Первая академия. Том 1

Глава 13

Наш тарантас катил по грунтовой дороге. Справа была фабрика, слева — деревянные дома. Я всё гадал, кто за нами следит: люди Шереметева или жандармы? Если бы точно знать, что первые, можно попытаться их уничтожить, но с третьим отделением враждовать — себе дороже.

— Я не знаю, кто это, — сказал я. — Могут быть, жандармы. Поэтому, в бой не вступать.

— Поняла, — сухо ответила Ника. — Что прикажешь делать?

— Сверни и остановись, посмотрим, как они отреагируют.

Наш драндулет свернул сразу за фабрикой. Место было безлюдное, за пустырём виднелись трубы ещё одного предприятия, исторгающего в небо серую массу дыма. Машина остановилась, я вышел.

Подозрительное такси не заставило себя ждать. Оно притормозило перед поворотом, но тут же рвануло вперёд. Шар огня появился в моих руках и полетел в машину. Я целился в колёса, чтобы остановить её, но при этом обойтись без жертв. Ведь если шпионы поджарятся, не получится узнать, кто их послал.

Шар попал рядом с авто, опалил колесо, однако резина не загорелась. Я торопился и слишком мало энергии сосредоточил в магическом снаряде. Огонь только пыль с дороги поднял. Второй шар полетел вслед за машиной, но та уже скрылась за домами.

— Вот срань! — воскликнул я в сердцах. — Ушли!

Я досадовал на свою криворукость. С такого расстояния у меня получалось попасть точно в цель только если была возможность хорошо сосредоточиться. В спешке бросок оказался слабеньким, да и пламя не имело достаточно мощи. Сильный маг мог создать струю огня, которая прожжёт каменную стену или превратить человека в горстку пепла, мне же в моём новом теле пока было далеко до такого.

— Попробуем догнать? — Ника подошла с револьвером в руках.

— На чём? На этом? — я презрительно посмотрел на нашу карету с капотом. — Ладно, отпугнули чертей — уже хорошо. Поехали дальше. Надеюсь, больше не увяжутся.

Мы сели в машину, и та снова затряслась по грунтовке, направляясь к главной улице. Меня начинал напрягать этот драндулет — слишком старый и медленный. Я уже давно подумывал купить Нике авто посовременнее, но пока с деньгами был напряг.

Появление слежки тоже ничего хорошего не предвещало. Если это были люди Шереметевых, значит Святослав уже знает, где я учусь, и скоро снова может попытаться меня убить. Для этого ему даже не обязательно лезть в академию. Гораздо проще отправить штук десять одарённых караулить меня у моста или где-нибудь на дороге в Москву.

Если же за мной следили жандармы, это, пожалуй, ещё хуже. Значит, под меня копает третье отделение. Возможно, Шереметев убедил главноуправляющего Орлова закрыть меня по какому-нибудь высосанному из пальцев обвинению. Откуда мне знать, что там у них происходит?

Часа полтора наш автомобиль полз по дорогам, лавируя среди бричек. Наконец добрались до нового шестиэтажного дома на одной из улочек северной части Москвы. Ника заехала в арку, и мы оказались во дворе, застроенном сараями и завешанным сохнущим бельём. Вдоль дома стояло несколько автомобилей. Ника припарковалась у одного из подъездов.

Близился вечер, небо на востоке потемнело, город погружался в сумерки.

— И где Колбасов живёт? — спросил я.

— Третий подъезд четвёртый этаж. Вот его машина, — Ника указала на стоящий неподалёку солидный чёрный автомобиль.

— Ага, машина тут. Значит, он дома?

— Полагаю, что да.

— Тогда пошли заглянем в гости. Попробую что-нибудь наплести, чтобы открыли. Если не получится, ломаем дверь.

— Скажи, что ты — дворник. Могут открыть.

— Да? А что дворнику понадобилось в квартире. Может быть, лучше сказать, что я — от Никитина?

— Боюсь, он не поверит. Мне думается, они общаются довольно тесно, и если Никитин что-то захочет сказать Колбасову, скажет лично. А дворник может зайти по любому поводу. Предупредить что воду завтра отключат или деньги собрать на ремонт… сарая, например.

— А, я понял. Тогда попробуем притвориться дворником. Ну что, идём?

— Идём, — Ника открыла дверь и вышла из машины, я — следом.

Подъезд оказался чистым и опрятным, потолки — высокими. По лестнице с кованными перилами мы поднялись на четвёртый этаж и остановились перед двустворчатой дверью. Я мысленно прикинул, сколько понадобится сил, чтобы её выломать. Должно получиться.

Ника сказала, что Колбасов живёт один, что он эфирник, а магией не владеет. Казалось бы, ничего сложного, но… мы шли наугад, не зная, что нас ждёт внутри.

В режиме эфирного зрения я увидел свечение за дверью. Там находился эфирник. Расплывчатое серое пятно — человек, не имеющий способностей.

— Их двое, — шепнул я. — Эфирник и обычный.

— Вижу, — ответила Ника.

— Я возьму на себя Колбасова, ты — второго.

— Поняла.

— Поехали.

Я натянул на лицо платок и постучал в дверь.

— Кто там? — спросил молодой женский голос.

У Колбасова гостила какая-то баба — всё шло не по плану. Однако отступать было поздно.

— Это дворник. Могу я поговорить с владельцем квартиры?

— Секундочку! — прощебетал голосок.

Вскоре за дверью раздался грубый низкий баритон:

— Что надо?

— Дворник. Собираю деньги на ремонт сараев.

— Что? Каких сараев? Тихон ничего не говорил.

— Он меня попросил оповестить жильцов. Я… недавно устроился на работу.

Щёлкнул замок, дверь приоткрылась на цепочке.

— Это что, шутка? Что ещё что за маскарад?! — воскликнул мужчина. — Проваливай, пока не пристрелил.

Он хотел закрыть дверь, но я сунул в щель левую руку, а правой потянул створку на себя

— Ты что творишь, паскуда?! — взревел мужчина и стал бить меня по рукам. — Пошёл вон!

Я направлял в руки всё больше эфира, и звенья цепи начали разгибаться. Мужчина, громко ругаясь, куда-то убежал. Затем в квартире грохнули выстрелы, я ощутил попадание в кисть.

Ещё немного усилий, и цепочка порвалась.

В просторном коридоре стоял высокий мужчина с длинными усами на землистом лице и небритым подбородком. Его глаза сверкали яростью. Он отбросил опустевший пистолет и ринулся на меня с кулаками.

Когда Колбасов (кем, видимо, и являлся усач) оказался рядом, мои пальцы сжалась на его горле. Мужчина принялся колотить меня по лицу и руке, но лишь терял силы в этой неравной битве. Моё тело могло накапливать в разы больше эфира, чем две недели назад, когда я только оказался здесь. Даже драку с семерыми студентами выдержал запросто. Что мне мог сделать один слабенький эфирник?

Я двинулся вперёд, усач вынужденно попятился, продолжая сопротивляться, но сделать ничего не мог. Ника проскочила в прихожую следом за мной, закрыла дверь и с пистолетом в руках побежала осматривать комнаты. Из глубины квартиры раздался женский визг.

Колбасов тем временем прекратил сопротивляться. Силы оставили его, теперь он мог лишь хрипеть, тщетно пытаясь разжать мои пальцы.

— Отпусти! Что тебе надо? — прорычал он, задыхаясь.

— Ты — Колбасов?

— Да! Это я!

— Мне нужна информация. Где твой кабинет?

Мы прошли в дверь слева, и я швырнул усача на пол. Тот кашлял и тёр шею. К нам присоединилась Ника. Она держа на мушке дрожащую от страха светловолосую девушку. Та покорно села на стул, всхлипывая и опасливо глядя на нас. Я велел Нике проверить содержимое стола и шкафов. У нас было мало времени. Соседи, услышав шум, могли вызвать полицию, а с полицией я бодаться не собирался.

Ника, не глядя, сгребла какие-то тетради, записные книжки и бумаги. Я схватил Колбасова за шиворот, поднял с пола и толкнул к выходу:

— Пошёл!

— Куда?!

— Куда скажу. Быстро!

— Что с ней делать? — спросила Ника, указывая стволом револьвера на испуганную девушку.

— Оставь её, она нам не нужна. Пошли.

Я, Ника и Колбасов, спустились по лестнице. На улице уже почти стемнело, однако на стене дома горели фонари, освещая ведущую вдоль подъездов дорожку. Я затолкал бандита на заднее сиденье нашего авто, сам сел рядом, уперев Браунинг ему в бок.

— Будешь дёргаться — придушу, — напомнил я.

Колбасов потёр шею и кашлянул, видимо, в знак согласия.

Вика завела мотор, сделала резкий разворот, чуть не сбив зазевавшегося прохожего, и мы выехали из арки на улицу.

Колбасов был крупным малым, мы с ним едва помещались на заднем кресле. Сидя рядом, я буквально чувствовал страх, исходящий от этого здоровенного усача.

— Что вам надо-то, хоть объясните? Вы кто такие? — Колбасов пытался говорить твёрдо, но срывающийся голос выдавал волнение.

— Заткнись, — бросил я ему. — Узнаешь, когда придёт время.

За город мы выбрались довольно быстро. Уже стемнело, окружающий мир погрузился во мрак, и только наш автомобильчик одиноко бежал по пустой гравийке, ощупывая перед собой дорогу тусклыми лучами фар. Машины попадались редко. Можно было подумать, что мы в какой-нибудь сельской местности, а не на подмосковной трассе.

Остановились. За чёрной стеной леса громыхал по рельсам поезд, но вскоре звук смолк, и только мотор нашей колымаги продолжал лениво покряхтывать в полной тишине. В салоне было так темно, что я даже не видел лица своего пленника.

— Приехали, — объявил я. — В общем, так. Мне нужна информация о господине Никитине. Где живёт, где бывает, какими заведениями владеет, с кем работает, под кем ходит. Рассказывай, и если я посчитаю информацию полезной, ты останешься жив.

Колбасов хмыкнул.

— Я что-то смешное сказал? — спросил я угрожающим тоном.

— Даже если ты меня оставишь в живых, меня найдут и убьют, если я тебе хоть слово скажу, — проговорил пленник без особого страха в голосе. Пока мы ехали, к нему вернулось самообладание. — Вы ничего не узнаете.

— Не верю, что такой человек, как ты, не найдёт способа скрыться. У тебя будет время. Ты вернёшься домой, соберёшь вещи, снимешь деньги в банке и завтра будешь в другом городе, а послезавтра — за границей. Тебе всего лишь надо рассказать мне о господине Никитине.

— Если бы дело было в Никитине. Он никто, такая же марионетка. Ты не знаешь, кто стоит за всем этим. Очень могущественные люди. Вас двоих тоже убьют, кто бы вы ни были.

— Так кто стоит у руля? Расскажи.

— Люди из правительства.

— Шереметев?

— Если знаешь, зачем я тебе?

— Где живёт Никитин? Рассказывай. Адреса, телефоны. Где бывает? У него есть охрана? Всё говори.

— Нет, я тебе ничего не скажу.

— Я могу тебе сломать руку или оторвать пальцы. Понимаешь? Я долго тебя могу мучить.

— Делай, что хочешь.

— Твоя преданность своему боссу так велика? Не глупи.

Я сдавил запястье Колбасова, вначале слабо, но потом мои пальцы стали сжиматься всё сильнее и сильнее, пока бандит не зарычал от боли. Я не остановился. Кость хрустнула.

— Иди в жопу, — процедил Колбасов. — Я тебе ничего не скажу.

Боль не развязала язык этому уроду. Конечно, можно было повезти его куда-нибудь и там продолжить ломать руки, ноги, пальцы и прочее, но этот момент мы с Никой не продумали. Слишком мало было времени, чтобы планировать такие вещи.

На ум приходило всего два варианта, куда можно отвезти, Колбасова: квартира Ники и дом Лизы. Но ни то, ни другое место не подходило для пыток. В квартире соседи услышат крики, а в особняке — куча охраны Оболенских. Я не хотел, чтобы они знали. Да и вообще, пленник, скорее всего, понимал, что живым ему не уйти. Дураком он не был.