Перевозчик

Рассказав все это, Худ не пожелал открывать чужеземцам о том, каким богам поклоняются резчики.

Объяснил он это просто: ведь чужаки даже не знают, как народ называет себя. Так стоит ли им сообщать священные имена богов? Даже друг народа, вроде Виала, не имеет права знать покровителей племени.

– Ты только друг, но не один из нас, – закончил Худ.

– Справедливо, – согласился Виал. – Однако, мы ведь не скрываем своих богов. Наши храмы стоят на возвышенностях, каждый приезжий их может видеть.

– Может. Только интересны ли нам ваши боги?

– Не интересны.

Даже этого человека, наверняка самого одинокого среди варварского племени, не удалось разговорить. Тут был больше профессиональный интерес торговца. Знания о чужих божествах могли пригодиться в будущем, это ведь тоже товар. А умение выудить информацию важно для торговца. Лишь у резчиков Виал потерпел неудачу.

Он не оставлял попыток узнать о чужих богах, но каждый раз оставался ни с чем.

– А теперь пришел мой черед, – Худ улыбнулся.

Только не было в этой улыбке приветливости.

– Ну, задавай.

Виал напрягся, никак не мог придумать, что такого жуткого хочет узнать его собеседник. Вроде бы нет в его жизни таких тайн. Работорговля – это не удивит варвара. А другие проступки гражданина вообще незначительны.

– Какой твой интерес в этом деле? – спросил Худ.

– В каком?

– Наше пророчество. Зачем тебя пригласил Карник.

– Пророчество? – спросил Эгрегий.

– Погоди, – отмахнулся от спутника Виал. – Я и так рассказал об этом все. Это ты хочешь знать?

– Ты сообщил мотивы, что на поверхности. Поведай же о том, что в душе твоей.

Виал фыркнул.

– И это все? Я уж подумал! Какие тебе мотивы нужны? Меня просто забавляют необычные ситуации. Я развлекаюсь.

Даже на безмятежном лице слепца отразилось удивление. Мимикой он вообще обделен, но слова гостя смогли его поразить.

– А ты ожидал тайн? – Виал рассмеялся. – Такая наивность только у варваров. Подумай сам, какие могут быть у меня тайны. Я желаю разбогатеть, стать известным, оставить след в жизни своего народа. Об этом мечтают все цивилизованные люди, это наша идея. Миссия моего народа – владеть всем. Кто-то владеет с помощью меча, кто-то монетами и убеждением. Я комбинируют оба подхода, я торговец. Стал бы я заниматься этим опасным ремеслом, не будь немного сумасшедшим? Ваши люди никогда не выходили в море… ну, за море не уходили. Вы гости на этом побережье, заемщики у моря.

– А ты его владыка?

– Звучит слишком высокопарно, но – да! Не в том смысле, что я повелеваю волнами и ветрами, но море это моя вотчина, я не гость здесь. В отличие от вас.

– Не понимаю, причем тут это.

– А при том, что если я владею всем, что ты… что твои собратья видят, меня не может привлекать ничего кроме любопытства. Это форма развлечения, которая приносит хороший доход. Даже в самые худые годины я живу лучше любого ремесленника. Землевладелец трясется над урожаем, а я ухожу в другие земли, где полно урожая. И это мой урожай!

– Ты испытываешь жадность?

– Да ты ничего не понимаешь, – махнул рукой Виал. – Жадность есть у тех, кто не владеет ничем. А я владею всем. В перспективе владею. Если мне потребуется, то могу взять все, что пожелаю. Все зависит от степени вовлеченности. Ваше предприятие кажется мне достойным внимания, только и всего.

Такие слова заставили Худа надолго задуматься. Виал с насмешкой глядел на слепца, оценил произведенный эффект. Даже Эгрегий был поражен. Он тоже думал, что в делах торговца был какой-то скрытый умысел, тайные стремления. Слишком любят люди усложнять.

Виал понимал эту черту человеческой натуры. От нее никуда не деться, но ее можно выгодно использовать. Обычно торговец не озвучивает эту мысль, чтобы не обижать собеседника. Но раз Худ желал получить ответ на сложный вопрос, то пусть теперь не кривит нос от вонючей правды.

И Эгрегию полезно это узнать.

Золото, серебро и драгоценности лишь инструменты. Они не могут привлекать торговца сами по себе. Иначе он погибнет. Нельзя быть зависимым от того, что ты покупаешь и продаешь. Любить это можно, нельзя только становиться рабом своей любви.

Прагматичный подход отпугнул от профессии много достойных людей. Виал знал десяток таких, что приходили в коллегию, но не справлялись с давлением. Алчность или сгубила их, или утопила в нечистотах, самые умные уходили сами.

Это испытание еще предстоит пройти Эгрегию. Окунуться с головой в резервуар с драгоценностями.

У парня есть преимущество, у него отличный наставник.

Виал протянул руку и потрепал за плечо спутника. Тот не понял, что это был за жест, криво улыбнулся в ответ.

– Еще поймешь, – сказал Виал. – Вспомнишь мои слова.

– Ты говорил не ради меня, но ради него, – произнес Худ.

– Незнакомцу я мог бы соврать. Правда ведь тоже товар, я не могу гарантировать, что твои слова были истинны.

– Зачем мне врать о своем происхождении.

– Я могу назвать десятки причин, но не хочу тратить времени. Не пора ли нам спать? Пока твое кушанье не пробило дно моего судна, хочу выспаться.

Спать предполагалось на земляном полу, под голову гости положили те подушки, на которых сидели. Хозяин довольствовался скромным убранством в своем жилище, у него не было даже кровати. Совсем не похоже на жилище знатного гражданина.

Изгнанники живут и того хуже, не стоит удивляться. Виал подозревал, что Худ сам избрал такой образ жизни. Вечно в темноте, отрешенный от мирских благ, что все равно не можешь увидеть.

Он еще поймет слова гостя. Благ жизни можно лишиться, а можно разбогатеть на какой-то глупой афере. Тем, кто проще относится к подобному, легче живется. Без груза на шее и жить проще.

Потому Виал не купил имение, как поступил его приятель Дуилл. Не захотел обременять себя камнем, что утянет на дно, утопит в море житейской скуки.

Но все эти идеи, высказанные Виалом, не отменяют стремления к наживе. Трястись над монетами не надо, вот владеть ими – весьма приятно.

Усталость взяла свое, люди некоторые время обдумывали слова торговца, пока их не сморил сон. Ночная темнота не принесет им ответа, только отдохнувший разум способен понять, о чем шла речь.

И то, утром у них не будет на это времени.