Мусорные хроники
- Автор: Александр Титов
- Жанр: Боевая фантастика / Попаданцы / Повесть
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Мусорные хроники"
Глава 31
Дни пустились вскачь с головокружительной скоростью. Я изредка интересовался происходящим, всё больше проводя время в объятиях Шанти. Изголодавшись по женскому теплу, я с жадностью впитывал его и не мог насытиться. Заучил её тело наизусть, нашёл все самые чувствительные точки, но и этого мне было мало. Мы не покидали друг друга даже в редкие перерывы на еду или ванну. Казалось, все минуты, проведённые врозь — это непростительные ошибки, которых нельзя допускать, и мы исполняли это правило со всей ответственностью.
А в городе тем временем строительство шло полным ходом. Было заложено ещё два фундамента, а первое здание постепенно выросло до второго этажа. Красоты пока видно не было, а вот пыли и шуму уже имелось в избытке.
Люди же замолчали. Жестокость показала им, кто в городе хозяин и чем опасны их болтливые языки. Они с немым ропотом следили за переменами, а на кухнях полушепотом вели протестные речи. Но эту слабость я им снисходительно прощал.
Я был непоколебимо уверен, что пройдёт полгода, и первые плоды стройки они примут с готовностью, вот только про благодарность не вспомнят. Потому и я останусь глухим к их возмущению.
В один из тех дней, когда тело моё насытилось любовью и отказало в продолжении близости, я погрузился в бумаги, что подготовили строители по электростанции. Разглядывал чертежи и слушал, как Шаман меряет зал неторопливыми шагами.
— Выглядит здорово, — подытожил я, собирая документы в папку.
— Ага, мне тоже нравится. Даже у Коляна такого нет.
— Заодно и пару куч разберём. А то слишком их здесь много. Ни пройти, ни проехать.
— Тут, кстати, приезжал человек из Ковалёво, просил продать партию одежды. Вот им всё тряпьё и сбагрим.
— Я об этом не слышал.
— Босс, я хотел к тебе зайти, но там… это самое.
— Ладно, ладно, — усмехнулся я. — Молодец, что со всем разобрался.
В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в зал вошла Шанти. Она светилась от счастья, а глаза её сегодня сияли особо ярко. Что-то в ней было непривычное, но что именно, я понять не мог. Это пряталось от моего взгляда за ослепительной улыбкой.
— Шаман, можно тебя попросить? Нам с Костей поговорить надо, — обратилась она к рогатому.
Тот вышел без лишних вопросов и плотно закрыл за собой дверь.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Случилось, — ответила Шанти, грациозно подошла ко мне, села на подлокотник и придвинулась к самому моему уху: — У нас будет ребёнок.
— Ребëнок? — растерянно повторил я.
Когда прошëл первый шок, вспомнились вдруг и слова Олега Владимировича про грязь и его изуродованный Свалкой сын. От этого в глубине меня зарождалось отвратительное предчувствие, что и с моим ребëнком будет тоже самое. А это бы стало худшим из всего, что я бы мог пожелать.
Наверное, все эти переживания отразились на моëм лице, потому что Шанти отстранилась.
— Ты не рад?
Голос её звучал глухо и так далеко, что по пути слова растеряли смысл. Я не знал, что ответить. Я был рад. Правда. Вряд ли я смог бы представить новость лучше. Но столько сомнений кружило в моей голове, что вся радость в них просто тонула.
— Кость, с тобой всё в порядке? — спросила вновь Шанти.
Я повернулся к ней, но всё, что смог произнести, было пространное:
— А?
— Ты бледный, как смерть. Тебе плохо?
— Я? Мне? Отец? — вразнобой бормотал я осипшим голосом.
Шанти улыбнулась, обвила мою шею руками и, прошептав: «Да, глупенький, ты станешь папой.», поцеловала.
А я и не почувствовал еë губ. Совсем не до них сейчас было. Требовалось всё обдумать и понять, что делать. Ведь должен быть выход. Просто он скрыт где-то под тоннами мусора.
— Мне надо побыть одному, — кое-как я выдавил улыбку.
Шанти встала, но прежде чем уйти, повторила вопрос:
— Так ты не рад?
Прозвучало это с обидой, да и брови она нахмурила. Смотрела на меня, будто вместо подарка на Новый Год я всучил ей пустую пивную бутылку.
— Рад. Господи, ну конечно, я рад. Просто это так неожиданно, что я не знаю, что сказать, — как можно искреннее уверил её я.
Шанти ушла, больше не сказав ни слова. Как всегда изящно и неслышно, но в этот раз я не проводил её взглядом.
Выход из темноты, что окружила меня беспросветной гущей, я видел только один, но как прийти к нему? Тонкая нить на Землю. Она была. Не могло её не быть. И пусть я уже почти смирился, что найти его не смогу, сейчас всё изменилось. Я обязан её отыскать чем быстрее, тем лучше, и чего бы мне это ни стоило.
С чего начать, я тоже знал. С того же, на чём закончил, наткнувшись на неприступную стену. А теперь я готов был снести её, пусть и потребуется идти на таран.
Я достал рацию и настроил на частоту Николая Алексеевича.
— Есть кто? Приём.
Я повторил ещё несколько раз, пока не прозвучал ответ:
— Слышу вас, Константин, приём.
— Мне надо с вами серьёзно поговорить. Есть минута?
— Минуту найти не сложно, если разговор и впрямь настолько серьёзный, — усмехнулся Николай Алексеевич.
Лучше бы о таких вещах говорить с глазу на глаз, чтобы даже мысли не появилось, будто это шутка, но тянуть я не мог.
— Моя Шанти беременна, — коротко сообщил я.
— О, а вы зря время не теряете, Константин Андреевич, — одобрительно произнёс Николай. — Могу только поздравить и сказать, что даже немного завидую.
— Думаете, есть повод для зависти? Вы же знаете, что происходит здесь с детьми?
— А, понимаю. Вы познакомились с сыном Олега Владимировича и теперь боитесь, что с вашим будет тоже самое?
— А разве это исключено?
— Увы, но это более чем вероятно. Я собирал статистику в течении десяти лет и вынужден с вами согласиться.
— Статистику? И какие результаты получились?
Николай Алексеевич тяжело вздохнул, прошуршал бумагами и спросил:
— Вы уверены, что вам надо это знать? Это всего лишь статистика, ничего больше. А в вашем случае всё может быть совершенно нормально.
— Я не хочу доверяться случаю. Говорите.
— Здоровых детей за всё время подсчётов было два процента. С незначительными патологиями: девять процентов. С патологиями значительными, но не ограничивающими передвижение: двенадцать процентов. Патологии ярко выраженные, но не критические: двадцать девять. Патологии, несовместимые с жизнью: восемнадцать. Мертворождённых: тридцать процентов.
— И вы… — заговорил я, но голос мой дрогнул. — Вы хотите сказать, что всего два здоровых ребёнка из ста? Я не понимаю. А где же тогда все остальные, если я их не вижу на улице? Здесь же должны толпы калек ходить и на каждом углу попрошайничать.
— Местные не особо трепетно относятся к своему потомству. Если они видят, что ребёнок родился с уродством, то проще сразу его…
— Мы должны отсюда выбраться! — оборвал я Николая Алексеевича не своим голосом.
— Константин, вы же прекрасно знаете, что это невозможно.
— Нет-нет-нет, вы говорили, что нужна энергия. И говорили, что Главный эту энергию генерирует. Так соберите её. Вы же можете? Антенну какую-нибудь в него воткнём, или ещё что-нибудь.
— Успокойтесь, глубоко вздохните и продолжительно выдохните. Мы не можем получить это электричество, как бы не хотели. Не думайте, что это не приходило мне в голову.
— Почему не можем? Что вас так испугало?
— Хотите поддеть моё слабое место? Не получится. Я действительно испугался. Весь город восстанет против нас, чуть только мы попытаемся это сделать. К тому же до сих пор неизвестно, куда идёт основная выработка энергии. Возможно, от этого зависит баланс Клоаки.
— Да плевать мне, даже если этот мир исчезнет, как только мы отсюда свалим. Я не хочу, чтобы мой ребёнок пытался попасть в те несчастные два процента. Я уверен, что ни хрена ему не повезёт.
— Значит, надо было контролировать себя. Что же вы, как подросток себя ведëте?
— Вас забыл спросить.
— А лучше бы спросили, если сами сообразить не смогли, — сухо парировал Николай Алексеевич.
Во мне всё яростнее бушевала буря. Причин вернуться на Землю во чтобы то ни стало скопилось уже с десяток, и теперь каждая из них стала решающей. Ещё час назад я мог отступить, признать, что в Клоаке можно прожить всю жизнь, если подстроить её под себя. Но теперь это представлялось вопиющим абсурдом, и задерживаться здесь стало мучительно больно.
— Ответьте прямо: что вам потребуется, если мы доберёмся до Главного? — твёрдо спросил я после паузы.
— С оборудованием мы до него не доберёмся. Оно слишком громоздкое, чтобы мы могли его сохранить в целостности, — так же твёрдо ответил Николай Алексеевич.
— Значит, проблема только в том, что нас не пропустят?
— Да. Вы наконец это поняли?
— Это вы наконец ответили. Скажите, а оружие у вас есть? Вы писали, что сюда прибыли вооружённым отрядом. Оборонялись не хуже какого-нибудь спецназа. Так где все эти автоматы и гранаты?
— Они давно либо иссякли, либо вышли из строя. Слишком часто приходилось отстреливаться.
— То есть весь вопрос в оружии? Всего-то?
— Вы сказали это таким тоном, будто это пустяк.
— Да, простите. Просто, по крайней мере, я теперь знаю, с чего начинать.
— Я не говорил, что согласен. А впрочем, делайте, что хотите. У меня семьдесят бойцов, и если вдруг вы сможете найти для каждого из них нормальное оружие, то это кардинально всё изменит. Я даже не говорю про автоматы и пулемёты. Хотя бы по пистолету на каждого. Тогда можно будет что-нибудь попробовать. Ах, чёрт! Константин! — воскликнул вдруг Николай Алексеевич. — Что же вы со мной делаете? Я старый уставший человек, а вы издеваетесь надо мной миражом надежды.
— Простите, Николай Алексеевич, но для меня этот мираж — единственный выход. Я просто обязан, поймите меня, сделать всё, чтобы вернуться. Теперь уже даже не для себя.
— Да-да, это всё ясно как день. Но вы должны уяснить, что такой бунт чреват последствиями, о которых мы можем и не догадываться. Это уж не говоря о том, что вся ваша затея почти наверняка обречена на провал по одной простой причине. Невероятно трудно бороться с армией бесов, которые вряд ли знают, что такое отступление.
— Разберёмся. Главное, чтобы вы не передумали, когда получите оружие.
— Так вы уже знаете, где его достать? — удивился Николай.
— Пока нет. Но обязательно достану.
— Хорошо, — усмехнулся старый учёный. — Я буду в вас верить.
Мы распрощались, а я принялся лихорадочно перебирать в уме все окрестные поселения и вспоминать, чем там вооружены бойцы. Ничего толкового в голову не приходило, но в памяти вдруг всплыл давно забытый разговор с оружейником. Я ведь так и не нашёл этого Тощего.
Или как там его? Тонкого?
Пора было заняться этим странным типом, который из успешного поисковика превратился в городского полудурошного.