Экстерминатор. Том 2

17. Нецелевое использование

Времени было чертовски мало, так что на разбор непонятных механизмов шлюза в помещения его тратить не стали. Плазменные клинки, которыми были снабжены все в отряде, справились с прорезанием прохода за полминуты. Воздушное облако пыхнуло на нас, заблестели ледяными кристалликами, но магнитные зацепы удержали. А после — мы рванули по коридору, увитому проводами и техническими коммуникациями. «Пола» этот коридор не предполагал конструкционно, так что очевидно, что корабль-обманка на уровне конструкции не предполагал гравитацию или спуск на планеты. И радиационный фон, даже в продутом вакууме коридоре, был ощутимо повышенным. Местный реактор выходил очень «грязным», ну или отработанное топливо просто складывали штабелями на корабле — чёрт местных знает.

— Осторожно! — вдруг пришло сообщение от Милы, одновременно со схемой.

Впрочем, наша группа разогналась и причина предупреждения уже поливала нас… свинцом. Турель с метателем на взрывном расширении, видимо — с окислителем в патронах. Но это хотя и закружило Клемента и приостановило нас на несколько секунд (которые понадобились, чтобы разнести турель из тау-метателя), никак не выглядело серьёзным оружием. Вот вообще: лёгкую броню не пробьёт!

Хотя продвижение несколько замедлило: «продираться» через поток пуль было явно дольше, чем один раз стрельнуть по турели. И, через полторы минуты, мы увидели скорченный труп в скафандре, с разбитым забралом, в окружении пузырей крови. Явно из экипажа, и явно убитый турелью.

— Систем распознавания турели не имеют, после команды «тревога» — действуют автономно, почему я их и не могу отключить, — пояснила Мила. — А основная часть дронов занята.

— Ясно, ну и… хрен с ним. Погнали, народ!

В итоге добрались до рубки управления — естественно, запертой. Перед её вскрытием я отдал приказ тау-разгонниками не стрелять.

— Нам это корыто нужно отвести, а разнесём аппаратуру управления — всё выйдет зря, — пояснил я на недоумевающие звуки.

Вскрыли, пропустили мимо себя слабый лазерный луч, вломились в…. хрень. Может, это и рубка управления, но точно «хрень», хоть в справочники вставляй! Сходящееся конусом, забитое какой-то доисторической техникой с проводами, здоровенное пространство. Верха-низа, как понятно, не было, места операторов, все шесть штук были просто ремнями-фиксаторами. Внутри было всего пара человек в тех же скафандрах, что и на трупе. Один из них, придерживаясь за скобу рукой, стрелял в нас из маломощного лазерника. А второй что то судорожно… щёлкал тумблерами, нажимал на огромные кнопки. В общем — маялся какой-то хренью. Мы с Колючкой рванули к стрелку, благо покрытие инженерного костюма игнорировало слабый луч, паря маленькими облачками спецпокрытия в местах попадания. Ну а Ирка — для подстраховки, закрывалась мной — так-то боевую броню эта пукалка не пробьёт, но может повредить датчики, подогреть… В общем, нахрен не нужно под лазерник подставляться, когда можно не подставляться.

И рванули мы к стрелку и кнопочнику не просто так. В этой «рубке» реально глаза разбегались, и голова шла кругом от огоньков, рычажков, кнопок, переключателей… Возникало ощущение, что это обилие всего — способ обойтись без компьютера. Впрочем, причина не важна, а важно то, что на какие кнопки тыкать — ни черта не понятно. Возможно, Мила по связи поймёт, но точно не мгновенно, а время ценно. Так что думал я захватить парочку, силой заставить направить этот гроб в сторону… но не успел. Кнопочник обернулся, и из-за локтя выстрелил в затылок своему сослуживцу! Быстро, без раздумий, ну и насмерть — полыхнуло на затылке знатно, да и без данных по глазам видно — холодный груз. Рванули с Колючкой, оттолкнувшись манипуляторами к стрелку, я уже его захлестнул, но эта скотина взяла и застрелилась! Вот просто зла не хватает, блин!

— И что будем делать? — риторически спросил я, пока хренеющие ребята разглядывали техноанахронизм рубки. — Мозг?

— Вынужден констатировать, капитан Керг, что данная система управления мне незнакома, — бодро отрапортовал он.

— Командир, я кажется смогу помочь… точнее, вы мне, — выдала Мила. — Я подключилась к системам управления, но тут всё…

— На тумблерах, — пришёл я на помощь оператору.

— Да. И как управлять — я понимаю, дроны подключены к коммуникациям, но проблема в разрывах и несконфигурированности сигналов. Нужно… — повисла пауза.

— Так, нужно понажимать на кнопки и пощёлкать тумблерами.

— Да.

— Какими, в каком порядке? — деловито поинтересовался я.

— Сейчас направлю схему действий…

— Оператор-аналитик, прошу передать данные мне, — вдруг озвучил Мозг. — Нужно рассчитать курс, не ведущий к столкновению с учётом выживания отряда и возврата на Энериду.

— Передавай, — подтвердил я.

И, через три минуты, отряд «раскорячило» между кнопками и рычагами. Которые надо было нажимать по команде, в разной последовательности… В общем — мрак. Я бы подумал, что мы, по сути, и управляем этим гробом, но учитывая то, что задействовали мы меньше процента управляющих элементов этой рубки, выходило, что наш кордебалет — не управление, а именно помощь. Мрак, в общем, хотя за три минуты справились.

— К трансорбитальнику, быстро! — рявкнул я, ну и мы погнали в обратный путь.

Дело в том, что мы нашими щелчками и всем таким не начали двигать гроб, а только дали возможность Миле отдать команду на движение. И команды она пока не отдавала, ожидая нашего возвращения. Что и верно, в общем: мало ли что нам встретится на обратном пути, а если гроб уже будет лететь — шансы вернуться на Энериду и выжить будут пропорционально задержке уменьшаться.

— Нужен позывной трансорбитальнику, Николай, — личным каналом скинул мне Андрей по пути.

— Нужен, — согласился я.

Просто лишние слоги — лишние. Даже текстом, что не всегда удаётся, почему у меня позывной «Керг» — нет смысла менять.

— И тебе нужен — ты у нас теперь не отрядный пилюлькин, — хмыкнул я.

— Док, — предложил Андрюха используемое «в бою» сокращение.

— Посмотрим, вообще «док» — удобно, но не отражает всей глубины корабельной медицины, — хмыкнул я.

Как понятно, раз уж вели такой разговор — никаких препятствия и противников не было. За несколько минут добрались до ангара, где на пороге аппарели нас ожидали Майкл и Мила. И… труп кибернетизированного типа, помимо его вычислителя и обломков боевых роботов.

— Зачем? — потыкал я в труп, пока аппарель закрывалась.

— Мозгу, — пояснила Мила. — Подобная кибернетизация ему неизвестна, как и схема управления роботами…

— Ты его видела⁈ — взорвался Майкл, тыкая в труп пальцем. — Прошу простить, командир, — взял он себя в руки.

— Уже не в бою, да и понимаю, — отмахнулся я. — Зачем — понятно, но если не будет гарантий безопасности — точно не нужно. Да и вообще: эти жгуты из черепа — та ещё жуть.

— Странно смотрятся, согласна. Но ведь важно, какой они несут функционал, — под размашистую челодлань Макла отметила Мила. — И я не собираюсь ставить себе имплантацию, если она опасна, — заявила она не столько мне, сколько своему парню.

А я махнул рукой ребятам с отметкой — «операция завершена». Так-то и без «мудрых указаний» понятно, но для порядка. А сам стал вглядываться в наглядные схемы. Астероидный коридор сужался, это понятно. Энерида набирала ход, наш трансорбитальник двигал ей наперерез. Имитационный гроб уже набирал скорость, отваливая в сторону, причём, судя по схемам, даже если его экипаж прямо сейчас начнёт менять направление (что не слишком вероятно) — всё равно не успеет, и Энерида «проскочет». Так что я отошёл от гомонящего народа чуть в сторону, устало снял шлем и постарался ни о чём не думать. Впрочем, в сторонке был и Андрюха, но он всегда «в сторонке». Не в сторонке неудобно с жалобным стоном валиться на палубу и валяться там горизонтальным протестом энтропии.

А у меня — срочного ничего не было. Всё, что я мог сделать, я сделал, ну а остальное в этой системе — дело Мозга. К которому появилось масса вопросов, хотя ответы я, кажется, сам понял. Но уточнить надо, как и ломать голову с тем, что делать. Вне зависимости от того, правильно ли я понял, или нет. И с торчащим в каюте Ксенофонтом поговорить тоже не помешает — но всё это потом, а пока…

— Спасибо, Коль, — вырвал меня из этакой полудрёмы-полумедитации голос Колючки.

Отделилась от трещащего народа, подошла ко мне и зыркает.

— За… а, не за что, Ир, — во время вспомнил я «удержание манипулятором». — Вот почему у тебя зацеп сорвался — надо проверить. Самона держал, а тебя нет.

— Это… да, надо, Коля. И… ладно, потом поговорим, — выдала она, возвращаясь к ребятам.

Хм… ладно, не до того, отмахнулся я от всяких мыслей.

Трансорбитальник пристыковался, я вздохнул (про себя) не хуже Андрюхи. Убедился, что в положении корабля, точнее — его движении, проблем не наблюдается и систему мы покинем без проблем. И потопал к Ксенофонту. И сообщить, что случилось (так-то доступа к данным он не имел, но о факте враждебных действий знал от меня, ну и нервничает, как понятно). И уточнить, что за херня происходила, с его точки зрения. На полпути сопряг народ в сетку, правда, часть послали отметку «заняты», ну а я не настаивал. Это дело добровольное, а чем заняты после боя — дело понятное, правильное и полезное.

Добрался до посланника, и вправду подпрыгивающего, как на ратоморфе сидел. Ну, в общем — понимаемая реакция. В паре слов описал ситуацию, без подробностей.

— То есть на текущий момент опасности нет, капитан? — уточнил явно расслабившийся Ксенофонт.

— На текущий — нет, Ксенофонт. Но вот сам факт нападения меня не слишком порадовал, — на что дядька извиняющеся развёл руками. — Я, для начала, хочу понять — вы говорили о гарантиях. И вы же — об успешных посольствах.

— Вы… в общем, интерес ваш правомерен, да и некоторая, пусть не прямая, вина корпорации есть. Так что слушайте…

И рассказал мне, что договор о «неприкосновенности» этот жук-глава монополии составил очень хитро. То есть, посланец неприкосновенен, и за это этот глава «отвечает и поручился». А вот транспорт посланника оговорен, но… не прописан. В смысле что сам глава монополии и его подчинённые не нападут — есть. Но если за посланника он «отвечает всё время пребывания в системе Горрнланд», то на транспорт и сопровождающих — просто не нападает.

— И я уверен, капитан, что агрессивные действия проявили не подчинённые нашего… дорогого партнёра, — с ядовым сарказмом охарактеризовал горрнландца Ксенофонт.

— Судя по всему — вы правы, — признал я. — Но с чего они на нас напали-то?

— А вот тут и кроется доля вины корпорации.

В общем, оказалось, что на документах, которые подписывал принимающий тип, была дата. Дата нашего отлёта из Сигмы, как понятно, с электронными подписями корпов. И этот глава соотнёс время нашего пребывания и старта, и даже «проявил интерес». А стоимость корабля, совершающего подобные перелёты… Да, в общем, думал уже об этом. Так что жадность в главе монополии проснулась, своим коллегам он про Энериду сообщил, рассчитывая и договор с Сигмой сохранить, и поживиться с нашего захвата. То ли деньгами, то ли «влиянием» — чёрт этих монополистов знает.