Перевозчик

Оставив эти мысли, Виал свернул в проулок, пошел мимо невысоких оград. В огородиках не было ни домашней живности, ни чумазых ребятишек. Лишь в праздник Виал увидел толпу детей, а в остальное время они прятались от чужака. Это не сильно удивляло торговца, ведь многие варвары точно так же относятся к чужестранцам.

Городская культура не прижилась у резчиков. Они, как и варвары с севера, застряли в трясине недоразвитости.

Ни ораторов, ни публичных совещаний, закрытость от мира. Разве что чище, чем у остальных варваров, но за это надо благодарить местный климат.

С общественными зданиями тоже туговато: нет памятников, статуй, храмов. Ничего масштабного и вечного. Впрочем, резчикам не требуется сообщать всему миру о собственных достижениях. Вот и не строят они подобное.

Виал потихоньку начал понимать варваров. Не сказать, что ему нравилась их жизнь, но и развитые – относительно, – народы востока ему тоже не нравились. Ему вообще ничего не нравилось, кроме родного образа жизни. И это нормально.

С храмами большая проблема, потому что именно там Виал ожидал встретить царя. Но как найти храм, если он ничем не отличается от остальных строений. Должны быть некие атрибуты божества, которому поклоняются резчики. Так нет их. Поделки из кости украшают каждый дом. Поди угадай, что находится внутри, а заглядывать в каждый не стоит.

Так Виал забрел в ту часть поселения, где им выделили дом для проживания. Царя там не оказалось. Это уже начало раздражать. Почему Виал должен бегать за тем, кто просил его о помощи.

Хотя речь о таком не шла, но зачем еще привлекать чужестранца. Все эти пророчества, чудеса в развалинах и грозящая смерть. Если бы не свой интерес, то Виал давно мог покинуть поселение.

А что у него был за интерес, он уже рассказал одному из резчиков. Тот наверняка не поверил. Варварам всегда чудится, что у хитрого торговца есть не менее хитрый план. А хитрость вся в том, что план должен быть как можно проще. Только так можно обставить конкурентов и вообще достичь чего-нибудь.

Масштабные проекты всегда разбиваются о преграды, это как пытаться пройти на большом корабле через узкий пролив, по мелководью, со множеством рифов. Да еще местные норовят ограбить твой корабль, глазеют на тебя из леса.

В доме еды не осталось, Виал решил было отправиться на берег, попытать счастья у рыбаков. Наверняка ему дадут что-нибудь из утреннего улова. Главное не ту тухлятину, что резчики загарпунили недавно.

Прошло ведь не так много времени, а сладковатый запах тухлятины уже даже не воспринимается. Резчики привыкли к аромату заплесневевших роз. Пройдет еще пара дней и крабы, морские птицы и другие неведомые твари растащат остатки туши. Резчики смогут взяться за работу, разделят между собой выбеленные кости.

Прежде чем идти на берег, Виал решил пройти дальше по улице. Там, как он помнил, располагалась свалка. Он не собирался искать в этом месте пропитания, просто стало любопытно, что там конкретно есть.

Древняя чаша на заднем дворе слепого резчика, а нечто подобное, только больше, было и у остальных резчиков – всего племени. И тоже на заднем дворе. Только в отличие от Худа, поселенцы решили замусорить эту часть руин.

Дома по улице были заброшены. Крыши сняты, кожаные стены начали гнить. Напоминали о всех тех чудовищах, что были выловлены резчиками. Белые кости торчали из остовов домов, словно гниющие монстры.

Заборчики из лиан покосились, а огородики заросли бурьяном. В этом месте зелени было даже больше, чем в садах резчиков. Уже подходя к свалке, Виал почуял запах свежей воды.

Запах был столь мощным, что забивал аромат гниющих шкур. В этом месте поселения могли бы расположиться кожевники, но они обитали где-то в ином месте. Виал даже толком не знал где. Резчики не изгоняли за стены поселения тех, кто занимался обработкой шкур. Ведь тут кругом пахнет тленом.

Улица закончилась широкой площадью. В прошлом она была открыта, использовалась для собраний. Виал понял это, заметив среди куч мусора большой трибунал. Каменный язык протянулся с одного конца площади до другого, упирался в каменные заборы домов.

Здесь обитала знать резчиков.

Пока что-то не заставило их покинуть это место. Виал знал, что их заставило уйти. Запах воды был знаком ему, преследовал его всю жизнь. Порт Циралиса пах так же, ночью море дышало в сторону города, и каждый гражданин, раб и чужестранец вдыхали горький аромат, различали оттенки гниющей рыбы и тухнущих водорослей.

Вода в источнике на этой площади была соленой. Не такой нежно-соленой, как у Худа, а горькой, морской, гнилой.

Даже в прибрежных водах вода не такая соленая.

Виал поморщился. Подумал, что это просто гниет мусор вокруг, вот почему создается такое впечатление. Но гнить-то тут нечему!

Горы мусора представляли собой обломки деревянных конструкций, сломанные костяные изделия, каменное крошево. Почти все это было занесено песком, а покосившиеся заборы вокруг площади покрывали крупные кристаллы соли.

Виал раскопал одну кучку мусора, нашел всевозможные костяные изделия: лезвия ножей, затупленные иглы, пластинки с письменами – явно ученические. Этот мусор на рынках Циралиса продавался бы за золото. Виал покачал головой.

Пройти через мусорные завалы он не рискнул. Торчащие тут и там обломки лезвий легко бы прорезали подошвы его сандалий, рассекли сухожилия. Пришлось разглядывать источник издалека.

Фонтан располагался в середине свалки, окруженный холмами из песка, мусора, камня и соли. Дерево тут не гнило, пропиталось солью. Наверняка оно даже не годилось в топливо, впрочем, резчики даже подумать не могли, чтобы использовать древесину для отопления и приготовления пищи.

Слишком дорого она им обходится. Много трудов требуется, чтобы заставить окрестные почвы поддерживать жизнь в деревьях.

У чужестранцев резчики не покупают дерево. Виал догадывался, что кочевники поставляют им некоторые материалы. Доказать он ничего не мог, но даже если взглянуть на ближайшие домики, то заметно, что они изготовлены частично из дерева, а частично из камня.

И эти деревья не найти в саду Худа. Черные, ярко-красные бревна, стоимость их огромна. Виал это знал, потому что занимался импортом этого ресурса в родной город. Теперь же это дерево было необратимо испорчено, пропиталось запахом тлена и солью.

Сам фонтан в середине площади представлял собой каменный блок без рисунков и рельефов. Украшения на нем были. Даже с такого расстояния торговец смог увидеть следы сколотых рельефов. Резчики уничтожили рисунки на стеле. Можно гадать, когда это произошло: до того как источник перестал питать поселение или после.

Вода стекала в прямоугольную чашу и уходила под землю. Торговец уже знал, что под всем поселением располагаются руины. Тут находилось некое строение, что использовали гиганты… для связи с внешним миром? Мог это быть порт или торговая фактория, куда приходили представители иных народов. Или тут содержались рабы, как в эргастулах больших поместий.

Судя по состоянию строений вокруг, вода в источнике пропала пару поколений назад. Не об этом ли говорил царь, рассказывая о пророчестве? Один из признаков наступающего конца.

Спросить у него не получится, этот варварский вождь не появился даже сейчас.

Утолив любопытство, Виал пошел на берег.

Почти все жители поселения находились здесь. Разлагающаяся туша была занесена песком, наполовину ушла в воду. Черные птицы подобно мухам облепили мертвого монстра и очищали кости от тухлого мяса. Виал почувствовал, что его мутит, но тошниться было нечем.

Варвары занимались починкой сетей, снастей для лова рыб и ремонтировали остроносые суденышки. Большинство рыбаков в одиночку выходили в море, приманивали рыбу и гарпунили ее или ловили на лессу. Меньшее число лодок было рассчитано на команду из пяти человек, эти занимались ловом с помощью сетей. Ну а большие суда, располагались дальше по берегу, там находились команды гарпунщиков.

Охотники на монстров были воинами. Лов чудовищ для них тренировка в воинском мастерстве.

Если эти люди научатся ходить за море, то прибрежные города испытают их ярость и внезапность атаки.

Виал понял, что остановить варваров не удастся. Для этого просто не хватит ресурсов. Лишь берега Гирции находятся в относительной безопасности, благодаря Верскому флоту и прибрежным фортам.

Но есть же земли провинций, зависимых царств. Да и сама Гирция уязвима, Виал это знал, как никто.

Так не лучше ли оставить резчиков с их пророчеством. Пусть их мир погибнет, исчезнет угроза набега этих суровых людей на теплые земли отечества.

Ни день, ни час не мешали рыбакам заниматься ловом. Лишь команды с сетями закончили работу; на берегу лежали кучи пойманной рыбы. Серебристая чешуя отражала свет солнца и слепила глаза.

Виала все еще тошнило от запаха разлагающегося чудовища, но даже сквозь тошноту он ощутил голод. Торговец пошел к рыбакам, надеясь выпросить у них съестное. А те занимались сортировкой рыбы, сразу потрошили ее и бросали в кожаные ведра с солоноватой водой. Не успеешь, так улов стухнет.

С десяток человек сидели вокруг огромной кучи рыбы. Мелочь падала в одно ведро, крупную рыбу потрошили, потроха шли в первую емкость, а свежеванная тушка во вторую. Почти ничего не выбрасывалось. Только чешуя, жабры и плавники шли в расход. Остальное резчики будут использовать.

Если бы они знали, что можно делать с рыбными потрохами. Виал не собирался рассказывать им о рыбном соусе. Пусть варят из мелочи и потрохов похлебку, как делали их деды.

От пойманной рыбы пахло свежестью, что контрастировало со смрадным запахом гавани. Запах свежего мяса не может не нравится, к тому же рыба в этих водах весьма недурна.

Виал почувствовал, как у него бурчит живот.

Приблизившись к рыбакам, торговец поприветствовал их и спросил, не смогут ли они угостить его. Особо Виал не рассчитывал на удачу, но один из работников отложил подготовленную тушку и взял ведро.

В дурацкой шляпе, в рабочем халате Виал не узнал царя, что работал наравне с рыбаками. Ему бы логичнее быть среди гарпунщиков, этих воинов морских, а не рядом с обычными работниками и рыбаками. Работая вместе с царем, они трудились быстрее, не хотели отпускать его с чужестранцем.

Переговорив со своими людьми, Луцидий направился в сторону поселения, чтобы поговорить с чужестранцем.

– Давай рыбу, помогу, – предложил Виал.

Он чувствовал неловкость из-за того, что вмешался, а теперь еще царь сам тащил тяжелое ведро. Не для этого он рожден, чтобы пачкать руки кровью морских существ.

– Это не требуется, – отказался Луцидий.

Виал пожал плечами.

Под рабочим передником на царе была только набедренная повязка. Он даже сандалий не одел, шел босиком по песку, не боясь порезаться о битые ракушки, наткнуться на рыбные косточки. Царь будто специально не одевал лишнего. Тут, конечно, жарко, но солнце легко ранит кожу, прикрыть бы плечи, чтобы не утратить белизну кожи. Луцидий этого не опасался. Позволял людям смотреть на себя, наслаждаться его прекрасными формами.