Сбившись с пути. Том 1

Глава 22. Осада?

Прозевать такой рывок — спорный момент. Это была действительно самоубийственная атака, которая могла бы и не достичь результата. Но то, что ее никто не ожидал, а потому и не отдал приказа о защите — привело к неожиданному продолжению.

На атакующих не могли напасть теперь ни стрелки со стен, ни стрелки от реки. Стрелки со боковой стены перемещались ближе к воротам, чтобы успеть попасть хотя бы в пару нападающих, пока те не пробились внутрь. Но не успели.

Перебраться по стене можно было только гуськом, друг за другом. Потом — занять позиции. И к этому времени охрана дворян уже была у самых ворот.

Правда, там находился отряд — десять мечников и десять лучников. Но то была регулярная армия, а потому равнять между собой численность и эффективность отрядов было бы крайне неразумно.

Если взять даже побывавших в боях солдат регулярной армии, то сравнивать их с охраной дворян, куда, вероятнее всего, шли отборные бойцы, можно было только в пользу последних.

Я, отстав от группы стрелков и стараясь им не мешать вообще, посмотрел на дворян, которые издалека наблюдали за атакой двадцати своих охранников на явно превосходящие по численности регулярные войска.

Внизу лязгнули мечи, которые солдаты дружно достали из ножен. Стрелки над проходом в форт успели даже несколько раз выстрелить. Совсем не так стройно, как следовало бы. И мне не удалось увидеть даже, попали ли они в цель или нет.

Зато шум у ворот становился все громче — почти без криков, но зато со звуками ударов, лязгом металла и... капитан Анарей не выдержал:

— Вперед, бойцы! — и еще один отряд вместе со своим капитаном бросился к выходу из крепости.

Мне стало не по себе. Конечно, охрана более тренированная и понимающая, в чем дело, однако не с таким же перевесом проигрывать!

Стрелков со стороны реки никто забирать не стал, а вот прорыв у ворот — уже дело, близкое к завершению, так что десяток мечников на усиление мог бы помочь, но только капитан снова опоздал и его подкрепление столкнулось с охраной дворян уже практически в проходе.

— Ну-ка навались! — заорал капитан.

Похоже, что приказа бить своих не было — был приказ всех раскидать и максимум ранить, но не убивать. Поэтому профессионалы и не прошли, как нож сквозь масло, занятые тем, что удерживали самых ретивых.

А то, что капитан бросился в самое пекло, сыграло уже против него. Очевидно, приказа брать его живьем не было — единственный крик, который прозвучал с момента столкновения вырвался из его глотки.

— Держать строй! — проорал он, пока его оттаскивали вглубь крепости два бойца.

Внутрь стремилось меньше людей в черной коже — некоторые остались снаружи удерживать оставшихся в строю солдат с внешнего отряда.

— Да что же ты за капитан! — проорал Горон, до того остававшийся недвижимым. Увидев приближающийся провал еще в одном этапе обороны, он сам схватился за меч.

Черные теснили защитников крепости, вдавливая их внутрь. Били нещадно, но не спешили отправлять солдат на тот свет, даже если те пытались ожесточенно сопротивляться.

Отряд дворянской охраны медленно, но верно пробивался внутрь. Пока еще не вошли за стену — и не спешили, понимая, что в этом случае на них обрушится дождь стрел.

Горон выхватил меч, готовый броситься на подмогу, но снаружи тонко и пронзительно зазвучал свисток. Таким обычно подзывают собак, но в этот миг звали явно черных.

Сражение точно замерло — со стороны ворот больше не доносилось ни звука, а черные уже не рвались внутрь. Им бы, похоже, броситься обратно, но и обратно они тоже не могли отправиться — в этом случае солдаты сделают все, чтобы не отпустить врага.

Мы с Гороном поспешили на стену, посчитав, что ситуация во внутреннем дворике находится под контролем. И вид снаружи совсем не понравился ни мне, ни ему.

— Подвезло же... — проворчал он.

«Подвезло» — это еще сильно сказано, подумал я. За стенами крепости при поддержке двух небольших отрядов пехоты и двух конных линий неспешно двигались две камнеметных машины. Сил было не очень много, но в открытом бою победить тем, что у нас, не представлялось возможным.

Поблескивал металл шлемов и наплечников, но не слышно было ни топота сапог, ни скрипа колес — трава приглушала шаги пехоты и конницы, а машины были так хорошо смазаны, что не шумели вовсе.

Отряды пользовались тем, что их не было слышно, да и видны они не были из-за особенностей местности долгое время — прячась по оврагам несложно скрываться из виду.

Пехота осталась прикрывать машины, а конные отправились на разведку по местности. И первым делом они заметили незащищенных дворян посреди поля.

Их одежда выделялась — понять, что они действительно принадлежат к высшему сословию, труда не составляло. А богатые заложники могут стать прекрасным поводом к проведению новых переговоров.

Выступить мы не могли. Логично было бы оказать помощь, чтобы не получилось, что я играю на обе стороны: в один раз шарахнул молнией в мординских, а теперь не помог пакшенским. Но в проеме была пробка. Охрана дворян не могла ни уйти, ни войти, а наши бойцы попросту не могли ничего сделать.

Нам с Гороном оставалось только следить со стены за тем, как десяток дворян пытаются загнать посреди поля в два раза больше всадников.

— Это и есть та самая провокация? Выпад? — спросил я у лейтенанта.

— Похоже на то. Не очень серьезные силы, но, если бездействовать, мы потеряем последнее преимущество, которое у нас осталось — форт.

— И почему же молчит Анарей? — спросил я, наблюдая, как Симеонту влупили промеж лопаток рукояткой меча. Часть дворян уже связали, парочка еще пыталась сбежать. — И что делать с Ничками? Вывести оттуда жителей мы сможем исключительно под покровом ночи.

— Нички сейчас — меньшая из наших проблем, — вздохнул Горон. — Нам надо уничтожить врага, а внизу... Капитан! — ответа не последовало. — Совсем нехорошо, придется принимать командование. Бойцы! — гаркнул он. — Все на стены! Готовиться к обороне! — и потом добавил тише: — И не мешало бы разобраться с тем, что у нас внизу происходит.

— Раз за мной пришли — мне и говорить, — хмыкнул я и поспешил вниз, не дожидаясь ответов от лейтенанта. На придумывание монолога времени не было, так что я, подобравшись к солдатам поближе, крикнул: — Привет, черные!

Недоумевающие лица солдат и стражников повернулись ко мне. Здесь действительно никто не боролся, но зато я смог увидеть, что снаружи осталось пятеро стражников в черной коже, а все остальные столпились в проходе.

Еще снаружи осталось двадцать побитых солдат, которых надо было привести в порядок. Но прежде — добраться до них.

— Вы же пришли за мной? — спросил я. И, так и не дождавшись ответа, добавил: — За мной. Но только кому сдавать меня будете? Мне кажется, что уже некому.

— Выходи и сдавайся, крыса! — среди лиц стражников появилось еще одно, с тонкими усиками. Как говорится, по себе судят. — Будь мужиком!

— Я бы, может, и сдался, но вы думаете, что меня примет кто-нибудь? Лейтенант Горон! Дайте команду бойцам не атаковать без повода, пусть стража безболезненно отступит.

Стоило лейтенанту проораться как следует, как армейские на полшага отступили вглубь крепости. Я заметил, что многие с порезами, каплями крови на лице — и в целом мелкими ранами и травмами.

— А теперь смотрите, кому вы меня будете сдавать, — повторил я просьбу.

Один из стражников вышел к своим, долго вертелся — я заметил, что он даже посмотрел в сторону вражеской армии, которая до сих пор разворачивалась на безопасном от нас расстоянии. О чем-то быстро переговорил с тем стражниками, что остались снаружи, а потом вернулся к своим.

— Мы не можем отменить данный нам приказ, — начал он замысловато. — Но ты прав. Сдавать тебя нам некому. Некуда и отступать.

— И что же ты предлагаешь? — я не стал раздвигать бойцов капитана Анарея, все еще не чувствуя себя в полной безопасности.

— Не смей унижаться! — кто-то из черных пихнул говорящего в бок. — Не пытайся даже!

— Я и не собираюсь унижаться! Хочешь сдохнуть там, в полях? — ответный тычок был такой силы, что мотнулся не только защитник чести и совести, но и еще пара человек рядом. — Нам надо выжить. А как исполнять данный нам приказ — потом посмотрим. Но нам надо выжить — это главнее всего.

С этими словами он перевернул меч рукояткой вперед и передал его солдатам. Остальным он посоветовал сделать то же самое.

Колебались недолго и быстро разоружились, сохранив, впрочем, скрытое оружие типа кинжалов.

— Мы бы хотели остаться здесь, — проговорил тот же стражник.

— И помочь нам в обороне? — приблизился лейтенант. — Здравое решение.

— Мы поможем... — но теперь его перебили:

— Всех, кто снаружи — внутрь. Живо. Приказы исполнять без колебаний.

— Но и самоубийцами мы становиться не будем, — предупредил стражник.

— Само собой, — подумав пару секунд, ответил лейтенант. — Еще десять лучников наверх!

Солдат с луками на стене становилось больше. Людей в черной коже и раненых солдат внутри форта — тоже.

— Что с капитаном? — спросил я.

— Лекарь пытается привести его в себя.

Мы поспешили под навес, где на тряпке, постеленной на солому, лежал капитан Анарей. Он уже медленно открывал и закрывал глаза, а на груди у него лежала пропитанная кровью тряпка.

— Гады! Против своих же... — бормотал он между стонами.

— Капитан, я бы хотел принять командование крепостью на себя, — доложил ему Горон. — Если вы не в состоянии...

— Я всегда в состоянии! — он попробовал подняться, но быстро сдался. Рука, которую он выбрал в качестве опорной, подогнулась и он лишился сознания.

— Кажется, лейтенант, вам придется быть главным, пока я привожу в порядок командира.

Я только что заметил, что не вижу знаков отличия у офицеров. Но Горона признали главным, и он не без удовольствия принял на себя командование.

— Ждать атаки в любую секунду! — проорал он и отправил еще по пятнадцать бойцов на боковые стены, чтобы те в любой момент могли прикрыть крепость с флангов. — Остальным о... Так! — прервал он сам себя. — Вы! Черные! С нами или нет? За то, что пошли против армии, должно быть наказание, но я не намерен ни убивать вас, ни отправлять смертниками в чистое поле. Но жду от вас содействия.

Тот, кто больше остальных из черных проявил содействия в решении конфликта, вышел вперед, повернулся полубоком так, чтобы его видел и лейтенант Горон и другие стражники.

— Можете выдать нам луки, и мы прикроем от любой атаки со стены. В открытое сражение мы не пойдем. Согласны?

— Согласен, — лейтенант тут же протянул руку и отправил черных к фургонам, где им выдали луки и колчаны со стрелами. — Здесь наверняка много достойных людей, но обсудить защиту не с кем, — процедил он сквозь зубы.

Я бы с удовольствием помог решить этот вопрос, но не понимал, как правильно выдвинуть войска, чтобы потери были минимальны, а вот среди сил врага не осталось никого, кто мог бы нанести нам сколь угодно существенный вред.

В то же время у меня оставалась руна, но при сотне бойцов показать себя магом... Но едва ли они забыли о том, что я уже однажды спас их. И потому, если ситуация станет совсем критичной, пустить молнию во врага будет можно. Моя совесть это выдержит.