Волчица

— Баб? — мрачно переспросила Настя — А кто будет убивать мужчин?

— И ты в том числе — усмехнулся Файлер — Мы будем подбирать мужчин по силам, каких-нибудь задохликов, чтобы случаем тебя не прибили. Вы, бабы, только на словах сильны, а выйдет против вас какой-нибудь мужичок покрепче, и сразу ваше бахвальство кончается. Проверено, и не раз. В крайнем случае — опоим мужчину какой-нибудь дрянью, чтобы ноги едва таскал, и ты ему без проблем вспорешь живот, или отрежешь яйца. Да, чего вытаращилась? Повторюсь — ты должна сделать бой как можно зрелищнее! Если баба — порви ей рот, засунь руку в щель и вырви ей матку! Чтобы кровь хлестала! Чтобы народ визжал!

— Меня сейчас вырвет — мрачно сказала Настя — Ты больной ублюдок. Такой же ублюдок, как и Сирус.

— Повторюсь — я не такой, как Сирус — серьезно сказал Файлер — У меня стоит. И если ты, сучка глупая, будешь мне ТАК дерзить при людях — я сам, лично вырву тебе матку. А перед этим порву твой зад! А потом вылечу, чтобы ты к следующему бою была как новенькая и радовала своей голой жопой толпу пришедших на тебя посмотреть ублюдков. При людях ты должна говорить мне: «Господин Файлер». Поняла? Я спрашиваю — поняла?!

Настя промолчала, и тут же ее скрутил такой приступ боли, что она непроизвольно намочила на стул. Настя уже давно хотела в туалет, но ей не хотелось об этом просить.

— Видишь, что бывает, когда ты непослушна — вздохнул Файлер — вон там, в углу — тряпка и ведро. Вытри за собой, а то пахнет, как в сортире. А пока вытираешь — слушай. Ты должна превратить бой в представление. Те бабы, что против тебя выйдут — они никакие. Я знаю, что тебя уже как следует натаскали и напичкали снадобьями. Кстати, ты будешь продолжать их принимать — утром, в обед и вечером. Самой пригодится, чтобы выжить. Я чувствую, что в конце концов заключенные кончатся — где их столько набраться, чтобы по десятку с день забивать? Так вот: ты перейдешь на настоящих бойцов, на взрослых мужчин. И тут тебе придется по-настоящему туго. И если не хочешь порадовать своего бывшего хозяина цветом своих кишок — тренируйся как следует и пей снадобья. И…опять мы удалились от темы. Бабы. Ты их бьешь. Продумай, как сделать, чтобы это было зрелищно.

Помолчал, будто вспоминая, продолжил:

— Ты будешь выступать совершенно обнаженной, кроме ошейника и сандалий на тебе ничего не будет. Народ должен получить как можно больше удовольствия от поединка, а что красивее обнаженной девушки, которая дерется с другими девушками? Ты выглядишь как совсем молоденькая девчонка, которую можно перешибить одним плевком. Это очень хорошо. Беззащитная постельная рабыня против звероподобных баб-заключенных. Цепочку с украшениями на пояс, цепочки на лодыжки — можно с колокольчиками. Не золото, позолоченная медь, но какая разница? Кто поймет? Цепочку на шею, в уши…нет, в уши серьги вставлять не будем. А то еще оторвут… Прическу оставим прежней — очень экзотично, на хорошенького мальчика похожа. Соски вызолотим, лобок тоже. Может какие-нибудь рисунки нанести на спину, на ягодицы…(задумался) Нет, не будем. Ты должна выглядеть такой, какой тебя продали с аукциона. А то будешь как южная шлюха — вся в рисунках. Губы накрасим, глаза и брови у тебя уже покрашены…ноги тоже вызолотим. Сандалии — ремешки будут золотыми. И получится у нас великолепная постельная рабыня, которую только что вытащили из постели хозяина и бросили на арену! Замечательно! Как тебе такое нравится?

— Да пошел ты… — сплюнула Настя, ставя ведро в угол и вытирая руки полотенцем.

— Мда…я в чем-то понимаю Сируса — ухмыльнулся Файлер — Нет, кожу я сдирать бы с тебя не стал, но задницу…

— Иди нахрен, извращенец! — снова сплюнула Настя — Что вы все привязались к заднице?! Вы даже трахнуть нормально не можете, придурки! В нормальное место! Скрытые мужеложцы, вот вы кто!

— Хмм…поклеп! — вытаращил глаза Файлер — Никогда не любил мальчиков! Это ты какая-то неправильная, все женщины любят…

— Ни хрена не любят! Это такие как ты извращенцы придумали, что они ТАК любят! — перебила его Настя — И вообще, давай к делу, надоел со своими шуточками. Идиотскими, замечу!

— Ты так похожа на мою старшую жену! — вздохнул Файлер — Нет, не внешне. Она коренастая и крепкая, с возрастом отяжелела. Но язык у нее такой же говенный, как и у тебя. Если бы она мне не была нужна — как и ты — я бы его давно отрезал! Грубая ты, и невоспитанная. Ладно, к делу, так к делу. Повторюсь, у тебя будет все, что тебе нужно — кроме свободы. Только скажи, и все тебе доставят. Но ты делай красиво! Делай, сука, красиво! Иначе…

— Иначе ты меня порвешь — вздохнула Настя, и безнадежно махнула рукой — Ты уже по пятому разу это говоришь. С головой не в порядке, что ли? Забываешь?

— Точно — как моя жена! — страдальчески сморщился Файлер — От баб все зло! Сосуды греха! Демонические твари! Все, я сказал. Сейчас приглашу Эллерса. И он тебе уже…стоп! Подожди-ка! Сразу спрошу: а ты вообще когда-нибудь кого-нибудь убивала? Сможешь убить бабу?

Настя вздохнула, пожала плечами:

— Мужчину…мужчин убивала. Правда, их вроде как оживили. Женщин — не убивала.

— Тогда тебе нужно…хмм…такую противницу, которую ты сможешь убить не задумываясь. И не одну. Когда грохнешь три-четыре злобных, мерзких бабы — потом пойдет как с маслом, по самый корень. Хе хе… Да, хорошо, что я спросил. А то с тебя станется — будешь ныть и требовать, чтобы она тебя убила, так как ты ей башку свернуть не можешь. Вы, бабы, такие непредсказуемые твари — как бешеные лисицы. То ли ласкаться будет, то ли яйца откусит — сразу и не поймешь.

— У меня есть повод выжить — задумчиво сказала Настя — Я пообещала Сирусу, что порву его на куски. А я всегда стараюсь выполнять свои обещания.

— Надеюсь, меня в твоем списке тех, кого ты хочешь порвать — нет? — хохотнул Файлер, и тут же смех погас на его губах. Настя посмотрела ему в глаза таким затуманенным безумным взглядом, что Файлер стал серьезен и даже слегка поежился.

— Нет. Не порву — сказала Настя, взгляд которой стал неподвижным, как у змеи — Я тебя просто убью. Безболезненно. Чик! И башки нет!

И Настя вдруг громко захохотала таким безумным, диким смехом, что Файлеру еще больше стало не по себе. У девушки даже пена появилась в уголках губ.

«А девка-то спятила! Довел ее Сирус до безумия!» — подумал Файлер, и встав с места пошел к двери, не поворачиваясь в Насте спиной. Так, на всякий случай. Чтобы видеть, если она попытается на него напасть. И решил для себя, что теперь без охранника наедине с ней не останется. Мало ли что может случиться…вдруг отвлечется своими мыслями, и не уследит за девкой? Очень уж не хотелось лишиться яиц в самом цвете лет. И самой жизни — тоже.

Выше среднего роста, скорее худощавый, чем могучий — Эллерс никак не был похож на могучего бойца. И только взгляд — жесткий, колючий, подозрительный, да плавные, скупые движения опытного воина указывали на то, что некогда этот боец гремел в Арене, и к нему привозили противников со всей Империи, и даже из-за рубежа. И он не проиграл ни разу, так и ушел непобежденным. Хотя и сильно израненным. О чем говорил кривой шрам на левой скуле. Говорили, что Эллерс нарочно его не убрал, как память о том, что все когда-то кончается, и всех денег не заработаешь, и надо вовремя уходить — пока тебе не раскроили башку. И неважно — арена это, или портовая таверна. Теперь он тренировал бойцов Арены, и следил за тем, как они содержатся — и вольные бойцы, и рабы.

Поклонившись Файлеру, Эллерс тут же направился к Насте и жестом предложил ей подняться. А когда та встала, настороженно и неприязненно глядя на нового человека, стал бесцеремонно ее вертеть, осматривая со всех сторон как породистую лошадь. Заглянул даже в зубы, ухватив за губу и оттянув ее вниз. Настя попыталась его оттолкнуть, но он не глядя поймал ее руку и без особого усилия отвел в сторону, укоризненно погрозив пальцем. Он был невероятно силен.

Закончил осмотр Настиным задом, помяв его твердыми, как железными пальцами:

— Неужели за две недели ее так смогли подготовить? Не верю. Уверен, что девочка и раньше не брезговала физическими упражнениями. Великолепный станок, из нее можно вылепить хорошего бойца. Если раньше не сдохнет, конечно.

— А ты сделай, чтобы не сдохла! — парировал Файлер, и двинувшись к двери, бросил на ходу — Теперь она твоя. Сделай все, как я сказал. Девочка мне нужна.

И уже открывая дверь, добавил для Насти:

— Это теперь твой папочка, слушайся его. Не будешь слушаться — сдохнешь. Он знает об арене все, что надо знать бойцу. И даже то, чего знать не нужно. Хе хе…

И дверь за Файлером закрылась, оставив Настю наедине с мрачным, угрюмым мужиком лет пятидесяти на вид. Его рожа со шрамом была совершенно зверской, но почему-то именно это обстоятельство Настю как раз и успокоило. Больше всего пакостей надо ждать не от таких вот звероподобных, а от людей с добрыми, интеллигентными лицами. Но это не точно.

Плавали, знаем! — как говорил один моряк с яхты «Беда».