Волчица

Глава 15

Ана Виссель, на арене называющая себя Хищница, с интересом смотрела на ту, что вошла в двери тренировочного зала. Нет, так-то Ана знала, что у них должна тренироваться некая постельная рабыня, которую выпустят на арену — слухи здесь расходятся быстрее сквозняка. Знала она так же, что это необычная рабыня, что за нее отдали несколько десятков тысяч золотых, чуть ли не пятьдесят тысяч, или семьдесят — но Ана в такое не верила. Мало ли что расскажут досужие сплетники…чтобы отправить рабыню за семьдесят тысяч умирать на арене? Это надо быть совершеннейшим идиотом.

Но то, что увидела Хищница, превзошло все ее мыслимые и немыслимые предположения. Во-первых, эта самая рабыня была такой высокой, что даже Эллерс, мужчина ростом выше среднего, едва доставал ей до подбородка.

Во-вторых, она была невероятно, непостижимо красива! Так красива, что у Аны перехватило дух. И немудрено — Ана любила одинаково и мужчин и женщин, так что хорошо разбиралась в красоте. А еще — она сама всю свою жизнь мечтала быть красивой, но Создатель не дал ей такого счастья. Крепкая, плотная, мужеподобная — Ана лишь называлась женщиной. Ее соратники посмеивались — если ей пришить член, ее никак не отличишь от мужчины. Грубоватое, будто вырубленное из камня лицо, налитые мышцами плечи, могучие ляжки, накачанные упражнениями с отягощением — не зря ее назвали Хищницей. Ана рвала своих соперниц, как зверь добычу! Даже татуировку себе сделала на лице, делавшую ее похожей то ли на пантеру, то ли тигра.

— Это Наста, Волчица — представил новенькую Эллерс — Она будет тренироваться вместе с вами. Сразу хочу предупредить — не пытайтесь ее соблазнить, или сделать что-то такое, что она сочтет посягательством на женскую честь. Это плохо для вас кончится.

Рыжий Сондаг захохотал, и слегка глумливым голосом спросил Наставника:

— Что, пожалуется тебе, и нас побьют кнутом?

— Нет — спокойно ответил Эллерс — Она оторвет тебе яйца.

Сондаг снова захохотал, искренне, весело. Он был невероятно силен, широк, как платяной шкаф. Противник, который попадал к нему в захват, уже из него не выбирался. Сондаг ломал ему ребра, или конечности, и всегда побеждал. Сондаг был чемпионом Арены, потому ему многое позволялось. Например, только он мог так свободно разговаривать с Эллерсом, позволяя себе сомнительные шуточки, и даже подтрунивания над Наставником. Сондаг был ценным бойцом, приносящим много прибыли, так что для него существовало меньше запретов, чем для других.

— А чего она голая? — не унимался рыжий — Чтобы удобнее было ее отодрать во время боя? Хорошенькая шлюха! Я бы ей…

Он не успел договорить. Проходившая мимо Сондага новенькая прыгнула на него с такой скоростью, что даже чемпион не смог как следует отреагировать. Все, что он смог сделать — уклониться от удара белой, как снег ногой прямо в пах. Он отбил ногу, но пятка девушки врезалась ему в колено, нога подломилась и девица плюхнулась на него сверху, заключив в крепкие объятия.

Никто ничего не понял, и выглядело это странно и дико — Сондаг, набедренная повязка которого задралась, обнажая его мужское хозяйство, сморщившееся как от испуга, и сверху — белая рабыня, раскинувшая в стороны ноги для устойчивости, и прильнувшая к своему «любовнику». Да, то выглядело как любовные объятия, только по всем канонам внизу должна была лежать девица.

Когда Сондаг дико завопил, и явно напрягаясь оторвал от себя разъяренную девку, отбросив ее в сторону, лицо его было окрашено красным, а из щеки брызгал густой ручеек, заливая могучую грудь ровным слоем багровой «краски». А девка спокойно стояла, глядя на своего противника, и в зубах у нее Ана увидела зажатый кусочек чего-то, о чем она даже и думать не хотела. Волчица выплюнула то, что было у нее во рту, и ЭТО с мокрым звуком шлепнулось в грудь подбежавшему на помощь соратнику приятелю Сондага Дрегу.

— Сука! — с дрожью и яростью в голосе сказал Сондаг, продолжая зажимать огромную рану на щеке, но кровь струилась сквозь пальцы, и чтобы ее остановить, нужно было что-то понадежнее грязной ладони бойца — Она мне щеку откусила! Да я тебя убью, сучка безумная!

— Ну что, кто еще хочет моего тела?! — прорычала новенькая, и Ана невольно содрогнулась, заглянув в глаза этой ненормальной красотке. В них плескалось безумие. Она не боялась смерти — совершенно. И ненавидела — всех, кто был рядом с ней. Женщин, мужчин — всех! И готова была рвать ненавистную плоть, пока будут силы, или пока ее не убьют.

— Бигс — за лекарем — спокойно распорядился Эллерс, и дождавшись, когда за посыльным закроется дверь, так же спокойно добавил — Сондаг, это тебе урок. Кнута не будет, пусть ЭТО будет твоим наказанием. Я видел, как ты ее схватил, так что пострадал ты за дело. Я вас предупредил — если вы попробуете дотронуться до нее без нУжды, без дела — не жалуйтесь, если…когда она вас порвет.

А потом вдруг крикнул — яростно, оскаливаясь:

— Идиот! Ты думаешь просто так ей дали имя Волчица?! Она своему прежнему хозяину хрен откусила! И двух охранников порвала — глотки перегрызла! И все за то, что они попытались трогать ее там, где не надо! И не обольщайся ее красотой — страшнее зверя я не видел! В глаза, в глаза ей посмотри! Все понял?

И тут же спокойно, без выражения:

— Пока что она не будет драться с вами на арене. Тренироваться — будет. Вместе со всеми, с каждым в отдельности. Если вы не будете доставать ее без дела — с вами ничего и не случится. Ведь не случится, Волчица? Отвечай!

— Не случится — мелодичным, без рыка в голосе ответила девушка. И если бы не потеки крови на ее губах, подбородке и высокой груди — Ана никогда бы не поверила, что эта ухоженная, гладкокожая красотка способна сделать ТАКОЕ. Безумна, она точно безумна!

И не выдержав, спросила:

— А почему она голая? Зачем это?

— Она будет выступать именно в таком виде — чуть усмехнулся Эллерс — Хозяин так решил. Народ должен наслаждаться ее красотой. Так что пока она и тренироваться будет именно так, а не иначе. Пусть привыкает. И вообще — какое твое дело, как одета или раздета эта девица? Ты занимайся, и выполняй задание учителя. А мы уж как-нибудь разберемся, как вас выставлять на бой. Захотим — всех разденем, будете сверкать задами. Вот как Сондаг сегодня. Все показал, что имеет — дамы на трибунах будут очень рады!

Все рассмеялись — кроме несчастного Сондага, бледнеющего на глазах. Рана, как успела заметить Ана была очень глубокой, девица практически вырвала ему щеку — точно, как настоящая волчица.