Утро на Чертовой горе

Как объяснил выходцу из капсулы Оплот, транспорт обладал в жизненном укладе паллазийцев особенным статусом. Будучи до обнаружения залива такими же скитальцами, как он, они познали на себе все тяготы кочевой жизни, и потому возможность путешествовать налегке является для жителей Паллазы настоящим чудом, которым они дорожат, — как дорожат и средствами этих передвижений. С трепетом в голосе Оплот рассказывал историю о том, как его отец пришел в залив в числе первых скваттеров, как они обнаружили под землей масштабную автомастерскую и как пытались разобраться в устройстве нескольких автомобилей, найденных там же. Собственно, имя «Паллаза» город получил благодаря надписи, нанесенной на корпус одного из тех самых автомобилей. К сожалению, тот не пережил бурного изучения скваттерами механизма его работы, но они увековечили память о нем, выставив его движок на высокую подставку в центре города в качестве своеобразного памятника первым поселенцам и их настойчивому труду.

Оплот провел выходца из капсулы вдоль узкой улочки, где женщины нянчились с детьми и возились в погребах, а мужчины собирали массивные двигатели и работали на громоздких станках. В стенах их несуразных лачуг, собранных из железных брусьев и пластин, кипела жизнь: оттуда веяло теплом, доносились бурные разговоры, звонкий смех. Но громче остальных звуков Паллазу оглашали шум ввинчиваемых гаек, рев моторов, треск сварочных аппаратов и бой молотков. Казалось, ни минуты здесь не могло пройти, чтобы под гаечными ключами и плоскогубцами паллазийцев не родилось какого-то устройства, какой-то незатейливой конструкции, которая так или иначе пойдет на пользу поселению.

На выходца из капсулы большинство горожан смотрели с загадочным любопытством. Были и те, кто сохраняли опасливый настрой, однако основная масса жителей все же видела в нем скорее занимательную диковинку, нежели угрозу, — как-никак здесь они были в большинстве и во всеоружии.

Проследовав за Оплотом в двухэтажное сооружение с плоской крышей, служившее некоторым подобием ратуши, выходец из капсулы оказался в тускло освещенной прихожей с низким потолком. Внутренние помещения этой импровизированной палаты были убраны самодельной мебелью, обогревались несколькими чугунными печками и за лучшим удержанием температур не имели окон. По шаткой железной лестнице они взошли на второй этаж, где у Оплота был своеобразный чиновничий кабинет с наспех сколоченным столом и металлическими полками на стенах. Там они долго беседовали об истории Паллазы, обо всем, что повидал за прошедшие сутки выходец из капсулы, об обстановке в регионе и прочих вещах, уместных в контексте ситуации.

Оплот в деталях выслушал историю о людоедах и нашел ее правдоподобной — его люди тоже подвергались нападениям, когда возили с трассы автомобильные каркасы для починки укреплений Паллазы. Пока железный скиталец рассказывал о паломнике из Прахграда, Оплот неодобрительно фыркал; он весьма нелестно отзывался о тамошних жителях и, в частности, о пастве так называемого Пророка. Его сильно обеспокоили новости о возросшей активности беспилотников в черте Мегаполиса — так паллазийцы называли город, — хоть он и добавил, что склонен прохладно воспринимать слова прахградца о цели этих рейдов, ибо тот мог выдумать все свои доводы в типичном для его породы религиозном бреде. Пока они говорили, вокруг них все время суетилась чумазая девчушка с маленькими любопытными глазками — это была дочь Оплота по имени Дверка, которую он с отцовской гордостью представил выходцу из капсулы. Не было похоже, чтобы ее смущали пятна высохшей крови на обшивке чужака, как и сам его вид.

Выходец из капсулы посудил, что за свою коротенькую жизнь она наверняка уже навидалась крови, и не стал задавать вопросов о том, что стало с ее матерью.

Когда человек (или робот?) попытался при помощи Оплота идентифицировать себя, тот хмуро ответил:

«По большому счету мне вообще плевать, кто ты и откуда пришел. Когда ты заявился, у меня не было ни единой причины впускать тебя в свой дом. Я благодарен тебе за принесенные вести, но, честно говоря, в свете сказанного тобой у меня не прибавилось поводов доверять тебе. Машины в городе убивают людей, — он смерил выходца из капсулы настороженным взглядом. — Но ведь и сам ты выглядишь в точности как машина. Не исключаю, что внутри тебя этому может найтись опровержение — и все же говорю откровенно: с виду в тебе мало человеческого.

Я тут вроде как стараюсь держать своих в узде, с чем могут возникнуть проблемы, пока ты здесь. Они не боятся тебя, нет, но многие из них уже мечтают вскрыть тебя, на манер наших авто, чтобы поглядеть, как ты работаешь. А я прекрасно знаю, что будет, если они попытаются, и поэтому прошу тебя уйти.»

Он подтолкнул Дверку к выходу из комнаты, и та, бросив последний взгляд на стального чужака, убежала куда-то вниз. Какое-то время Оплот молчал, уставившись в пол, затем вдруг продолжил:

«И все же ты несешь внутри себя то, чему я могу довериться. Это чувство… благословенное чувство, которое я тоже испытал когда-то и которым дорожу до сих пор. Важно сохранить его, что бы ни случилось, и тогда не важно, чем ты начинен — проводами или требухой, — все равно ты останешься человеком. Я не могу позволить тебе быть здесь — да тебе оно и не нужно, как погляжу. Но могу помочь тебе добраться до цели. Надеюсь, ты найдешь там то, что ищешь, и сумеешь уберечь ее от опасностей, которые уготовил для вас этот мир.»

Они опять вышли на улицу, к тому самому деревянному постаменту, на котором зиждился двигатель первого автомобиля, препарированного паллазийцами. Там Оплот отыскал одного из лучших водителей Паллазы и распорядился, чтобы тот отвез выходца из капсулы так близко к месту назначения, как это возможно. Тот кивнул и без особого энтузиазма отправился подготавливать к поездке автомобиль, а Оплот вместе с роботом (или человеком?) стали ждать его у ворот.

Оплот рассказывал, что координаты, отмеченные в памяти скитальца, почти наверняка приходятся на место под названием Чертова Гора. Большую часть пути к ней можно преодолеть по руслам высохших рек, но на предгорья выходцу из капсулы придется подниматься самому. В тех местах живет множество диких племен, поэтому необходимо заранее знать, с кем можно вести дела, а кого лучше избегать. Оплот посоветовал навестить племя Каменного Города — они живут прямо на Чертовой Горе и охотнее других сообществ идут на контакт; паллазийцы даже продавали им нефть для ритуальных нужд. Кроме того, побеседовав с их разведчиками, выходец из капсулы сможет получше разузнать о тех краях и, возможно, выведать, что именно лежит в точке заветных координат. Главное, добавил он, с ними не дергаться — тогда помогут.

Водитель, которому было поручено доставить скитальца к Чертовой Горе, наконец выкатил свой автомобиль за ворота. Пришло время прощаться. Оплот еще раз пожелал удачи гостю из капсулы, тот взобрался в кузов машины, и молчаливый извозчик вдавил педаль газа в пол.

Когда они уезжали, Оплот еще долго смотрел им вслед своими искренними бледно-зелеными глазами.

ㅤ

***

Несколько лет спустя рыжеволосый мужчина утратит свои лидерские позиции, и Паллазу подомнут под себя те самые радикальные элементы, которые больше привыкли копаться в моторах, нежели руководить. Очевидно, при таком раскладе быстро канут в лету дипломатические связи, налаженные предыдущим руководством; Паллаза утратит статус мирного поселения и быстро скатится в воинственную диктатуру. Долгие годы в речных долинах будет ходить молва о паллазийских демонах, которые раскатывают на своих железных монстрах и терроризируют окрестные племена, отбирая у них еду и убивая тех, кто посмеет оказать сопротивление.

Но это будет потом, и выходцу из капсулы, конечно, не суждено было об этом знать.

Они ехали уже четверть часа. Потоки ветра врезались в обшивку человека (или робота?), сдувая с нее запекшуюся кровь. Это был своего рода обряд очищения — очищения скоростью. Машина, имевшая, к слову, вполне узнаваемый довоенный вид, оставляла длинный след в сухом песке и временами подпрыгивала, наезжая на высокие кочки. В такие моменты выходца из капсулы встряхивало в кузове, и его металл лязгал о металл машины, свинцово-серое покрытие которого было испещрено вмятинами.

Он снова видел лес. Первое время тот сползал угольными коврами прямо к береговой линии и представлял из себя все те же понурые насаждения обожженных кольев. Затем берега стали переходить в высокие скальные утесы цвета грязного мела, а лес переместился выше. Лишенные своих зачахших корней, стволы елей и сосен постепенно теряли равновесие и кучами валились вниз, к каменным подножьям, где оставались лежать днями, годами, десятилетиями. Казалось, вместе с деревьями сама безжизненная почва постепенно отслаивалась и осыпалась в пересохшее речное русло, утягивая с собой десятки тонн известняка и гравия.

Выходец из капсулы крутил головой, сидя в кузове, и всматривался в обнаженное речное дно. Ему было интересно, какие таинства открыла для глаз ушедшая река, какие секреты она скрывала с тех самых пор, когда люди впустили сюда ее могучие воды. К своему разочарованию, большую часть поездки он замечал только мусор: пластиковые бутылки и пакеты, гнилой топляк и полые пни, рваные башмаки и резиновые сапоги, утонувший лом и тому подобный безынтересный хлам. Пару раз ему встречались скелеты лосей (видимо, убитых на охоте местными дикарями), две утонувшие еще до войны яхты и один катер, а как-то у самого берега он заметил слегка зарытую в песок легковую машину и долго еще раздумывал над тем, кто и с какой целью столкнул ее в реку.

Почти до самого вечера двигатель машины не остывал, колеса не переставали поднимать клубы белесой пыли, а выходец из капсулы не переставал слушать стук собственного тела об автомобильный корпус. Когда они остановились, он понял, что Чертова Гора уже возвышается над ними, и прямо к руслу реки с нее спускается горнолыжный курорт, некогда весьма роскошный, чьи гостиницы и подъемники были отчетливо видны с берега.

Водитель буркнул, что они на месте. Железный скиталец выбрался из кузова. Больше он не ждал никакой помощи от этого неприветливого бугая, однако тот, к удивлению человека (или робота?), посоветовал ему идти вдоль подъемника, а там отыскать туристическую тропу. После этого он снова завел машину, кивнул выходцу из капсулы на прощание и, развернувшись, исчез за поворотом речной долины. Над руслом повисла тишина. Только ветер продолжал бесноваться, гоняя по высохшему илу мусор и горелые ветки.

Немного постояв, скиталец последовал совету и стал подниматься в гору, держась по правую сторону от подъемника. Он обошел разбитые кабинки — сто лет назад отдыхающие уезжали в них наверх, планируя совершить очередной веселый заезд на лыжах, — миновал трехэтажную гостиницу с вогнутой крышей, разрушенное кафе и помещения бань. Там он наконец отыскал туристическую тропку, которая брала начало у лесной окраины и вела еще дальше, к обзорным площадкам и кемпингам. Чертова Гора была прямо над ним. Он как будто оказался в самом центре ее грузного внимания, и ему стало не по себе от ее размеров, хотя он, конечно, знал, что бывают горы и повыше. Просто у него сложилось впечатление, что сама гора, этот грозный вал, станет последним, главным испытанием на пути к его цели и сделает все возможное, чтобы помешать ему достичь обладательницы Имени. В любом случае, это не поубавило его решимости, и он стал взбираться наверх: сперва по истрескавшимся бетонным ступеням, а затем и по голой земле.