки, словно что-то с силой выталкивало воздух из трубы, всё вокруг стало с грохотом разрываться, и наступила темнота.

Гипобиоз – состояние значительного замедления обмена веществ, позволяет сохранить раненного без ухудшения состояния для дальнейшего оказания помощи.