Осколки Минувшего

Самовар все еще был горячим, и Роб управился быстро. Свежая утренняя заварка, кипяток, несколько печенюшек на блюдечко — и дело в шляпе. Не барное меню, но все же.

Саймон всегда пил чай только без сахара, как он сам пояснил — ему нравился чистый душистый чайный аромат, а сахар перебивал его. Однако, некоторые окружающие предлагали ему добавить сахар в чай. Он всегда вежливо отказывался.

К появлению дяди в читальном зале, Саймон уже успел выбрать интересующую его книгу, которую только несколько дней назад получил по почте, вместе с десятком других. Мальчишка уселся в мягкое кресло, включил лампу, стилизованную под старину, и с головой погрузился в чтение.

— Как дела в школе? — Поинтересовался Роб, дабы начать беседу, поставив чашку на деревянный лакированный столик около кресла.

— Как всегда. Ничего интересного — скука и только. — Безразлично ответил он, не отрывая глаз от книги.

Школьная программа давалась Саймону легче некуда. Он вмиг решал уравнения, знал наизусть все теоремы и формулы. Одним словом — вундеркинд. Не удивительно, что уроки казались ему занятием весьма неинтересным и даже ненужным.

— Что читаешь на этот раз? — Поинтересовался Роб.

— Майкл Стюарт и Константин Андрейченко. «Теория квантового переноса сознания». — Мальчишка показал обложку. — Подарок Кайлера.

— Хм. — Роб почесал бороду. — Интересно, сможем ли мы продвинуться в этой области дальше теории. — «Кайлера?» — Тем временем промелькнуло в голове.

— Главная ошибка ученых — они рассуждают о переносе сознания, но человечество до конца еще не знает, что такое сознание. И что такое душа, иными словами. Поэтому человеку сначала требуется умереть, а потом его энергию ловят и, если все проходит успешно — вживляют в новое бездушное тело. Если бы удалось научиться извлекать душу из тела, то человеку попросту не пришлось бы стареть. И уж тем более — умирать.

— Чем больше ответов, тем больше вопросов. И тем сложнее их решать. Ты же знаешь правило круга и окружности. Чем больше окружность, то есть граница наших знаний внутри круга, тем больше неизвестного открывается для нас в границах этой самой окружности.

— Да, дядя, знаю. — Саймон все-таки оторвался от книги. — Но дядя, наши друзья, они все там, заперты на границе смерти и мы должны помочь им вернуться, дать вторую жизнь. — Малец скрестил руки на груди, явно испытывая негодование.

— Мы можем и сейчас сделать это, но они сами отказались. Просто поймать души в ловец, а затем вырастить новое тело. Дело в том, что…

— Нет, дядя, на это уйдут годы. Современные способы воскрешения занимают от недели до нескольких месяцев, да и мы можем поддерживать тела только нескольких сотен человек, а в подземелье — их десятки тысяч. Пока одни умрут, другие еще не родятся. Биологический принтер может печатать тела с невероятной быстротой, но процедура вживления сознания обратно в тело — долгое и рискованное занятие. Нам всем необычайно повезло, и все мы выжили, а пойди что не так — и все, конец. Мы были бы или мертвы, или сделались инвалидами!

«Малец дело говорит. Годы, если не десятилетия. Подготовка тела — пара пустяков, будто снять ксерокопию в двадцатом веке. Иное дело — совместить хорошо изученную учеными физическую оболочку и покрытую завесой тайн душу. Пробелов в биологии перерождения и прикладном воскрешении хватает с головой. Наука новая, хотя в древности шумерские жрецы наверняка обладали подобными умениями. Или нет, иначе бы цари Шумера не умирали, если, конечно, это был ни один и тот же царь, переодетый в разные оболочки. В любом случае, нам этого не узнать, по крайней мере, сейчас». — Заключил Роб, слушая пламенные речи Саймона, однако оставил мысли при себе, дабы не будоражить юное сознание еще больше.

— Ты прав, нам всем очень повезло. — Ответил он кратко.

В тот раз выжили все. Но шанс умереть и не воскреснуть — все еще велик. Человечество не смогло научиться создавать настолько сильные энергетические поля, подобные тем, что есть в Далласе.

Современные барьеры спокойно отразят нападение громадины-пожирателя или даже стражника, с которым не справились даже кардиналы, но вот крохотная человеческая душа ускользнет и все — ищи зернышко в пустыне. Никому не известно, куда они направляются после смерти. Загадка, которой пока нет ответа. Никто не возвращался с того света.

Так, что остается только ловить душу, пока та только покидает тело и удерживать внутри ловца. Но, в мире живут и умирают миллионы, а новые тела получают не многие, а ловцы так и пылятся годами на полках спецархива при Императорском Институте в ожидании очереди целыми семьями. Да и поймать успевают далеко не всех. Стоит помнить — смерть отступила лишь на шаг, но не исчезла. Жизнь — далеко не сказка. А если и сказка, то писали ее братья Гримм, хорошо хоть не Стивен Кинг или кто-то из продолжателей жанра, которых их не мало, а истории настолько ужасны, что Даллас покажется прекрасным краем эльфов.

— Постой. — Роба тот час словно ошпарило кипятком. — Кайлер? Это твой друг?

— Да, друг. Он из Англии. — Мальчишка замялся, как обычно делают подростки, когда случайно, взболтнут лишнего.

«Что это за друг такой? Никогда не слышал о нем». — Подумалось Робу. — «Уж не о Кайлере Шэйде ли зашла речь? Нет, старина, не неси глупости. С чего бы кардиналу Мардук писать школьнику и дарить книги? Если только этот самый школьник не умнее Альберта Эйнштейна, нет, Роб, Саймон умен, но он еще ребенок, Кайлеру нет дело до подростков».

— Он тоже учится в школе? Как вы познакомились? — И все же дядино любопытство взяло верх над осторожностью.

Нет, Роб не особо любил выпытывать что-то, предпочитая жить по методу «захочет — расскажет сам». Но что-то подсказывало ему — этот Кайлер далеко не обычный одаренный подросток, как, например, Саймон.

— На форуме по прикладной регенерации. — С особой гордостью ответил мальчишка, который недавно вернулся из Англии, где и посетил международную встречу в качестве одного из немногих почетных членов — одаренных детей из разных уголков мира.

— Он твой ровесник? — Повторил Роб, поскольку юнец проигнорировал первую часть вопроса, возможно — сознательно.

— Нет, Кайлер уже взрослый. Немного странный, красит глаза, как музыкант. — Саймон улыбнулся. — Он похвалил мою статью, которую написали в научном альманахе в Вашингтоне и сказал, что давно не встречал таких целеустремленных, как я. И пообещал подарить книгу из своей личной библиотеки, при следующей встрече. А еще у него есть своя научная лаборатория. — Мальчишку понесло, и, позабыв об осторожности, тот рассказал все, что и ждал дядя. Наверняка Кайлер просил не говорить о нем Робу, а может и наоборот, хотел напомнить таким образом о себе.

«Интересно, какова все же вероятность, что это тот самый кардинал Мардук?» — Что-то подсказывало Робу, что дело обстояло именно так. — «Немногие ученые красят глаза, не встречал ни одного».

— Сейчас, погоди. — Роб достал из кармана джинс старенький по молодежным меркам мобильник и открыл фотокарточку Кайлера, показав ее Саймону. — Это он?

Мальчишка деловито взглянул на картинку, на которой в полный рост красовалось изображение Кайлера. Фото досталось ему от разведки и считалось единственным. Больше заснять первого кардинала не удавалось никому. Длинноволосый стройный мужчина в черной одежде предстал перед Саймоном.

Мальчишка кивнул головой и угукнул, то говорило об одном — Роб оказался прав. Знакомый племянника и один из кардиналов Мардук — один и тот же человек.

— Дядя, вы знакомы? — Неожиданно глаза племянника засияли от восторга. — Ничего себе! Потрясно! — Саймон ликовал. — Не может быть! — Мальчишка рассмеялся. — В школе от зависти усохнут! Расскажи, где вы познакомились? Вы охраняли его ученых, да? — Казалось, мальчишка хотел узнать о Кайлере все, чтобы быть как он — загадочный и могущественный ученый.

Робу же было не до смеха. Похвастаться обстоятельствами знакомства с Шэйдом он не мог. К тому же, Старого Вояку мучили вопросы, какого лысого черта Кайлеру понадобилось от племянника, но дядя решил не торопиться с выводами и позже все хорошенько обдумать, так сказать — разложить по полочкам, как и учили при разведке.

— Завтра родительское собрание. Надеюсь, ты не подрался ни с кем, как в прошлый раз? — Роб сменил тему, нахмурив брови, решив таким образом замять тему о кардинале Мардук.

Перед самыми летними каникулами, за день или два до завершения очередного учебного года, Саймон и Андрей (одногодка из параллельного класса) сильно повздорили из-за защитных очков, которые Саймону приходилось носить при чтении — чтобы не утомить глаза. Племянник был прав, он ответил на обиду задиры, но Робу хотелось, чтобы Саймон узнал о драках и несправедливости мира намного позже, нежели сам дядя, который и по молодости натворил много бед, и теперь знал, о чем говорил. Поэтому и учил мальца применять силу только в самом исключительном случае. Тем более, современные дети редко задираются, но все же — это дети и всякое может случиться. Тут нужен глаз да глаз.

«Может я и слишком сильно переживаю за Саймона, а все от того, что у меня нет ни детей, ни жены, и это немного (или весьма конкретно) изменило мою жизнь, сделав смыслом жизни семью Знахаря из подземелья». — Подумалось Робу в тот момент.

- Нет, дядя, успокойся ты уже. Все хорошо. Андрей больше не смеется из-за очков, мы даже немного подружились. — Ответил малец, как ни в чем не бывало.

— Вот и хорошо. Наша сила — вот тут. — Роб приложил указательный палец ко лбу.

— Понимаю. И стараюсь изо всех сил. — Отнекивался он. — Никаких проблем, тихо и мирно…

Но на деле не все обстояло так гладко, как описывал Саймон. Вчера Робу снова (уже в который раз) звонил учитель. Конфликт никуда не делся, но Робу хотелось верить, что все будет хорошо и Саймон не влезет в очередную драку, хоть он только с виду кажется безобидным. На деле — умеет дать отпор, но, по мнению дяди, лучше действовать словами, подобно дипломату. — «Никто не отменял правило хорошего тона, пусть, возможно, я и идеализирую». — Как-то раз в голову Роба уже приходила подобная мысль. — «Мы все не без изюминки».

Дядя взглянул на мальчишку с неким недоверием, но тактично при этом промолчал. Что тут говорить, обязанность дяди давалась ему с трудом — Старый Вояка так до конца и не перешел на мирные рельсы. Ему везде грезились войны…

«Ладно, Роб, расслабься ты, наконец, все мальчишки хоть раз дерутся в школе. Сам будто ангел? Вспомни собственное детство. Все хорошо. Хватит ворчать». — Наконец решил он.

— Дядя, можно мне купить еще книг? — Саймон улыбнулся, зная, как можно задобрить дядю.

— Конечно. Сколько сможешь прочитать, но правило — есть правило. Сперва — уроки. Ты же хочешь поступить в МГУ или Институт прикладной биологии при Имперской академии наук? — Дядя деловито и по-отцовски строго взглянул на Саймона.

— Зна-а-аю. — Немного печально протянул он. — Надеюсь, там не будет скучно, как в нашей школе.

— О нет, не переживай. Это самое лучшее заведение во всей Европе. Впереди только Оксфорд, и то, ненадолго. Но туда так просто не попасть даже с нашими миллионами и связями. Только знания, и школьный аттестат. — Робу пришлось надавить на больное, иначе малец точно забудет про алгебру.