Генезис. Книга II

* * *

Всё-таки Лунатики мне уже не чета. Не знаю, какой там на меня по счёту Коготь вместе со своим отрядом прихвостней напал из их чёртовой дюжины, но все они не представляли для меня серьёзной угрозы. И это после того, как я почти в одиночку одолел владыку подземелья «С» ранга. Да, были у этого гадёныша неприятные способности магии льда, которыми он значительно снизил мою скорость, но не более. В общем и целом, управился я с ними минут за пять, а там уже и ребята подоспели. Вынесли из зияющего ока портала три простеньких артефакта, поцокали о том, как много нынче Лунатиков под берёзками «растёт», и мы вместе вернулись в академию.

Ребята отправились «почивать» на лаврах, а я направился прямиком к своему новому знакомому, отношения с которым у нас завязались исключительно деловые, и всё благодаря Пакости, который и подкинул мне его контакт, чем сильно меня удивил. Этим удивительным человеком, не испугавшимся черныша, оказался ученик четвёртого курса по имени Джамал. Довольно предприимчивый парнишка, уроженец средней Азии, так ещё и афроамериканец, обожающий носить гавайские рубашки и дреды. Притом, этот свой довольно экстравагантный образ он умело совмещает с формой академии. Удивительный малый, ничего не скажешь.

Настолько удивительный, что вокруг его персоны буквально ходят легенды. Никто не знает, как именно он оказался в Империи, в «Генезисе», и, главное, каким образом он умудряется доставать буквально всё и не по очень завышенным ценам. Так ещё и когда я попытался толкнуть ему ненужные артефакты из подземелий, он не только согласился, но и очень быстро попросил «добавки», буквально в мой следующий визит сообщив, что нашёл тех, кто готов их скупать по довольно приличной цене, которая устроит нас обоих. Как-то с того дня мы и ведём с ним торговлю, которая обогащает нас обоих.

— Джамал! — широко улыбаясь, зашёл в его задымленную конуру, которую он называет комнатой. — Тьфу ты, когда ты прекратишь здесь курить эту дрянь? Как от тебя клиенты до сих пор не разбежались?

— Ты же не бежишь, — спокойно-расслабленным тоном ответил он и широко улыбнулся, оголив два ровных ряда белоснежных зубов. — Ну, чего сегодня притащил? Или всё же решился на покупку того самого?..

Скосил взгляд вбок, на кучу разного барахла, среди которого виднелась довольно привлекательная рукоять одноручного стилета, на который я поглядывал ещё с самого первого дня. Довелось даже пощупать его ручками, но цена была слишком кусучая. Целых двести пятьдесят тысяч рублей! И это, мать его, в стенах академии! Откуда же у студентов такие деньги и, главное, откуда у Джамала такие артефакты? Впрочем, этому я уже давно не удивляюсь. Он — довольно странный человек, и гадать, как именно он выстраивает все эти связи, благодаря которым ведёт торговлю, я не берусь. Голову сломаю раньше, чем хоть что-то пойму. Одно ясно, он — гений!

— Нет, спасибо, — сделал вид, что мне это не интересно. — Цена уж больно завышена.

— Да как же завышена, если занижена⁈ — расстроено прогудел он в своей манере с акцентом и пробубнил себе под нос что-то на своём родном языке. — За этим артефактом в большом мире гоняются все! Он почти пол миллиона стоит!

— Если это правда, почему не продашь в большой мир?

— Ну… — он замялся, а мне всё вмиг стало ясно. Впрочем, я и без его увиливания понимал, что с оружием этим не всё так просто. Такое у Джамала не задерживается, продал бы в первую же неделю, а эта штука лежит здесь уже две и пылится. И, судя по исходящей от неё ауре, она действительно мощная. — Просто ей лучше не светиться в большом мире.

— Вот с этого и стоило начинать, — широко улыбнулся и достал из-за пазухи один из артефактов, который был предназначен для продажи. — Зачем мне оружие за такие деньги, которым я не смогу пользоваться за пределами академии? Какой мне от него прок?

— Так ты же тут ещё шесть лет пробудешь! — Джамал не унимался, но уже рассматривал принесённый мною кувшин. Безделушка, но энергии в ней много. Чего-то точно стоит.

— Ну не знаю, — пожал плечами. — Я планирую в этом году покинуть «Генезис».

Джамал не стал никак реагировать на моё высказывание, и тема сама по себе сошла на нет.

— Могу дать за эту безделушку тысячу рублей. — в открытую наврал мне Джамал, и, судя по тону, настоящая цена выше раза в три, а может, и в пять.

— Джамал, — я улыбнулся. — Мы уже это проходили. Сейчас я назову её реальную цену, ты откажешься. Немного скину, ты снова откажешься. Ты предложишь свою, она меня не устроит. В конечном итоге, мы встретимся где-то в центре. Так что давай будем реалистами. Три тысячи, и оно твоё, идёт?

Джамал посмотрел на меня, как на своего злейшего врага, но быстро остыл, хоть и высказался:

— Вот любишь ты, Серьога, — да, он странно коверкает моё имя. — Портить всю торговлю! В этом же нет никакого кайфа!

Попутно со словами, он уже отсчитывал наличку и прибирал к рукам товар. Когда три плотные купюры оказались в моих руках, на душе стало немного легче.

— Вот это кайф, дружище, — пошелестел купюрами и помахал у него перед носом. — Впрочем, ты и без меня это знаешь. Ладно, бывай, я ещё к тебе загляну, а насчёт своего кинжала… Если скинешь цену тысяч до ста, я ещё подумаю над тем, чтобы его взять.

— Да это же грабёж! — выпалил мне в спину Джамал, но поспешил добавить. — Но я подумаю!

Из его конуры я выходил с широкой улыбкой на лице и дополнительными тремя тысячами в кармане. Деньги, конечно, копьё, но как говорят в этом мире: «Копейка рубль бережёт!». И я полностью согласен с этим высказыванием, а особенно его любит Пакость. Как и мнение, что деньги любят счёт.

Заходя в свои апартаменты, я ни капли не удивился, когда увидел Пака, в солнцезащитных очках, с тлеющей в зубах миниатюрной сигарой, золотой цепочкой на шее, скорее всего, украденной у Джамала, и стопкой купюр в руках, которые он бесконечно пересчитывает.

— Снова ты за это взялся? — усмехнулся и кинул на стул пиджак. — Не забудь потом цепочку Джамалу вернуть.

— Джама погоняло дать! — произнёс мохнатый и оскалился, продолжив считать скудные семьдесят тысяч. Все наши с ним накопления за две недели. Впрочем, если продать весь мой запас артефактов, оставленных мною на крайний случай для ядра маны, денег будет в два раза больше. Но этот запас неприкасаемый. Достал из кармана ещё три тысячи и кинул Пакости. Пускай порадуется. — Лови, черныш.

От вида летящих купюр у него чуть сигара изо рта не вывалилась, но он сумел не только её удержать, так ещё и деньги словил.

— Хозя, спасибо! — совсем по-нашему произнёс он, чем сильно меня удивил.

— Ладно, я спать, а ты смотри здесь… — оглядел идеально чистое помещение, как будто Пакости тут и не бывало. — Короче, не шуми.

Черныш махнул рукой и, добавив купюры к основной пачке, продолжил пересчёт. Это же надо! Никогда бы не подумал, что этому засранцу такое по душе придётся. Помнится, в прошлой жизни он так деньги не любил. Может, всё из-за того, что они были не бумажные, а металлические, и так пафосно он с ними не смотрелся? Уверен, что дело именно в этом. Хотя, какая разница? Главное, что он не буянит, и это радует!

Час спустя

Москва

Главный штаб ассоциации Истребителей

Читая доклад от аналитиков, Волков хмурился, не веря в то, что было в нём написано. И он был не единственным, кому написанное там показалось чушью. Но использованные для этого исследования артефакты обычно не дают промашек, и глупо предполагать, что этот случай стал исключением.

— Мирон Львович… — прошептал Волков. — Здесь сказано, что в теле Мышецкого, моём теле и теле Игнатьева обнаружены одинаковые частицы энергии, схожие с остаточными из того подземелья, где я лишился руки… Не спорю, исследования вполне точны, и информация едва ли может быть ложной, но неужели Вы считаете, что?..

— Что Мышецкий младший может быть тем «чудовищем», о котором говорит Игнатьев, и тем самым монстром, лишившим тебя руки? — глава ассоциации упорно вгляделся в глаза Юрия. — Я уже не знаю, что думать, но не исключаю и такую возможность.

— Но это ведь бред! У него есть алиби, да и он всего лишь студент… Я бы ощутил… — Волкова пробило осознание, но он не мог в это поверить. — Малец слишком слаб, чтобы быть тем монстром…

— Но ты ведь ощутил в нём что-то? — Мирон Львович нахмурился, но быстро отошёл и вернул себе спокойное выражение лица. — Понимаю твои опасения, Юра. Твоя сестра учится с ним в одной группе, но до тех пор, пока мы не сможем доказать его причастность, едва ли мы сможем что-то с ним сделать или что-то поменять. Ты уж извини, но придётся ждать и надеяться, что мы ошибаемся.