Негатив. Эскалация

Глава 2/1

Оформляться на работу в тот день я уже не пошёл. Просто решил воспользоваться оказией и заглянул в швейное ателье неподалёку от комендатуры, где заказал вторые брюки к костюму и купил пару новых сорочек, но свои силы определённым образом переоценил и в итоге до ближайшей трамвайной остановки пожитки едва допёр. Весь взмок. В палату чуть ли не заполз, переоделся в больничную пижаму и сразу рухнул на койку.

Ну и денёк!

Выписали меня сразу после утреннего обхода, и я оставил вещи в закутке дежурной сестры, а сам отправился на занятия. Никто на меня особо не глазел, кто-то кивнул, кто-то поздоровался. О нападении на патруль комендатуры студенты, конечно же, были наслышаны, но и понятия не имели, что единственным выжившим в той бойне был именно я. Об этом только актив военной кафедры оповестили да Инга по большому секрету Лии рассказала.

Впрочем, как выяснилось после первой лекции, ещё невесть откуда об этом прознал Лев. Сам я к нему на первый ряд спускаться не стал, просто решил лишний раз раненую ногу не нагружать, перекинулись парой слов уже на перемене. Он даже скорейшего выздоровления пожелал, но былой холодок так никуда и не делся. Как-то отстранился бывший одноклассник, такое впечатление. Ну а мне и в голову не пришло навязываться.

Больше всех надо, что ли? Собственных забот полон рот.

И первоочередной из них был поиск жилья. Именно поэтому после третьей пары я вместо столовой отправился в читальный зал, рассчитывая застать там Мишу Поповича. Ну и застал конечно же.

Не сказать, чтобы Нигилист мне прямо так уж сильно обрадовался, но принял всяко теплей Льва.

— Я Прохора хотел в соседи взять, — признался он без обиняков, — но они в пожарной охране на казарменном положении. Так что, если понравится квартира, можешь хоть завтра заселяться. Я в воскресенье вечером из казармы переберусь только.

— А сегодня не получится? — уточнил я.

— Давай спросим. В четыре сможешь?

— Да, освобожусь к этому времени.

Мы договорились встретиться в центральном вестибюле, и вот уже после этого разговора я поспешил в столовую — привык питаться по жёсткому расписанию, желудок подводить начало. Увы, на раздаче оказалось не протолкнуться от студентов, пришлось идти в буфет на третьем этаже.

Цены там были выше, и это обстоятельство отпугивало ценителей простой, сытной и недорогой пищи, но нисколько не смущало посещавших институт слушателей «Общества изучения сверхэнергии». За одним из столов приметил Юлию Сергеевну, а та, в свою очередь, заметила меня и одарила на редкость пронзительным взглядом васильковых глаз, ещё и беззвучно пошевелила губами, будто затейливое ругательство выдохнула.

Постыдно сбегать я не стал. Набрал постных блюд, к коим успел привыкнуть за время лечения, добавил пару стаканов компота и расположился за свободным столом. Компания монархистов отобедала раньше, но это не помешало Юлии Сергеевне дождаться меня в коридоре и утянуть в глухой закуток.

— Подлец! — с выражением произнесла она там. — Ты куда запропал?!

— Приболел, — отделался я полуправдой, поднёс ко рту кулак и два раза хекнул. — Сильно. Только выписали.

— Как так можно?! Сложно было позвонить? Я, между прочим, волновалась!

— Я, знаешь ли, не ясновидящий, а своего номера ты мне не давала.

— А в справочнике посмотреть?

— Ума не приложу, почему ими больничные палаты не снабжают.

Барышня надулась и с обидой произнесла:

— Хотел бы связаться — нашёл способ!

С этим было не поспорить, и я примирительно улыбнулся.

— Ладно, не злись.

— И что у тебя с лицом? — потребовала объяснений Юля, приглядевшись ко мне внимательней.

— Обгорел, — небрежно ответил я. — Слушай, тебе ещё нужно описание той техники?

Стояли мы достаточно близко друг к другу, чтобы уловить лёгкий аромат цветочных духов, и я не справился с искушением, приобнял девушку за талию и притянул к себе. Та спешно высвободилась и округлила глаза.

— С ума сошёл? А если увидит кто? — Она нервно оглянулась и лишь после этого подтвердила: — Да, Петенька, нужно. Очень нужно!

— Завтра воскресенье, так? Какие планы на день?

Юлия Сергеевна откинула с лица чёлку, миг поколебалась, затем спросила:

— Где встретимся? — И сразу добавила: — Только не в той ужасной гостинице! Я туда больше не пойду! Там все на меня пялились, будто на девку гулящую!

— И не придётся, я на квартиру съехал. «Под пальмой» в десять устроит?

— Нет, так рано не могу, в десять только пасхальная служба закончится, а мне ещё переодеться придётся. Давай в одиннадцать?

На том и порешили.

После я отправился к заместителю коменданта и потратил на все формальности от силы полчаса. Смены мне поставили на понедельник и четверг с двух часов пополудни и до десяти вечера, оклад назначили ни много ни мало — двести сорок рублей.

— Пока не пройдёшь обучение, твой потолок сто восемьдесят, — сразу предупредил Роберт Маркович. — Итого за два дня будет набегать шестьдесят рублей. Плюс талоны на трёхразовое питание.

— Всё равно оклад больше, чем в комендатуре, — беспечно улыбнулся я.

— За вредность доплачивают, — с мрачным видом выдал представитель моего нового работодателя, и я как-то сразу ему поверил.

После пришлось тащиться на военную кафедру. На учёте там я уже состоял и оттого полагал, будто все формальности много времени не займут, но ошибся. Нет, документы им уже переслали, закавыка возникла с подготовительными курсами.

— Дуй в двадцать пятый кабинет! — отфутболил меня Касатон Стройнович, стребовав должное количество подписей; я так и поступил, а там — очередь.

Пришлось присаживаться на лавочку. Крайним я пробыл недолго, постоянно подходили студенты — преимущественно юноши курса с третьего или четвёртого, но присутствовало тут и несколько барышень: эти сбились в кучку и о чём-то шушукались, время от времени стреляя подведёнными глазками по сторонам.

К счастью, надолго никто в кабинете не задерживался — большинство так и вовсе сдавали то ли курсовые, то ли рефераты и сразу отправлялись восвояси. От силы через полчаса я уже переступил через порог и притворил за собой дверь.

— Здрасте, Георгий Иванович, — пробормотал озадаченно. — Давно не виделись.

— Садись, Пётр, в ногах правды нет, — предложил капитан Городец, а сам поднялся из-за стола и принялся отпирать железный шкаф. Вынул оттуда стопку книжиц и передал их мне. — Возвращаю учебные пособия.

И точно — это были те самые брошюры, которые изъяли из моей комнаты после ранения. Я принялся рассовывать их по портфелю и спросил:

— А вы как тут?..

Вопрос повис в воздухе: прежде чем ответить, Георгий Иванович вернулся на своё место, устроился поудобней и сложил руки на животе.

— А я тут преподаю, — заявил он после затянувшейся паузы. — Провожу инструктаж по работе со служебной и секретной информацией, веду курсы по организации контрразведывательной деятельности и противодиверсионных мероприятий. Но тебя будут учить другие люди.

Я указал на железный шкаф.

— То есть моё удостоверение просто переложили в другое место?

— Того удостоверения больше нет, а значит, оно никогда и не существовало вовсе. Сейчас у тебя будет вступительный курс, потом выучишься на начальника караула, а как наберёшься опыта, повысишь квалификацию до дежурного по контрольно-пропускному пункту. Считай, обещанного сержанта получишь. Ты рад?

— А то как же!

— В апреле обойдёмся без практических занятий. Постарайся к маю форму набрать. Поблажек никто давать не будет. И учти: для тебя ничего не изменилось, каждый понедельник жду отчёта о проделанной работе. Это ясно?

— Предельно, — подтвердил я с тяжёлым вздохом.

— Тогда вот тебе график занятий, расписывайся за вступительный инструктаж и не задерживай людей.

Я так и сделал, а уже на выходе с военной кафедры столкнулся с Матвеем. На него и без того глазели из-за высокого роста, мощного сложения и формы с нашивками младшего сержанта, а на громогласный окрик:

— Петя! — Повернулись решительно все, не только я.

— Привет! Привет!

В главный корпус мы не пошли, покинули здание через боковой выход и расположились на лавочке у кустов сирени.

— В гробу я такое обучение видел, — пожаловался Матвей. — Уж на что мастер требовательный, эти умники ему фору дадут! Ещё заданий надавали, будто в школе! Да я б лучше каждый день воровские малины штурмовал!

— Скажешь тоже!

— Точно! Там главное дверь вынести и войти быстро, чтобы ничего скинуть не успели. Блатные так-то спокойные и не дёргаются обычно, действительно резких один на полсотни от силы.

Я только хмыкнул.

— С Варей поговорил? — напомнил Матвей о своей просьбе.

— Поговорил.

— Ну и?

Засомневался было, стоит ли откровенничать, но потом всё же решил не запираться, только предупредил:

— Строго между нами.

— Обижаешь!

— Её Василь бросил. Письмо прислал: мол, так и так, всё кончено.

— Вот паразит! — зло выругался Матвей и даже с лавочки вскочил. — Такую девку спортил!

— Скажешь тоже — спортил! — поморщился я, поднимаясь следом. — Ну было у неё ним, и что с того?

Матвей неопределённо пожал мощными плечами, потом задумчиво пробормотал:

— Надо ей удар поставить.

Я чуть рот от изумления не разинул.

— На кой?

Громила глянул на меня будто на маленького.

— А лучше будет, если она его подстрелит или сверхэнергией приласкает? Тогда — трибунал, и всё, жизнь под откос. А сломает нос — посудачат и забудут. Скажут, сам виноват.

— А вдруг отойдёт и простит?

— Только если совсем дура, — хмыкнул Матвей и протянул свою лапищу. — Ладно, бежать пора! Если на тренировку опоздаю, мастер меня эти учебники съесть заставит.

— Он может, — усмехнулся я, вытянул из жилетного кармана часы и обнаружил, что подошло время встречи с Поповичем. — Бывай! Тоже побегу!

Присмотренная бывшим сослуживцем двухкомнатная меблированная квартира располагалась в пяти кварталах от главного корпуса РИИФС и в стороне от трамвайной ветки. Второе обстоятельство худо-бедно нивелировало первое, да ещё здание принадлежало институту, поэтому студентам и сотрудникам полагался льготный тариф. Как вольный слушатель, я под него не подпадал, а вот как старший вахтёр — вполне.

Миша Попович при осмотре нового жилища проявил изрядную въедливость, но квартплату опустить так и не сумел; запросили с нас по двадцать пять рублей в месяц. Не так уж и много, но и не мало. Особенно с учётом того обстоятельства, что жилые комнаты были тесными, кухонька откровенно крохотной, а удобства располагались в общем коридоре, — одна уборная для всех квартиросъёмщиков, проживавших на этаже.

А так — неплохо. В каждой комнатушке уже стояли шкаф, кровать, тумбочка и узенький письменный стол, а больше туда при всём желании ничего было и не запихнуть. Впрочем, никакую дополнительную мебель я покупать не собирался в любом случае. Занавески и посуда есть — уже хорошо.

Мы подписали договор, сразу заплатили за два месяца вперёд и получили ключи.

— Завтра ближе к вечеру заеду, — предупредил меня Миша, вложив квитанцию в блокнот.