Красный Дракон с позывным "Змей"

Глава 2.

САШКО СМУШКЕВИЧ.

СЛИЯНИЕ.

30 июня 1941год. СашкО бежал. Сзади взорвалось. Паровоз затих. Упругая волна горячего воздуха хлестанула в спину. Упал. Успел подставить руки, все равно лбом больно ткнулся в какой-то сучек. Дикий страх, паника и приказ требовали вскочить и бежать как можно дальше. Он и побежал, не разбирая дороги, не глядя по сторонам. В каком-то умопомрачении углублялся в лес всё дальше и дальше пока не рухнул без сил. Очнулся-проснулся в шатре веток под большой ёлкой на подстилке из старой хвои (видимо заполз из последних сил). Светало. Сон освободил сознание от страха и паники. Восстановилась способность к анализу. Что же произошло? Последнее что помнил Василий зеленая поляна, падение, удар, разбитый лоб. Саша помнил, примерно, тоже: -взрыв, падение, удар лбом. Видимо в этот момент произошло слияние личности Александра с психо матрицей (душой) Василия. Дальше дикий кросс по лесу, без дорог, направлений и пробуждение неизвестно где. Было ясно: -произошло именно "слияние". Потому что не было никакого раздвоения, борьбы реципиента с донором за управление телом, диалогов, договоров. Была новая личность, обладающая телом пятнадцатилетнего парня, навыками и памятью, с памятью, навыками и богатым жизненным опытом Василия. Все смешалось, устоялось и прояснилось. Но документы в кармане пиджака говорили, что это Александр Янович Смушкевич, так что всё-таки СашкО (ударение на О). С этим ясно. Теперь надо выбираться к людям, только куда? Зря он так далеко забрался, на железке сейчас спасают, разбирают завал, значит есть люди! Да что уж теперь. Надо определиться куда идти: -дорога шла на восток. Не факт, и мог быть изгиб. Нет будем считать на восток. -Бежал от дороги в право, значит выдвигаемся на северо-восток, левее встающего солнца. Решено. Пошли. Опыт Василия подсказывал: - в лесу очень легко можно закружить (ходить кругами на одном месте), поэтому старался выбрать хотя бы пару ориентиров (не лёгкое дело) и двигаться в их створе. Содержимое карманов подтвердило наличие документов, сухаря, заточки из старого напильника в виде ножа с деревянной ручкой. В лесу было не так жарко, но пить уже хотелось. Ближе к полдню, тонкий слух уловил звук воды. Спустился в овраг. Путь маленького родничка перекрыл плоский камень, с края образовавшейся чаши стекал водопад сантиметров десять и призывно журчал. Напился. Умылся. Попил еще, пожалел что нельзя впрок и налить не во что, продолжил движение. Ещё одним бонусом стал куст спелой черники, наелся до отвала, надо бы взять с собой. Во что? Обратил внимание на ствол давно упавшей березы: -ствол сгнил, а кора осталась. Обрезал кусок в полметра, вычистил труху. Получилась труба диаметром сантиметров двадцать. Из чего сделать дно? Огляделся, только мухоморы. Что ж, подобрал нужного диаметра. Боялся, что ягода соком мухомора пропитается. Решил: -нижний слой ягод есть не буду, потом догадался выстелить дно листьями. Куст обобрал, получилось на три четверти тубуса. -Ничего по пути доберу. Однако больше ни зрелой ягоды, ни съедобных грибов не попалось. В лесу смеркается быстро, так что с ночевкой затягивать не стал. Так же под елкой нагреб хвои. Подъём, по обычаю, с рассветом и в путь. День получился сложным: догрыз остатки сухаря, доел ягоду. Спать ложился с тревожными мыслями, утром легче не стало. Не сидеть же, чуть развиднелось -побрел. Где-то через час, чуткий слух уловил звук работы двигателя, авиационного, не смещается: неужели аэродром?! Как самонаводящаяся ракета я двинулся на этот сигнал.

Гриша, моторист самолёта И 16 тип27 N 21, внешне, был подтверждением теории, что неандертальцы не вымерли, а растворились среди Хомо сапиенс. Рост выше двух метров, покатый морщинистый лоб, заметные надбровные дуги, в длинноватых руках с лопатообразными ладонями была сила неимоверная, характер имел мягкий, но педантичный и болезненно чистоплотный. На его стоянке всегда был порядок. Самолёт вылизан. Всё работало идеально, кроме двигателя. В каждом полёте с ним что-то происходило и постоянно не добирал мощность. Вот и сейчас стоя на стремянке с инструкцией в левой руке и ключом, который смотрелся как зубочистка, в правой, он не понимал, что нужно этой "жужжалке". Вдруг прозвучал, словно бы ангельский, голосок: - Ну куда же ты так тянешь, отпусти. -он повиновался и ослабил затяжку регулировочного винта.

"Ещё. Ещё чуть. Хорошо. А теперь чуть- чуть зажми". Гриша, самым маленьким движением, на которое был способен, двинул ключ.

-Ещё на комариное крылышко.

"Это как. - подумал Гриша- меньше меньшего"? не успел ничего решить, как услышал: "Хорошо, теперь на комариный носик" и вовсе остолбенел, он и так не двигался, а теперь? Однако вновь услышал: "Отлично, давай следующий". Таким же образом справились со второй регулировкой. В третий раз Гриша решил проявить инициативу и на "комариное крылышко" крутнуть ключ меньше меньшего. "Зачем так сильно, ослабь". Больше он не экспериментировал. На "комариное крылышко" он думал, что тянет. На "комариный носик" -ничего не думал. Закончили быстро. Даже тугой слух техника уловил, как радостно заурчал движок на малых оборотах - так вот чего нужно было этой "жужжалке"! Молнией полыхнула мысль: - а кто руководил? У стремянки стоял парнишка лет пятнадцати, белокурый, голубоглазый (чистый ариец, если бы он знал это определение):

-Ты кто? -опешил Гриша.

-Я Сашко. Нас везли в эвакуацию. Состав разбомбили. Я испугался побежал в лес и заблудился. Два дня кружил, вышел на звук, а тут вы мотор мучаете, не удержался, подсказал. Вы не обиделись, хорошо же получилось?

-Нет не обиделся. Получилось здорово, спасибо.

-Дядь, а у вас поесть ничего нет, или хоть попить?

Гриша хлопнул огромной ладошкой по лбу: "пацан два дня в лесу!" достал фляжку с водой: "поесть нет, потерпи скоро завтрак привезут, накормлю".

Вдвоём они быстро обслужили самолёт, дозаправили, проверили лючки закрыли капоты. Сашко помогал со знанием дела (ещё бы, родной АШ-62 и богатый инженерный опыт Василия). Присели отдохнуть. Парень стал рассказывать свою историю. Родился в вёске "Дальняя". Отец работал в МТС специалистом по всему, что имело моторы и прицепному хозяйству. Мама была стряпуха здесь же в МТС и тоже водила машину, когда сама развозила обеды по полевым станам. Так что запах бензина вошёл в Сашку, буквально с молоком матери. Четыре класса начальной школы закончил на центральной усадьбе. Дальше учиться нужно было в городе. Определили в ремесленное, где был интернат. Домой ездил на каникулы. В этом году так же собирался, да война началась. Нас направили в эвакуацию. Выдали документы, завхоз принес вощеной бумаги, наказал аккуратно завернуть и держать при себе даже в туалете (как знал). Пакет я завернул так что бы вошел во внутренний карман пиджака, так точно будет всегда при мне. Нас и других детей посадили в два плацкартных вагона, прицепленных к санитарному поезду. Детей было много, сидели плотно даже на верхних полках. Ехали почти сутки, часто останавливались на разъездах. Когда налетели немцы тревожно загудел паровоз и резко остановился, подали команду: "всем из вагонов"! Да куда там, толчея. Вдруг у окна, открытого по случаю жары, прозвучало: "давай сюда", так как сидел к окну ближе всех забрался на столик и подал руки. Меня буквально, выдернули, хлопнули по спине: "дуй в лес" и мужчина повернулся к вагону за следующим. Что творилось за спиной и как оказался один в лесу -помнил смутно. Спасибо завхозу, документы сохранились. Про слияние промолчал. Рассказал про вояж по лесу и как вышел.

Сашко почти закончил, когда над КДП взлетела сигнальная ракета и в сторону стоянки побежали лётчики звена. "Ты пока схоронись" - хотел сказать Гриша, но рядом уже было пусто.

Лёшка бежал к самолёту в след за командиром звена лейтенантом Пашей Строгим, сзади пыхтел грузноватый левый ведомый Лёва, задание в общем обычное, прикрытие моста. Волновал самолёт и моторист, аккуратный и педантичный, не мог совладать с мотором, тот барахлил в каждом вылете. Гришу нужно менять, пусть пушки заряжает, после вылета поставлю вопрос, решил он. Гриша ему нравился, всё на местах, в кабине ни пылинки, ни соринки (важно при сложном пилотаже, -очень неприятно, когда в лицо взлетает всякая грязь), но двигатель - сердце машины, подведёт в бою -хана. Смерти лётчик не боялся, не хотел погибнуть бездарно, не нанеся врагу максимального урона. Ладно, пока всё в сторону. Услышал: "Самолёт готов", осмотр и в кабину. Пристегнулся, осмотрелся: "от винта!" -"есть от винта!" Прогретый мотор схватил уверенно, отметило подсознание. Командир порулил, за ним Лёва. Пора! Привычные движения, шаг-газ и вперёд. То, что самолёт резковато стартанул и агрессивно входил в повороты на рулении, было списано на волнение. "Что же я так тороплюсь?" - было уже осознано. Стартовали тройкой одновременно, ширины лётного поля хватало с запасом. Ведущий, Лёва. Алексей, интуитивно, придержал и отпустил тормоза. Всё стало ясно. Мотор тянул как будто под капот засунули дополнительно приличный табун лошадей. Самолет стал догонять ведущего, почти поравнялся. "Ну не убирать же обороты на взлёте!" -мелькнула здравая мысль. Принял чуть правее, уже в воздухе - ещё. Наконец оторвался ведущий, почти на траверзе, грозит кулаком. Круче взял набор, прибрал обороты, сделал змейку, стал на место, выровнял скорости. Интересно. Ведущий должен идти на максимальных оборотах, а у него приличный запас по тяге, это что? В полете пришлось заново привыкать, двигатель чутко реагировал на, доведенные до автоматизма, движения повышением скорости. Приемистость, тоже удивляла. Вышли в квадрат, стали в барраж над районом моста.

Пока пилоты в воздухе, механики потянулись к пункту питания технического состава. Кашевар сегодня был необыкновенно щедр (интендант предупредил: "завтра- послезавтра перебазирование, продукты все вывезти не сможем, корми людей впрок"), увидев, что Гриша, которому самому всегда маловато, разделил порцию с каким-то пареньком, подошел узнать кто, что?

- Да помогает мне на стоянке.

- Хорошо помогает?

- Даже очень хорошо.

- А что ж ты голодом его моришь? - и, о чудо, сам принес две порции каши и два компота без хлеба. Хлеб привозили по разнарядке с хлебозавода. Так что строго по норме. Гриша опасался, и Сашко это понимал, что бы тому с голодухи не поплохело, поэтому часть порции отложил с собой: "Лучше чуть позже съешь".

Тем временем лётчики крутили восьмерки над мостом. Тройкой это не такой уж простой маневр. Ведомым приходилось постоянно работать с оборотами, и Алексей привык к новому поведению мотора. Вылет оказался спокойным. Появилась тройка "лаптёжников" без прикрытия, видимо хотели на шармачка переправу бомбануть, но заметив звено "крыс" не рискнули, куда-то сбросили бомбы и со снижением удалились восвояси. Догонять не стали, нельзя, да и нет смысла - далековато. Вот командир подал сигнал: "возвращаемся!" Взглянул привычно на топливо - остаток 1/3, что-то рано Паша домой собрался. Приказ, есть приказ, на земле обсудим. На подходе ведущий уточнил знаком, сколько бензина? Показал по горло и получил очередь на посадку замыкающим. Первым с прямой пошел Лёва, командир - по малой коробочке, Лёшка на размыкание - как учили. Сел, зарулил на стоянку. Первые два самолета уже на месте, а лётчики бодренько движутся в его сторону. Тянуться некогда, будет разбор. На вопрос механика бросил: "Потом", и заторопился на встречу командиру. Тот, обрывая доклад, прорычал: