Полковник Никто

ГЛАВА 4

- Вернулся? – в словах Гаврилова сквозило презрение. – О, ещё и повысили? Раз повысили, значит, поумнел. Хотя – не факт.

- Разрешите приступить к работе? – как ни в чём не бывало, спросил Игорь, пропустив явный укол.

- Работать будешь только по украинскому направлению, там сейчас много интересного происходит. Поедешь в Донецк вместе с майором Чмырёвым, мы там развернули полевой разведывательный пункт, чтобы ускорить обработку и анализ информации.Нужно проверить его работу, помочь с организацией.

Лёгкость, с которой российские подразделения в 2014 и 2015 годах громили украинские бригады и батальоны, основывалась на жутком развале ВСУ, который можно было сравнить с тем бардаком, который Российская Армия прошла в середине девяностых годов. Как тогда Чечня взбодрила нас и заставила провести необходимые изменения, положительно сказавшиеся на результатах Второй Чеченской кампании, так и для украинцев поражения тех лет стали стартом требуемых изменений.

После Майдана Генштаб и Минобороны Украины наполнились офицерами НАТО, которые вели работу по изменению нормативно-уставных документов, подводя их требования к стандартам, принятым в Североатлантическом альянсе. Переработке подлежало практически всё советское наследие, однако, местами это являло не только слепое копирование западных инструкций, но и приводило к компиляции лучших советских и натовских практик, что немедленно доводилось до войск с проведением соответствующих учений, тренировок и иных форм закрепления установленных положений и руководств. Армия Украины стала меняться, и это хорошо чувствовалось на линии боевого соприкосновения, где подразделения ВСУ вели активную оборону, а подразделения народных республик в это же время активно разлагались, так как ими управляли так называемые «советники», занесённые сюда «северным ветром», и соответственно, принёсшие с собой все прелести «нового облика» вооружённых сил.

Защитники Донбасса, вынесшие на своих плечах тяжелейшие бои начальной стадии конфликта, и получившие огромный боевой опыт, причём, самый передовой, теперь откровенно не понимали, почему они должны выполнять неадекватные приказы «советников», явно не блещущих высокой тактической выучкой. В свою очередь «советники», осознавая огромную пропасть в реальных военных знаниях между собой и подчинёнными, а также временный характер своего присутствия на Донбассе, в большинстве случаев самоустранялись от принятия необходимых решений, что влекло накопление нерешённых проблем.

Часто «советники» использовали своё привилегированное положение для создания различных коррупционных схем, основанных на списании украденного имущества, топлива, боеприпасов и продовольствия, а также на поборах подчинённого личного состава и иных махинаций с денежным довольствием. Явление это носило массовый характер, чекистами, действующими «на земле», доносилось «наверх», но к изменениям это не приводило, что убеждало колеблющихся в правоте тех, кто наживался на армии. Тех же офицеров, кто пытался противиться сложившейся практике, кто говорил о катастрофическом падении боевой готовности войск, гнобили и увольняли из армии, в худшем случае заводили на них уголовные дела и отправляли на несколько лет «подумать о своём поведении» в места, не столь отдалённые.

Однако, даже понимание того, что ВСУ становится реальной боевой машиной, способной сокрушить первый и второй армейские корпуса и захватить Донецк и Луганск в считанные дни, никоим образом не влияло на сознание военных дельцов – отчего-то все были убеждены, что Украина не посмеет начать войну против Донбасса, за спиной которого стояла огромная и сильная страна.

УАЗ «Патриот», на котором офицеры выехали в командировку, продувало со всех сторон, и пока ехали до точки назначения, Котлов продрог насквозь. Игорь пожалел, что не надел тёплые ботинки, как это сделал Юра Чмырёв, да оставил дома тёплую безрукавку, искренне рассчитывая на офисную работу.

В городе они заселились в снятую квартиру, хозяйка которой, молодая девушка, быстро рассказала, в какие часы могут выключить свет, а когда могут включить воду, потом забрала задаток и ушла.

В разведывательном отделе армейского корпуса Котлов и Чмырёв ознакомились с обстановкой, переговорив с начальником разведки и его заместителем. Карта, висевшая на стене, отражала положение линии фронта и показывала подразделения сторон, которые находились на линии боевого соприкосновения.

- В основном обстановку изучаем по показаниям пленных, сообщениям агентуры, данным радиоразведки и по работе войсковой разведки, - сообщил начальник разведки корпуса. – В настоящее время противником мы имеем два батальона 1-й танковой бригады, по два батальона 28-й и 93-й механизированных бригад, 95-ю аэромобильную бригаду, 128-ю горно-штурмовую бригаду, 55-ю артиллерийскую бригаду, полк «Азов», батальоны «Днепр», «Винница», «Чернигов» и «Киев-2». Если есть желание, мы можем организовать вам выезд на линию боевого соприкосновения, - начальник разведки внимательно посмотрел в глаза коллегам.

- Очень хотелось бы посмотреть, как для разведки используются квадрокоптеры, - Чмырёв опередил Котлова, который уже придумал, что сказать, чтобы избежать выезда в потенциально опасный район.

- С удовольствием продемонстрируем, - улыбнулся разведчик, для которого предложение свозить «проверяющих» в окопы переднего края стало своеобразным развлечением – чтобы посмеяться (в душе, конечно) над тем, как «высокие гости» смущённо будут искать благовидные причины к отказу.

- Мы… - начал было Котлов, но потом махнул рукой, решив, что пока на фронте тихо, можно немного погеройствовать.

До батальонного командного пункта бригады «Оплот» вместе с заместителем начальника разведки доехали на «Патриоте», а дальше, до наблюдательного пункта роты вместе с комбатом и пулемётчиком двинулись на потрёпанной «буханке».

- Могут миномётами накрыть, - сказал комбат с позывным «Рыбак». – Но это не страшно, у них лимит на сутки – пятнадцать мин.

Под навесом из маскировочной сетки, где был оборудован наблюдательный пункт, встретили ротного, своими добрыми глазами и бородой напоминающего Деда Мороза. Тот позвал «беспилотчика» и вскоре на НП явился худощавый молодой парень с тонкой шеей и толстыми линзами очков.

- Это наш «Саурон», который всё видит, - сказал Рыбак. – Покажи гостям свои возможности…

Саурон вынул из рюкзака «Мавик», разложил стойки винтов и дал гостям осмотреть аппарат со всех сторон:

- Коптер способен находиться в воздухе до получаса, летать на четыре километра гарантированно, если повезёт, то немного дальше. Сейчас я покажу вам, что он умеет…

Боец, отойдя по траншее метров на сто, запустил «Мавик». Пролетев мимо гостей, машина набрала высоту и улетела в сторону вражеских окопов.

- Вот, смотрите… - Саурон протянул планшет, на котором медленно менялась местность. – Вот наша линия окопов, - прокомментировал боец. – Вот серая зона… вот мы подлетаем к украинскому опорнику… вот, любуйтесь, видно всё, как на ладони.

- Еще в 2015 году мне бы пришлось людьми рисковать, - сказал комбат. – Чтобы добыть такие сведения о противнике…

Вдруг изображение пропало, следом пропали параметры полёта. Саурон выругался:

- Кажись, угнали коптер…

- Как угнали? – спросил Чмырёв.

- Перехватывают канал управления более мощным сигналом, и либо валят коптер на землю, либо садят и захватывают, - ответил Саурон. – А потом его перепрошивают и против нас же используют… жалко. Хорошая была машинка.

- И часто теряете? – спросил Котлов.

- Бывает, - махнул рукой Саурон. – Опять надо будет спонсоров просить купить нам такой…

- Это не штатное средство? – спросил Игорь.

- Конечно, нет, - усмехнулся Рыбак. – У нас в батальоне сапог на всех не хватает, а вы про коптеры… я не знаю, что должно случиться, чтобы армия стала их закупать и передавать в войска.

В этот момент со стороны противника раздался хлопок.

- Выход, - спокойно сказал Рыбак и также спокойно добавил: – Все в укрытие!

Котлов и Чмырёв метнулись к блиндажу, и уже вваливаясь в защитное сооружение, Игорь услышал свист летящей мины, а затем близкий хлопок, ударивший по ушам. Рыбак тоже заскочил в блиндаж:

- Считайте мины.

Игорь сел на лавку, уперевшись локтем в стол, на котором стоял раскрытый ноутбук, за ним стоял лазерный принтер, а сам стол был обильно устлан распечатанными листами формата А4 с различными таблицами, фото, схемами и текстами. Увидеть это в полевом блиндаже было более чем удивительно.

Котлов украдкой смотрел на окружающих – они ни в коей мере не высказывали страха, вели себя так, словно снаружи не было никакой смертельной опасности. Игорь чувствовал, как от напряжения расширены его глаза, пульс отдавался в висках тяжелыми ударами, а сидящий рядом Юра являл собой образец холодного спокойствия.

Но Котлову не было за себя стыдно, где-то в глубине души он считал себя человеком, достойным жить и работать в тёплом офисе, а не прозябать в окопах. Тем же, кому судьбой были уготованы окопы, им же в придачу шло и совершенно не нужное в штабных офисах геройство – качество, которое Котлов не считал положительным, так как связывал его с безусловным бременем скорой смерти, на которую он сам, в данную минуту и вообще в принципе, совершенно не рассчитывал. От того он позволял себе выглядеть перепуганным – эти, «окопные люди», пусть, конечно, смеются над ним. Но он отсюда уедет в тёплый офис, а они останутся ждать скорой смерти. А потом, когда они погибнут, конечно, можно будет и посмеяться над выбором – ты мёртвый герой или ты разумный трус, но живой – со всеми благами, присущими хорошей жизни.

Пока снаружи разрывались мины, внутри блиндажа кипела военная жизнь: Рыбак пододвинулся к Деду Морозу:

- Ты помнишь, что сегодня к пятнадцатиноль-ноль должен предоставить план проведения с личным составом двухчасового занятия по порядку действий и безопасному обращению с индивидуальными рационами питания?

Дед Мороз набычился:

- Товарищ майор, они там, в штабе бригады, не охренели с меня такое требовать? Я весь день сижу, и всякую ерунду пишу, составляю и свожу таблицы, печатаю фотоотчёты… когда я уже воевать буду? Я как бы на фронте нахожусь, а не в офисе. Мне чтобы это всё отпечатать, надо бензогенератор по шесть часов в день гонять, а кто мне бензин оплатит? Мы вон, в том месяце, украинского ротного случайно в плен взяли, так он говорит, что их уже два года как не третируют подобными отчётами! Их просто отменили! Приказом командующего! Поэтому они воюют лучше, чем мы, у них есть на это время…

- Ты что, думаешь это моя идея тебя отчётами заваливать? – комбат тоже стал наезжать на ротного. – Да ты знаешь, сколько мне такого дерьма составлять приходится? Ты думаешь, меня это не достало? Штаб бригады тоже погряз в отчётах, некогда нормальную таблицу связи составить, или план взаимодействия…

Снаружи бабахнуло особенно громко, через щель выхода было видно, как на маскировочную сетку посыпалась земля, поднятая в воздух разрывом мины.