Полковник Никто

ГЛАВА 9

- Задача взвода – захватить вот это трёхэтажное здание, - Рязань собрал командиров троек и на планшете показывал спутниковый снимок посёлка, за который вцепились подразделения «оркестра», выжимая из него врага. – Основное направление нашего наступления – вот эта улица. Вначале по дому наносим удары термобаром, потом идём в атаку и занимаем его.

- Я так понял, что его уже брали? – спросил Котлов.

- Брали, - кивнул Рязань. – Но потом укроп выбивал наших, и всё начиналось сначала.

- А занимали только одно это здание, другие не занимали? – уточнил Игорь.

- Что ты сейчас хочешь мне сказать? – Рязань уже давно понял, что Котлов способен выдавать нечто оригинальное и толковое.

- Оборону здания лучше всего строить не только из него, - сказал Игорь.

- Объясни, - к чести командира взвода, он давно уже унял свои амбиции и старался слушать, что ему порой советовал Котлов, который был старше взводного едва ли не в два раза.

- Это прозвучит против логики, но всё же, - предупредил Котлов и продолжил: - Принцип здесь точно такой же, как и при обороне опорного пункта: наиболее мощные огневые средства мы размещаем на флангах, чтобы разить врага более результативным, фланговым огнём. Стрельба из дома по наступающему противнику не может быть фланговой, только прямой. Плюс к этому, если враг подходит вплотную к стенам, то из дома огнём стрелкового оружия поражать его уже невозможно. Но если мы занимаем, например, вот этот дом, и вот этот, то из них мы спокойно будет отбивать атаки фланговым огнём, и спокойно будет уничтожать всех, кто доберётся под стены трёхэтажки. В свою очередь эти дома мы легко сможем прикрыть огнём непосредственно с обороняемого дома. На эти удалённые огневые точки мы размещаем по одной тройке, да в самом доме три-четыре тройки, и мы спокойно его сможем удержать.

Рязань несколько мгновений молчал, потом сказал.

- Я с тобой полностью согласен, Полкан. Но указанные тобой дома выходят за пределы полосы работы нашего взвода.

- Для успеха дела можно расширить полосу, тем более, что это позволит здесь и здесь выполнить охват при штурме здания, - сказал Котлов.

Возразить было нечего, и Рязань удалился в сторону, чтобы переговорить с Громом. Вернувшись, он сообщил, что отряд принял решение придать взводу расчёт ПТРК и две дополнительные боевые тройки. Всё подкрепление прибыло во взвод на «Чекане», экипаж которого так же переходил в подчинение Рязани.

Начало штурма было намечено на раннее утро, и практически всю ночь Игорь не спал, провалившись в сон только за полчаса до намеченного времени подъёма.

Край посёлка уже был взят, и линия обороны проходила по частному сектору, упираясь в трёхэтажное здание администрации, которое переходило из рук в руки и являлось главным препятствием в деле дальнейшего продвижения. Весь вечер Игорь вместе с Рязанью разрабатывали план боя, в итоге доведя его до такого состояния, когда действия каждого человека были расписаны буквально поминутно. Рязань несколько раз радостно сказал, что никогда прежде не занимался таким глубоким планированием предстоящего дела, всегда отдавая успех сражения на откуп личной дерзости, смелости и случайной удачи.

Продвижение штурмовых групп должно было поддерживаться огнём выделенных средств и миномётной батареи, а сами штурмовые группы должны были прикрывать друг друга перекрёстным огнём. Непосредственно перед началом штурма по зданию ударили термобарическими гранатами, и в это же время миномётчики на максимальном темпе положили по цели двадцать дымовых мин, которые сделали невозможной работу вражеских пулемётчиков и гранатомётчиков.

«Чекан», в котором находилось пять боевых троек, пока не рассеялся дым, быстро проскочил открытое пространство, высадил бойцов и успел вернуться в укрытие. Штурмы сблизились с домом, и, закидывая окна гранатами, ворвались вовнутрь.

Котлов не чувствовал страха – перед боем он успел настроить себя на мысль, что его здесь непременно убьют, а раз смерть неминуема и неотвратима, то зачем последние минуты своей жизни праздновать труса? Нужно жить на полную катушку.

Продвижение по зданию шло трудно. Вначале забрасывали очередное помещение гранатами, потом шли, расстреливая всё, что видели. Первый этаж взяли быстро, и тем самым отрезали отступление тем, кто был выше.

- Сдавайтесь, - возбуждённо орал Копчёный.

- Да пошёл ты… - отвечали сверху.

Игоря удостоили чести носить рацию, и он попросил командира взвода ударить термобаром по второму этажу.

- Мы же вас накроем, - возразил Рязань.

- Мы укроемся, - ответил Котлов.

Два термобарических заряда очистили лестничную площадку и примыкающие помещения, что позволило двум слегка контуженным тройкам подняться на второй этаж. Копчёный, жаждущий вражеской крови, немедленно рванул по коридору, поливая огнём из автомата.

- Ура! За Родину!

- Стой, дурак! – крикнул Игорь. – Вернись!

Копчёного вполне ожидаемо срезали из прилегающего помещения, перебив ему ноги, а когда он упал, его тут же добили градом пуль. Спустя мгновение сверху стали кидать гранаты, и Котлову пришлось укрыться в одной из комнат. На лестнице остались лежать раненые Поц и Фрол. Пончик и Геныч успели заскочить в другое помещение и теперь оттуда опасливо выглядывали на лестничную площадку.

- А-а-а, - орал Поц. – Я ранен!

Игорь быстро оценил обстановку и снова вышел на командира взвода, который управлял боем из безопасного места.

- У меня два трёхсотых, нужно вытащить! Ударь термобаром по третьему этажу.

- Держи!

Игорь зажмурился и прикрыл уши – сверху пыхнуло жаром и словно доской ударили по всему телу. В голове жутко зазвенело. Он подскочил, и, подбежав к раненым, ухватил их обоих. Вкладывая все силы, Игорь рывком затащил их в соседнее помещение, куда не могли долететь гранаты, бросаемые сверху.

- Оказывайте помощь! – приказал он Пончику и Генычу.

Стремясь использовать результаты нанесённого по третьему этажу удара, он быстро перезарядил магазин, и побежал вверх по лестнице. На лестничной площадке третьего этажа лежал один, а в начале коридора ещё один вражеский боец. Быстро проконтролив их на всякий случай, Игорь свернул в помещение слева – там были ещё двое, сидящие у стены и приходящие в себя после разрыва. Расправившись с ними, Котлов метнулся в помещение напротив, но там уже все были мертвы.

«Сейчас и меня сложат», - мелькнула мысль.

Им овладела полнейшая апатия и безразличие к собственной жизни. Всё, что сейчас происходило перед его глазами, он стал принимать так, как будто просматривает кино. Как будто это происходило не с ним, а с кем-то другим, чья смерть никак не отразится на нём самом. Если всё это вдруг надоест, то можно просто выключить наскучивший телевизор. Печаль ситуации состояла лишь в том, что телевизор мог выключить кто-то другой.

Котлов просто шёл по этажу и стрелял во все стороны. Бросал гранаты, пока они не закончились. Когда закончились патроны, он подобрал два полных магазина у убитого им же солдата ВСУ. За ним смогла подняться ещё одна тройка, ведомая Синяком, которая помогла зачистить этаж. Враг оказался зажатым на втором этаже, и в какой-то момент боя пехота противника стала прыгать со второго этажа, где их перебили две тройки, которые зашли с флангов.

Синяк доложил о взятии дома. Игорь сел на лестнице, вытер с лица кровь.

- Ты ранен, - сказал Синяк. – Смотри – здесь, и ещё здесь. Давай помогу…

Котлов положил автомат на пол и поднёс к лицу свои ладони – они тряслись.

- Мы взяли дом? – спросил он.

- Да, - ответил Синяк. – Полностью.

- У нас большие потери?

- Благодаря тебе – нет. Два двухсотых и три трехсотых. До этого любой штурм обходился нам сильно дороже.

- Фланги выставили?

- Да, тройки зашли в соседние дома.

- Организовали их прикрытие?

- Организовали… - Синяк стянул жгутом левую руку и ножницами стал резать рукав, стараясь найти ранение.

- Я что, ранен? – спросил Игорь.

Ему самому продолжало казаться, что всё происходит не с ним.

- Да, - ответил Синяк. – Не дёргайся. А, вот, вижу… пулевая, сквозная.

Закрыв рану гемостопом, Синяк заклеил её пластырем. Потом так же закрыл ещё три осколочные раны.

Пришёл Рязань.

- Это просто прекрасно, - сказал он. – Как по нотам. Первый раз такое вижу.

- Они сейчас в ответ попрут.

- Как попрут, так и встретим, - ответил Рязань. – Ты давай, вали в госпиталь. Мы тут сами уже всё удержим.

Однако, организовать вывоз раненых не успели – началась контратака. Вначале по зданию ударили артиллерией и два снаряда даже разорвались на этажах, убив раненого Фрола. Потом на прямую наводку вышел танк, который принялся разбирать дом по кирпичикам.

Игоря к этому времени уже отпустило, и он едва подавлял в себе панику от осознания сложившейся обстановки и перспектив сопротивления. Начавшийся штурм, поддержанный танком, впечатлил его своей напористостью. Пока Рязань расставлял по окнам людей, Котлов несколько минут рассматривал окрестности, после чего подозвал Геныча:

- Бери ракету и беги за мной!

Всё тело представляло собой одну сплошную боль, но уже было совсем не до боли – если не остановить танк, то через десять минут здесь некому будет держать оборону. Игорь достал из разгрузки две дымовые шашки и бросил их в окно, затем схватил сложенную треногу противотанкового комплекса с пусковым устройством, и, пробегая мимо Рязани крикнул:

- Прикройте!

Командир взвода, не став уточнять, куда побежал Полкан, отдал команду на открытие огня. Прикрываясь дымом и отвлекающим огнём, Игорь проскочил простреливаемый участок и оказался во дворе частного сектора. Геныч бежал за ним, двумя руками обняв тубус противотанковой ракеты.

- Сюда, - Котлов пробежал насквозь еще несколько дворов и завалился под каким-то сараем.

Геныч свалился рядом.

- Так… - Игорь встал на колени и начал раскладывать треногу. – Дай бог памяти…

Первый и последний раз он работал с ПТРК «Фагот» двадцать лет назад, когда был командиром мотострелкового взвода. Механическая память быстро напомнила ему всё, что нужно было сделать, чтобы привести пусковое устройство в боевое положение – спасибо товарищам Василию Грязеву и Аркадию Шипунову, которые создали сложнейшую ракету, сделав её предельной простой и интуитивно понятной в управлении.

Установив ракету, Котлов прильнул к прицелу. Танк находился примерно в километре от него, и был хорошо виден.

- Держи, фашист, гранату… - Игорь совместил точку прицеливания с большим белым крестом, намалёванным на борту танка, и потянул спуск.

«Фагот», обдав расчёт пламенем, рванул к своей цели. Котлов, вращая рукоятки управления, хладнокровно вёл ракету, для себя твёрдо решив, что если сейчас его будут обстреливать – он будет держать марку прицела на цели до самого конца – или своего, или танка.

Несколько секунд, которые требовались ракете для преодоления километровой дистанции, показались Игорю вечностью. И когда танк окутался дымом, а спустя мгновение башню сорвало ярчайшим пламенем взрыва боекомплекта, Котлов уже буквально расстался со своей жизнью. Подрыв танка он встретил громким криком, возвращающим его к жизни.