Последствия старых ошибок. Том 2

История двадцать седьмая. Полный неадекват

Линкор Империи «Каменный ворон»

Из отчёта импл-капитана Пайела

Пространство ещё лопалось и гудело, но я уже видел — второго удара не будет.

Экзотианской эскадре больше не выдать такой каскад энергии, что обрушился было на нас.

Восемь минут понадобилось светочастотному удару, чтобы накрыть место дислокации крыла, учитывая скорость дрейфа, звёздный ветер, растянутость боевого построения и кривизну пространства.

Но и мы не дремали. Благодаря эрцогу Локьё, который не просто предупредил, но и назвал точные координаты в условиях полной сферы.

Мы развернули крыло на 90 градусов. На более хитрый маневр не хватило бы времени.

Раскалённым потоком плазмы корабли качнуло, но отражатели удержали. Мы даже не откатились. И для ответного удара нам достаточно было всего лишь перестроиться относительно оси зенит-надир.

Эскадра Содружества все эти дни противостояния у Плайты копила энергию, планируя смести наши корабли одним выверенным ударом. Опасная тактика, учитывая, что получилось в итоге.

Теперь уже мы имели очень серьёзное преимущество в энергетическом плане.

Удар истощил не только накопители противника, подвешенные в точке, координаты которой «сдал» нам Локьё. Частично разрядились и аккумуляторные батареи боевых кораблей.

И мы могли им та-ак ответить…

Но мы не ответили.

Мы откатились назад, пропуская обалдевших экзотов за условные границы орбиты Плайты. Как будто их замысел удался. И мы бежали, поверженные.

На моём корабле оставался эрцог Локьё, рисковавший своей жизнью в нашей тёплой компании. И на моём корабле был Колин.

Трудно было представить более-менее нейтральную территорию, где они могли бы встретиться вот так: лицом к лицу.

Эрцог не пошёл бы даже на полуофициальные переговоры на территории Империи. Но в открытом космосе, у едва не уничтоженной планеты, где сошлись в противостоянии две эскадры… На корабле, имевшем очень сомнительное отношение к командованию и носившем легендарное для Содружества имя…

Нити сошлись.

Экзоты очень ценят схождение нитей. А Колин оценил риск, на который пошёл эрцог Дома Сапфира, подставив самого себя под удар собственной эскадры.

Этой встречи просто не могло быть. Имперская субординация и этикет Домов Содружества рыдали в голос. Но я не мог не верить глазам — из капитанской в навигаторскую меня выгнали имперский и экзотианский командующие.

Они были примерно равны друг другу по полномочиям. В Империи выше лендслера только адмирал и военный министр. В наших традициях лендслеру подчиняются и космические войска сектора на уровне командиров крыла. А в традициях Содружества — напротив, наземники подчиняются космической эскадре.

Я не знаю, о чём говорили Дьюп и Локьё, но то, о чём договорились, было очевидно. Мне.

Даже сдержанный Келли пару раз оглянулся в недоумении. А Млич так вообще сидел, уткнувшись подбородком в грудь и сцепив за спиной руки. Он словно бы связал сам себя, оправдывая наше бездействие.

В навигаторской было смертельно тихо. Только эхо энергетического удара — разночастотная вибрация — давила на виски и била по нервным окончаниям.

— Анджей, — прорезался Колин. — У тебя «на входе» три средние шлюпки. Похоже, их зацепило слегка. Возьми в ангар, подержи, пока ремонтники не подойдут. И военный госпиталь вызови, до гражданского они достучаться не могут.

— Комиссия? — спросил я хрипло.

Колин кивнул.

— Распорядись. И зайди ко мне.

Млич расцепил руки, нервно пробежался по пульту, переключаясь на лидары внешнего обзора. Магнитное «зрение» «Ворона» барахлило, температура обшивки и помехи не давали нам лоцировать даже то, что у нас под брюхом.

— Вон они, чиновники твои, болтаются, чтоб их дакхи съело! — выдохнул он, вложив в эту фразу всё накопившееся раздражение.

Мальчику не дали пострелять.

Я усмехнулся. Глянул: действительно болтаются. Помятые такие. Даже подача аварийного сигнала не работает.

Видимо, их со стороны противника засекли и нам слили. Мы бы их не поймали в ближайшие полчаса из-за магнитных возмущений после светочастотного удара.

Ярость и растерянность Ивэна Млича были понятны. Он был не в курсе всех этих околополитических игр. Однако хамить и ругаться — это моя привилегия. По крайней мере — на «Каменном вороне».

Я аккуратно взял навигатора за шиворот, приподнял как котёнка, встряхнул. И посадил в навигаторское кресло.

— Мои? — спросил с деланым недоумением. — Из «моих» там только инспектор Джастин. А у него есть дурная привычка инспектировать всех подряд, кто под руку подвернётся. Келли пойдёт встречать его, а ты, надеюсь, и так меня понял?

Ивэн кивнул и закашлялся. Гнев — не только поражает печень, ещё и горло. По крайней мере, эйниты так считают. Если сдерживаешь злость и не даёшь ей выйти словами через горло — можно заработать ангину. Или по шее получить.

— Словами в следующий раз, — сказал я, похлопав навигатора по спине. — Что-нибудь вроде: капитан, я не понимаю, почему не стреляем? Не гарантирую, что стану объяснять, но так будет лучше.

— Есть, капитан, — выдохнул Млич. И уставился на меня со всей своей упрямой бескомпромиссностью: — А почему не стреляем?

Я пожал плечами:

— Пойду выяснять.

До капитанской я, однако, не дошёл. Колин вырулил мне навстречу и лёгким наклоном головы поманил в соседний коридор.

Он молчал. И я молчал.

Но я быстро понял, почему он молчал.

Помятые члены комиссии уже вылезли из шлюпки и мотылялись по ангару.

Шлюпку, на которой прилетел Локьё, Келли отогнал в капитанский бокс, но рядом со шлюзом всё ещё стоял злополучный железный ящик с крупно нарубленными алайцами. Отправлять я его не разрешил, а куда девать — не распорядился.

Амбре в ангаре висело непередаваемое. Желтые пупырчатые когти на скрюченной зелёной ноге не вызывали рвотных порывов, пожалуй, только у нас с Колином.

Да ещё у инспектора Джастина. У того, судя по выражению лица, и без ноги забот хватало. Инспектор был бледен не в плане особенной экзальтированности — он плохо переносил проколы и тряску.

Келли уже понял, что оплошал. И вызвал клининг-дежурных. Я велел ему быстренько организовать Гармана, чтобы проводить инспектора в капитанскую, или куда он попросит. Хватит ему с комиссией мотаться.

Остальных комиссионеров я дальше предбанника ангара пускать не собирался. Мыть за ними проще в одном месте.

Пока я здоровался с инспектором, члены комиссии разбрелись по углам, смущаясь моего пристального внимания к их неутончённым манерам. Однако какое-то подслеповатое чучело, воняющее пудрой и парфюмом похлеще рвоты, заблудилось и ткнулось нечистым рылом непосредственно в саркофаг.

Я подскочил и в раздражении захлопнул крышку… Нога хрустнула…

Из напомаженного мужичка так и полилось.

Спасла меня бригада медиков, загородившая останки несчастного алайца, с которыми я обошёлся так неуважительно.

— Давай-ка их с порога в госпиталь заворачивать, — тихо сказал Колин. — Нам здесь столько высокопоставленных чиновников не разместить. Гостевых кают не хватит. Гони их в общий зал и быстро готовь шлюпки. Как только магнитное возмущение опустится хотя бы до восьми единиц по Майеру, гони их всех в шею.

Я кивнул.

В конце коридора показался улыбающийся Гарман. Первый раз он именно такой, радостный и лопоухий, был самым необходимым сейчас человеком. Спокойствие и доброжелательность распространялись от него волной.

А позади Гармана маячил… бледный как смерть Энрек. Не успели мы парня на эмку переправить, не до него нам стало. Но из медблока-то его какой гад выпустил⁈

Я огляделся по сторонам, но никого подходящего не нашёл, чтобы иннеркрайта из ангара убрать. Энрек, хоть и полудохлый, та ещё сволочь упёртая. Пришёл на одних нервах, но чужие попортит запросто.

— Колин? — позвал я негромко.

Однако лендслер сам заметил иннеркрайта. И пошёл ему навстречу.

Линкор Империи «Каменный ворон», капитанская каюта

— Карты на стол, Адам! — Локьё приподнялся навстречу входящему в капитанскую инспектору Джастину. — Мы попали в безобразную историю!

Дверь снова зашипела, и на пороге образовался генерал Мерис.

— Рад видеть всех! — провозгласил он весело.

На этот раз замполич все неприятные события пропустил, и лицо его сияло. Он тут же начал по-хозяйски оглядываться.

Развернул стол, приказал дежурному организовать напитки и закуски.

Локьё и инспектор переглянулись, и были вынуждены изобразить положительные эмоции. А Мерис, наведя порядок так, как он его понимал, уставился на багажный контейнер эрцога, нахально висевший посреди капитанской.

Локьё хмыкнул, стукнул по контейнеру согнутым пальцем, он раскрылся, и бокалы старинной вычурной формы закружились в радужном свете галодиодных ламп.

Ножки бокалов были оправлены в серебро, горла — то расширялись, то сужались, словно стекляшки пытались вздохнуть.

Инспектор Джастин поймал один из бокалов:

— С «Каменного ворона»? Того, первого «Ворона»?

Эрцог кивнул.

— Царский подарок… — расплылся в улыбке инспектор.

— Должно же на этом корабле быть хоть что-то от того, старого. — Локьё откинулся на спинку плавающего кресла, любуясь причудливым танцем подсвеченного хрусталя.

Генерал Мерис приподнял бровь и вытащил из-за пазухи небольшой футляр: чёрный, простой с виду, но с магнитными замками и гравитационной подсадкой.

— Неужели акья? — удивился Локьё, приглядевшись к бутылке. — Единственный коньяк, который, говорят, действительно не уступает Земным… Придётся временно переквалифицироваться в здоровые и пьющие! — он послал кресло к столу, ловко развернув его в движении. — Кого ещё ждём?

— Колина и Агжея, они грузят по шлюпкам твою комиссию, Адам. А то весь коридор заблевали… — Мерис вскрыл контейнер, и старинная стеклянная бутылка завертелась на магнитной подставке. — Больше, полагаю, ни одной комиссии не захочется проверять в приграничных районах разные сомнительные теории.

— Я полагаю, светочастотный удар был лучшим решением, — ухмыльнулся Локьё, принюхиваясь — генерал Мерис разливал коньяк.

— Ну… — протянул Мерис с фальшивым сомнением. — Если мои орлы и нашарят чего…

— То ты мне, разумеется, не сообщишь, — усмехнулся Локьё и поднёс бокал к лицу, откровенно наслаждаясь запахом. — А я бы очень хотел посмотреть на остатки этих «генераторов»…

— Я завалю тебя голографиями, — пообещал Мерис.

— Голографиями меня и свои особисты завалят. А мальчишку вы допросили? Может, он видел чего?

— Уговоришь Колина, так и допросим, — хмыкнул Мерис. — Он с ним носится, как Господь со своими камнями.

— На Джанге служил? — уточнил Локьё, резанув голубыми глазами замполича.

Тот расплылся в улыбке, и эрцог качнул головой — не угадал. Но шутка-то с Господом и камнями — с Джанги?

Шутку и в самом деле придумали в экзотианском Поясе Дождей. Но не на столичной Джанге, а на соседней Яа. А уж потом имперская разведка подкинула её колонистам, дабы поумерить авторитет Зелёного эрцога.