Последствия старых ошибок. Том 2

* * *

Когда-то домов камня было девять. Они символизировали девять энергий этого мира, девять его цветов.

Дома Аметиста и Сапфира, ныне процветающие.

Дома Оникса и Ильмариина, зелёного камня, добываемого на Итрее, планете четырёх солнц, ныне отодвинутые более сильными, но сохранившие чистоту крови Истока.

Дом Обсидиана, остатки которого смешались с живущими на Гране.

Дома Белого Нефрита и Блезиара, угасающие и разъедаемые внутренними противоречиями, склоками и генетическими болезнями.

Дом Нарьяграат — Темного королевского граната, эрцоги которого склонны считать себя единственными наследниками императорской крови.

Дом Кешлы — разбитого, проклятого камня. Мёртвый дом.

Энрихе сам не понимал, отчего всплыла в его памяти эта генеалогия, и почему генеалогическое древо заслонило вдруг лицо Агескела Эйвори, сродного брата эрцога дома Нарьяграат. Ублюдка, вечно кривящего губы и возникающего в родовом зале Алдиваара, как тень между вековых колонн из тэрранских склитов.

Тэрра была искусственной и искуснейше воссозданной копией некогда утерянной Земли. Геологи и инженеры скопировали её до мелочей по старинным картам.

На ней было пять континентов, названных в честь земных — Акрика, Америа, Эвроза, Азиа и Арктида.

Родовое поместье дома Нарьяграат было, как и на Земле, расположено на самом благоприятном по климату континенте — Арктиде. Вечнозеленые леса, шипение гейзеров, воздух, пьянящий и влажный.

И черные глаза Хелеки Эславэ… Здесь, на Тэрре, он впервые увидел её.

«Сердце опять проснулось, — поморщился Энрихе, растирая грудь. — Как некстати».

И тут же кто-то выразил желание войти: замигал сигнал над дверной мембраной.

Оказалось, медик. Помозолил глаза непривычной красной формой, помахал диагностическим приборчиком, построжился, но ушёл, когда Энрихе объяснил ему, что вынужден срочно лететь восвояси.

Хаго явился спустя пару минут после медика, едва разошлись.

Сейчас начнётся…

Энрихе не собирался объяснять своё поведение, но хоть что-то говорить всё же придётся? Или — промолчать?

Они встретились глазами. У капитана были зелёные с золотыми искрами глаза.

Энрихе показалось вдруг, что зелень в них та же, что и на лицах убитых алайцев. Труп. Ходячий мертвец. Потому его и убить не могут…

Кровавые эрцоги считают, что бессмертных нет. «Все смертны, и так будет со всеми» — написано в их родовом зале на Тэрре, в доме Нарьяграат, наследников утраченной императорской крови.

Только сейчас Энрихе вспомнил, ГДЕ он видел выгравированный на «Каменном вороне» девиз — «И так будет!» Это и был девиз дома Нарьяграат. В старой, позабытой уже огласовке.

Перед глазами иннеркрайта словно бы вспыхнула молния, он покачнулся…

— Вот псих, — сказал, подхватывая его, капитан. — Сразу надо было тебя изолировать. Мне ещё в коридоре твоя морда лица не понравилась.

Он замысловато выругался, переводя Энрихе в горизонтальное положение и нажимая подбородком на спецбраслет.

— Куда я попал? Навигаторская? Медиков в двадцать четвёртую. Бегом!

Из отчёта импл-капитана Пайела

— Нервное истощение, — констатировал медик. — Да и контакт с вирусом даром не прошёл. Если иммунитета изначально нет, то даже после вакцинации остаются кластеры вируса, встроенные в ДНК.

Вошёл Колин. Он был закрыт эмоционально настолько плотно, что я смотрел на него и не узнавал.

— Готовьте капсулу для транспортировки, — сказал он медику. И пояснил. — Я попросил, чтобы Энрека взяли на ЭМ134. Курс не совсем совпадает, придётся корректировать, но так ему будет легче перенести дорогу, чем на шлюпке.

Я покачал головой.

— Он даже отца не увидит. Он же всё-таки почти спаситель цивилизации, а мы его, как мешок с дерьмом…

— Зато отец увидит его. Иди, встречай. Эрцог прибыл без приглашения, чего я за ним раньше не замечал.

Я нахмурился. Сначала не понял, причём тут эрцог, но тут же пиликнул браслет: пришёл запрос на стыковку и отчёты дежурных.

Выходило, что мы сейчас принимаем в седьмой ангар капитанскую шлюпку с «Леденящего». А в шлюпке эрцог Локьё с неприлично малым числом сопровождающих.

— Он нам так доверяет, или дело настолько плохо? — спросил я.

— Думаю, плохо.

Колин был внешне спокоен, но меня это не обнадёживало. От него не дождёшься открытых реакций. Сказал плохо — значит, так и есть.

Я быстро пошёл по коридору по направлению к ангару. Если Локьё — условно «один», то есть без положенной ему по рангу свиты, то дежурного за ним не пошлёшь, это будет уже даже не хамство… А что, интересно?

Набрал на браслете Млича:

— Ивэн, ты шлюз гостям уже дал?

— А что, проблемы с «гостями»?

— Да нет, опаздываю. Они вышли уже?

— У входа в ангар твой эрцог торчит.

— Прямо один, что ли?

— Только что матом послал обратно в шлюпку охранников. Интересное выражение. Я записал.

Млич был в своём репертуаре.

— Абэ то да хэрбэ, — выругался и я.

— Давно по экзотиански ругаться начал? — усмехнулся навигатор.

— С Къясны.

— Я тебе видео перегрузил. Вон он, видишь?

На экранчике браслета длинная фигура эрцога согнулась возле огромного ящика, похожего на саркофаг.

А откуда у нас в ангаре такой подозрительный ящичек? Почему я не в курсе?

Чмокнул шлюз, раскрылась, как цветок, дверная мембрана, и первое, что я увидел — торчащую из не заваренного железного ящика-саркофага худую зелёную ногу со скрюченными пальцами.

Это и были, видимо, предполагаемые «останки Рико» вперемешку с алайскими.

— Нельзя их вместе, — задумчиво сказал Локьё, взирающий на ногу без видимой брезгливости. Он стоял, уставившись в саркофаг, роста ему на это хватало. Рядом с ним висел в воздухе багажный контейнер. — Не было здесь алайцев по официальным приказам. Скажи, чтобы готовили другую коробку, эта — не подойдёт.

— Сейчас распоряжусь, — я потянулся к браслету. — Ты совсем один?

— Последнюю родню разогнал. Официально — я убит горем и никого не принимаю. А вот неофициально у меня есть отдельный ангар для неформатных визитов и пара вопросов к вам, комбинаторам. К обоим! — эрцог нехорошо улыбнулся.

— Только ко мне. У твоего сына сильное нервное истощение и последствия контакта с борусами. Боюсь, он не в состоянии отвечать.

— Сын?

— А что, уже нет? — на этот раз я дерзил вполне осознанно.

Но эрцог только хмыкнул.

— А ты знаешь, «защитничек», — сказал он, разглядывая скрюченные зелёные пальцы на алайской ноге, — что обвинили в произошедшем одного Рико? Тебя — даже и не заметили. Именно он, по версии нашего военного совета, уничтожил заводы на Плайте… — эрцог отвёл взгляд от саркофага, уставился на меня и рыкнул. — Так что убери эту зелень! Только алайцев мне сейчас не хватает!

Он брезгливо отряхнул руки, словно касался изуродованных человеческих останков не только глазами.

— Марш в капитанскую! Или где вы там обычно… — он опять оборвал сам себя на полуслове и выругался.

Однако на убитого горем эрцог был совсем не похож. На озабоченного, скорее. Видимо, перебирал возможные варианты дальнейших действий.

Мы двинулись по коридору. Багаж эрцога тащился за ним следом.

— Инспектор Джастин — здесь? — буркнул Локьё.

Я растерялся. Потом вспомнил: Колин сказал, что правительственная комиссия всё-таки будет, а с нею, видимо, и инспектор.

— Ждём.

— Ну, вот и ладно. Сначала у меня будут вопросы к лендслеру, потом — к тебе. Эта дверь — капитанская?

Я кивнул.

— Иди пока, поработай. Я уже сообщил своим, что получил труп Рико и безутешен. Сейчас начнётся. Удар будет через сорок четыре минуты с направления восток-восток, надир: 17/8/0. Иди, не стой столбом!

Что значит «удар будет»?

Я доскакал до навигаторской, но осознать смысла сказанного не успел.

Эрцог слил мне, как экзоты будут выстраивать манёвр? Зачем? Чего он хочет? Или — не манёвр? Он ведь сказал — «удар»?

Навигатор зависал над картой. Его тоже что-то напрягало.

На пульте валялись пирамидки жевательной резинки, и он, кивая мне, сунул в рот ещё одну.

Ивэн Млич называл это — думать челюстями. Процесс жевания, вопреки общераспространённому мнению, помогал ему сосредоточиться.

— Млич, вест-вест-надир, что у нас там?

— Ничего.

— Вообще?

— Разведка полагает — брошенная противником ремонтная база.

— Ясно. Переполяризация, курс 17–34. И свяжи меня с комкрыла. Лично, по выделенке, через доступ лендслера.

Млич не удивился, он ко мне, к сумасброду, давно уже привык.

Генерал Дайего Абэлис был весел и даже расслаблен. Или он был из тех, кому чем хуже, тем лучше, или ещё не осознал глубины маячащей впереди бездны.

Комкрыла едва перевалило за сто — и в плане новых ощущений у него всё пока маячило впереди.

— Доброго времени суток, — поздоровался я сдержанно. Не смог враз сообразить, сколько же у нас по корабельному времени?

— Доброго? — удивился комкрыла, и, видя рядом со мной не Колина, а Млича, которого посчитал за мебель, продолжил панибратски: — А морда чего такая опухшая? Ну-ка, в плане артподготовки, отвечай не думая — у нас сейчас утро или вечер?

— Без разницы, — сказал я спокойно. — Потому что операцию экзотианцы начнут через сорок две с половиной минуты. Направление удара — вест-вест-надир. Вест17/8 — надир полный.

— Там у них нет кораблей, — сразу включился Дайего Абэлис.

— Значит, есть что-то ещё.

— Время удара точное?

— Не в курсе. Больше — ничего не знаю. Разведданые. Лично от эрцога Локьё. Он сейчас с Колином общается.

— По-онятно, — протянул он, и экран погас.