Наемники бродячих островов. Том 3

* * *

Допустимые потери.

Дед — престарелый сержант с крайнего поста сигнальщиков, с самого утра следил за высадкой неприятеля.

Сначала пытался хотя бы приблизительно сосчитать подразделения и заиметь представление об их вооружении. Бойцы собирались в группировки примерно по пять сотен и уходили маршем вглубь твердыни. Таких батальонов получилось целых пять штук.

Куда там ополчению с ними тягаться! Ещё и в вооружении пустынники бессовестно их превосходили! Что в ружьях, что в пушках… Да хоть бы и в доспехах!

Час спустя после высадки, все откровенно боевые подразделения ушли. У бездны остались только воздухоплаватели и ещё около сотни человек.

На просторной поляне, между кораблями и лесом, началось обустройство лагеря. Пара шатров, с десяток костров, навес для пушек — вот и вся нехитрая стоянка. Ни окопов с наблюдателями, ни постов с патрулями… Такое впечатление, что не на войну прилетели!

Дед раздражённо скрипнул немногими имеющимися у него зубами.

Силы вторжения попросту не ожидали сопротивления. Вариант столкновения с достойным противником ими даже не рассматривался. Черномазые паразиты прибыли с единственной целью — побеждать!

Хотя, в таком контексте, само понятие «победа» звучит кощунственно. По идее, на всей твердыне и сражаться то не с кем. Одни земледельцы!

Так и должно было быть! Если бы не чудесное появление отряда синьора Сержио.

Бедуины просто пока не подозревают, с чем им предстоит столкнуться. Именно этим и объясняется их беспечность.

За пристальным наблюдением время быстро подошло к полудню. От костров потянуло жарящимся мясом.

У Деда предательски-громко заурчал желудок. Не в силах бороться с рефлексом, старик сорвал и стал жевать веточку куста, под которым лежал. Пустынники тоже не отличались стальной выдержкой. Вскоре все они собрались вокруг жаровен.

Гастрономический интерес сдержала только пара офицеров.

Всё вокруг пушек крутятся! Внутрь заглядывают да колёса дергают! Ящики с сопутствующим оборудованием проверяют! Мешочки с порохом на весах с гирьками взвешивают, и ядра в руках вертят.

Кричат! Смеются! Аки дети малые, честное слово.

Хотя, может и не офицеры никакие? Уж больно громко себя ведут. Но точно не из простых солдат. Оба в белоснежных одеждах, при блестящих разукрашенных доспехах, а поверх металла — распахнутые халаты чуть ли не в землю. Ну и тюрбаны, куда же без них? И не простых цветов, как у большинства, а фиолетовые! Старый ополченец за всю свою жизнь всего-то пару раз этот цвет видел! Да и как краситель добывать — только самим пустынникам и было известно.

Эх, пристрелить бы одного такого командира! Да вряд ли попасть получится. Сколько до них? Шагов двести, наверное…

Скоро в лагере врага началась всеобщая трапеза. Беспечность оставалась на прежнем уровне. Кажется, никто даже по сторонам не смотрел.

После еды большинство воинов разлеглись на сочной травке. Воздухоплаватели и вовсе попрятались по своим корытам. Всё никак не успокаивались только офицеры. Снова вернулись к своим игрушкам.

Будь этот навес поближе к краю лагеря и не торчи там эти двое — можно было бы попробовать подползти.

Если к ночи ничего не изменится — точно поползёт! Хотя, по темени можно будет и во весь рост рискнуть.

Увы!

После ужина неприятель таки взялся за голову. Старшие провели своеобразный развод дежурных смен. Появился караул около навеса с пушками и ещё пять постов по периметру территории. Все при ружьях!

Ещё час спустя Свет в небесах померк. Наступила ночь. А вместе с тем — пошатнулся порядок в лагере. Дед рассмотрел в руках пустынников кожаные бурдюки. Тут и там зазвучал смех. Вскоре раздавались и первые пьяные возгласы…

Лишь когда гомон стал стихать, ополченец решился выползти из леса. Панцирь оставил под кустом, а лицо и ладони натёр о стёганку. Как же хорошо, что краску для неё делали на основе сажи!

Так, метр за метром, сержант продвигался к цели.

Он хорошо запомнил расположение постов. Да и на фоне костров можно было сориентироваться.

Ползти следовало аккуратно. Чтобы ни одна сухая травинка не зашуршала. Ведь ночью любой звук кажется много крат сильнее. Провал был недопустим. Слишком далеко зашёл ополченец, и слишком много могло зависеть от его успеха.

Чтобы подобраться к навесу с пушками и порохом на пятьдесят шагов, Деду потребовалось больше часа. Но всё в пустую! Охранение не спало! А точнее — бодрствовало и честно несло службу. Даже если они не успеют отреагировать на искры и загоревшуюся стрелу, то почти наверняка успеют погасить её, когда она прилетит. К сожалению, надеяться на моментальный взрыв не приходилось. Лук не настолько мощный, чтобы пробить стенку бочонка. Да и попади в него ещё!

Понаблюдав и поразмыслив ещё немного, Дед пополз к самому краю острова. Уж слишком призывно маячили во тьме силуэты судов и шуршали на ветру сложенные баллоны. Только вот выбираться потом придётся тяжело. Считай, что из тыла вражеских позиций.

Ну и ничего…

Не страшно, если сам сгинет. В сравнении с принесённой пользой — это допустимая потеря.