Первая академия. Том 1

Мы втроём уселись за круглым столиком. Кресла были стилизованные под старину, как и массивный дубовый стол, и громоздкий шкаф в полстены. Подошла высокая худая горничная с постной физиономией и орлиным носом, принесла кофе. С удивлением я обнаружил, что служанка — эфирница. Видимо, она выполняла так же и охранные функции.

— Рад видеть вас, — Колотило говорил отрывисто и несколько торопливо, словно куда-то опаздывал. — Как добрались? Как доехали?

— Благодарю, Трофим Иванович, — ответила Лиза. — Поездка прошла хорошо, только вот погода нас здесь встретила не самая приятная.

Лиза сидела с идеально ровной осанкой, удерживая в руках блюдце с чашкой кофе. В своём тёмно-синем костюме с позолоченными пуговицами и широкими, украшенными узором лацканами она выглядела настоящей деловой дамой. Даже милые ужимки куда-то пропали.

— Да, увы, уже второй день льёт, — произнёс господин Колотило с вежливой улыбкой. — Грустные осенние деньки. Ничего не поделать.

— Как я поняла из телефонного разговора, у вас есть информация для нас с Алексеем.

— Прошу прощения, Елизавета Михайловна, но данная информация предназначается лишь для того, кто вступит в право наследования. Пока же, насколько мне известно, Алексей Васильевич не сделал этого.

— Так я и приехал для этого, — перехватил я инициативу у Лизы. — У меня есть все бумаги, подтверждающие ошибочность решения моего отца. Соответственно, и фамилию я рассчитываю вернуть уже в ближайшие дни.

— О, вы напрасно волнуетесь, Алексей Васильевич. Мы с Елизаветой Михайловной обсудили по телефону данный вопрос, я уже договорился с нашим отделением герольдии. Завтра в девять утра вас будут ждать.

— Спасибо большое, Трофим Иванович, — улыбнулась Лиза. — Ваша помощь просто неоценима.

— На самом деле, мы все очень рады, что вы, Алексей Михайлович, вернёте фамилию. Вы — единственный продолжатель рода, который остался в России после недавних трагических событий, — проговорил Колотило. — Поступок, без сомнения, храбрый с вашей стороны.

— Да, к сожалению, мои родственники разбежались, — закивал я. — Теперь мне одному придётся возрождать фамилию. Поэтому хотелось бы знать, какими активами я буду располагать. Отец ведь оставил что-то, кроме дома? Не всё же конфисковали?

— Увы, немного. Деньги с обоих банковских счетов изъяты, металлургический завод конфискован. Однако кое-что вам всё-таки полагается, вот только я не могу об этом говорить, прежде чем вы вступите в право наследования.

— Тогда зачем вы нас пригласили сегодня? — удивился я. — Не кофе же с нами попить?

Господин Колотило улыбнулся:

— Верно говорите. Во-первых, я обязан разъяснить, как пройдёт процедура наследования и какие документы потребуются. Разумеется, я готов помочь с этим. Если угодно я буду оказывать вам юридическое сопровождение, как оказывал его вашему родителю.

— Сколько вам платил отец? — я сразу догадался, к чему клонит господин Колотило.

— Я был личным юристом вашей семьи, моё ежемесячное жалование составляло двести десять рублей.

— Хорошо. Я буду платить столько же, а вы продолжите вести дела моей семьи.

— Рад, что мы поняли друг друга.

— Я тоже рад. А во-вторых? Вы сказали, есть и вторая причина, — напомнил я.

— Я связался с одним из стражников, который прежде работал на вашего отца. Вероятно, вы его знаете — это господин Сиволапов. Он заведовал заводской охраной, но когда предприятие было арестовано, ему и остальным стражникам пришлось отойти от дел. Он прибудет с минуты на минуту. Полагаю, вы захотите с ним пообщаться.

— Господин Сиволапов? Хм, — я посмотрел на Лизу, но та легонько пожала плечами, показывая, что не знает, о ком идёт речь.

Я тоже не слышал такую фамилию. Дед в своих мемуарах не так уж и много писал про дела Василия Дубровского, а каких-либо перечней служащих мне не попадалось.

— Мы не ожидали гостей, — сказал я. — О таких вещах надо предупреждать заранее.

— Я бы с радостью, поймите, да только вы уже в дороге были, и не смог я дозвониться. Но если вы не желаете общаться с господином Сиволаповым…

— Нет-нет, я с ним поговорю, — перебил я.

В дверь постучали. Горничная открыла. Включив эфирное зрение, я увидел кроме служанки два святящиеся пятна, причём одно имело оранжеватый оттенок. У гостя была печать огня, которую я не мог разглядеть с такого расстояния.

— Почему их два? Кто второй? — забеспокоился я. Мне совсем не нравилось, что юрист устроил нам такой сюрприз.

— Второй? Простите, не думал, что он тоже явится. Это ваш брат.

— Брат?

— Да, ваш двоюродный брат.

— Погодите, ничего не понимаю… Он же погиб.

— Все думали, что он погиб, но… впрочем, Денис Гаврилович лучше сам расскажет свою историю. Увы, я не знаю подробностей.

Дверь в кабинет открылась, вошли двое. Первый — коренастый мужчина с усиками, второй — длинный малый лет тридцати. Его лицо покрывала грубая щетина, а левая рука отсутствовала по локоть, рукав коричневого поношенного пиджака был закатан. Этот тип уставился на меня пустым, серым взглядом.

Я видел это лицо на старых фотографиях. Денис — сын Гавриила Дубровского. Насколько мне было известно, Денис был убит жандармами на одном из вокзалов Москвы, когда пытался покинуть город. Теперь же он стоял передо мной почти целый и невредимый, если не считать потерянную на войне руку. Это внезапное воскрешение привело меня в замешательство.