Полковник Никто

***

Жаров вернулся ночью, а через час из дивизии пришла транспортная колонна с заправщиками. Общая заправка уже подходила к завершению, и Котлов даже начал было радоваться, что всё прошло без происшествий, как какой-то великовозрастный недоумок решил закурить, будучи в пятнах бензина и соляры. Полыхнул и он, и заправляемый им КамАЗ. Водитель заправщика, уже опытный в этих делах, успел отогнать свою машину от очага воспламенения.

Загоревшегося нарушителя техники безопасности успели потушить с минимальными потерями – у него только обгорело лицо и кисти рук. Бедолагу, после обработки ожогов в медпункте батальона, отправили в ближайший военный госпиталь. А вот КамАЗ с имуществом миномётного взвода сгорел полностью – буссоли, коллиматоры, лазерные приборы разведки, радиостанции, миномётный ЗИП – теперь ничего этого у миномётчиков не было.

Утром пришла колонна со снарядами для танков, ещё через три часа – с патронами для стрелкового вооружения, а снаряды к автоматическим пушкам для БМП привезли только вечером. Ручных гранат, гранат для АГС, миномётных мин и противотанковых ракет так и не привезли. Утром следующего дня привезли сухие пайки из расчёта на трое суток. При выгрузке выяснилось, что в реальности пайков было в два раза меньше. Попытка объясниться со снабженцами привела к пониманию, что следующих пайков вообще может не быть.

- Вы уже переправились через Дончанку? – генерал позвонил Котлову на сотовый.

- Завершаем подготовку к форсированию, - доложил Котлов.

- К вечеру жду докладов о выполнении, - сказал Шмелёв и отключился.

Игорь стал торопить своих командиров подразделений с докладами о готовности к совершению марша, но так как все уже, глядя на происходящее, в достаточной мере прониклись необязательностью, в ответ он слышал только «уже скоро», «осталось немного» и «почти готовы, тщ командир».

Появился Денис Жаров.

- Товарищ полковник, практически мы готовы к началу марша, минут тридцать ещё надо второй роте, - доложил он. – Там в двух БМП проблемы с движками. Устраняют.

- Хорошо, - кивнул Котлов.

- Разрешите уточниться по форсированию, - спросил Жаров.

- Что именно?

- Пока мы будем в движении, я с помощником займусь разработкой плана операции.

- Хорошо, - кивнул Игорь, полагая, что вопрос стоит только в разрешении.

- Мне нужно понимать обстановку в районе переправы, какими данными о противнике располагает разведка шестьсот шестого полка в полосе наших действий, нужна детализация по противнику до взвода включительно, опорные пункты, отдельные огневые точки, рубеж вероятной встречи с врагом, какими данными о противнике располагает старший начальник. Нужно понимать, как мы взаимодействуем с артиллерией полка, с соседом справа и соседом слева, какие используются сигналы взаимного опознавания, скрытного управления, нужны частоты для создания единой радиосети, надо понимать, в рамках какого замысла мы вообще действуем…

Жаров на миг замолчал, чтобы перевести дух.

- Это всё? – спросил Котлов.

- Нет, ещё нужен план огневого поражения противника по периодам – подготовки к атаке, поддержки атаки. Мне нужно понимать, кого мы бьём своими силами, кого – приданными артиллерийскими подразделениями. Нам нужно сформировать группу планирования и контроля огневого поражения…

- Стой, капитан, - Игорь замахал руками. – А что, нельзя вот просто так подойти, перебраться на ту сторону, и доложить генералу о выполнении задачи?

- Ну, если мы хотим положить людей, позволить врагу сжечь нашу технику, потерять в итоге батальон, то да – можно.

- Да я же не это имею ввиду, - сказал Котлов.

- А я – это, - жестко ответил Жаров.

- Капитан, ты же понимаешь, что ничего этого я тебе предоставить не могу. Потому что ничего этого нет ни у кого. Ты в курсе, что шестьсот шестой полк держит фронт шириной сорок километров, а в полку осталось всего триста человек?

- Что вы такое говорите… - Денис действительно был удивлён. – Неужели…

- Вот представь.

- Да это же… преступление!

- Вот это вот всё, - Котлов взмахом руки очертил круг. – Это всё – одно большое преступление!

- Вы же, товарищ полковник, сами из Генштаба… и тоже так считаете?

- Потому и считаю…

- И что нам делать?

- Нам? Мы же военные. Нам нужно выполнять приказы командования. Причём – беспрекословно. Мы же не знаем всего замысла. Может быть, так надо, чтобы здесь один полк был растянут на сорок километров…

- Ясно, товарищ полковник. Я всё понял. Разрешите идти, мне ещё нужно вторую роту проконтролировать.

- Я вас не задерживаю.

Марш батальона начался с того, что в танковом взводе зазевавшийся механик-водитель насмерть раздавил своего командира взвода. Труп завернули в черный пластиковый пакет, которых на батальон выдали больше сотни, и на одной из двух имеющихся «буханок» отправили в ближайший госпиталь. Командиром танкового взвода назначили одного из командиров танков.

Примерно за час до прибытия в назначенный район, Котлову позвонил генерал – сотовая связь ещё брала:

- Товарищ полковник, доложите о выполнении задачи!

- Прибыли в назначенный район, - сообщил Котлов. – Готовимся к атаке.

- Ты должен был туда прибыть сутки назад! –заорал генерал. – Полковник! Сутки! Назад!

- Мы получали боезапас, товарищ генерал! – это было уважительное оправдание, которое могло снять часть обвинений.

- Полковник, в девять часов утра ты мне докладываешь о захвате плацдарма. Всё понятно?

- Товарищ генерал…

- Слушай, полковник, ты не зли меня. Если ты не хочешь отправиться обратно под следствие, ты завтра мне доложишь о форсировании Дончанки. Ты меня правильно понял?

- Так точно, - упавшим голосом ответил Котлов.

Игорь почувствовал, как задрожали у него руки. Он только сегодня в своих мыслях осторожно допустил, что ему предоставили шанс получить некую индульгенцию за свои коррупционные махинации, и вроде бы у него даже стало это получаться, как Шмелёв очень больно вернул его на землю.

Котлов перезвонил начальнику штаба и аккуратно поинтересовался причиной такого агрессивного поведения генерала.

- Игорь, да тут кошмар, что происходит, - полушёпотом говорил ему начальник штаба дивизии. – Приехало пять генералов из Москвы, требуют больших побед, а у нас, в дивизии, чем победы делать? Нигде людей нет. Техники нет. Только твой батальон сейчас на что-то способен. Дай ты уже ему этот результат. Обрадуй стариков. А то они сейчас тут сидят в штабе, пьют, орут друг на друга.

- Да я ещё в пути! Мне ехать и ехать!

- И что из этого! Докладывай ему, что начал форсирование, идёт продвижение. Только не по телефону, чтобы он фотоотчётов не попросил, - научал собеседник.

- Ага, понял, спасибо! С меня поляна.

- Уже две, - напомнил начальник штаба. – Но утром ты всё же форсируй реку.

- Сделаем, - Игоря стало отпускать.

В район, определённый Игнатьевым, голова колонны прибыла в двадцать часов. Втягивание колонны заняло ещё час.

- Технику и палатки с личным составом нужно максимально рассредоточить, - подсказал Жаров. – Чтобы нам тут одним ударом весь батальон не вынесли…

- Ты сам будешь бегать и смотреть, чтобы они не нажрались без командирского присмотра? – спросил Котлов. – Никаких рассредоточений! Всю технику ставим здесь, палатки – здесь. Весь батальон должен быть на виду!

- Но…

- Никаких «но», капитан! – Котлов повысил голос.

- Я предупреждал… - буркнул Денис.

Когда взвод связи развернул станцию, Котлов тут же вышел на комдива.

- Товарищ генерал, докладываю! – бодрым голосом забасил Котлов. – Два взвода закрепились на том берегу Дончанки, ведём бой за удержание плацдарма.

- Что-то я не слышу никаких выстрелов, полковник, - усомнился Шмелёв.

- Я на кэпэ полка, отсюда не слышно, - нашёлся Котлов.

- Пригласите к аппарату подполковника Игнатьева, - потребовал генерал.

- Пять минут, товарищ генерал!

Игорь выскочил из аппаратки, дёрнул проходящего мимо бойца:

- Беги к тем развалинам, там, в подвале, есть такой подполковник Игнатьев, командир полка, скажи, что я его сюда приглашаю срочно – комдив на связи.

Боец пропал в темноте. Игорь остался ждать на улице. Минут через пять боец вернулся:

- Товарищ полковник, Игнатьев спит никакой.

- Пьяный?

- В стельку.

- Ясно…

Игорь забрался обратно в КУНГ аппаратной машины связи, связался с управлением дивизии.

- Товарищ генерал, подполковник убыл в расположение первого батальона, связи с ним пока нет.

- Бухаете там, сволочи? – спросил генерал. – Я вас там всех под арест!

По голосу, исходящему из динамиков, даже с трескающим шумом, Котлов понял, что генерал находится в таком же состоянии, в котором сейчас пребывал и командир полка.

- Никак нет, товарищ генерал!

- Завтра приеду и лично посмотрю, как ты мне плацдарм взял!

Связист, обеспечивающий работу радиостанции, едва сдерживал смех.

На командном пункте полка говорить можно было только с начальником штаба шестьсот шестого – он ещё пока держался. Выяснилось, что у Игнатьева сегодня был день рождения, и офицеры немного переборщили с употреблением, или же алкоголь был контрафактный, а потому такой убийственный.

Игорь довёл ему требование Шмелёва утром доложить о форсировании реки и о возможном прибытии генерала на командный пункт полка.

- Он может, - начальник штаба успел подтвердить намерения генерала и выключился окончательно.

Игорь посмотрел на Жарова:

- Вот смотри, здесь есть всё, что ты хотел: вот начальник артиллерии, вот командир разведроты – бери, уточняй, что тебе для планирования надо.

- Я не на это учился, товарищ полковник, - ответил Денис. – Я учился воевать, а не вот этому, что я вижу здесь.

- Капитан, мы с тобой не в силах ничего изменить, - по-дружески сказал Котлов. – Нужно просто смириться с этим.

- Нет, товарищ полковник. Смириться с этим нельзя. Это вот вы уже двадцать лет в армии, они, наверное, не меньше – вы смирились. И потому здесь вот это. А я – нет. Я не могу с этим смириться. Я офицер – человек, которого Родина пять лет учила защищать свою страну, свой народ, выполнять разные другие военные задачи. И меня учили выполнять эти задачи с умом, чтобы всё было организовано, чтобы каждая деталь была учтена. Чтобы было взаимодействие, поддержка, огонь и манёвр. А ничего этого нет. Есть вон, - он кивнул в сторону спящих. – Пьянство и полное безразличие ко всему происходящему. К своим собственным действиям. К человеческим жизням. Есть обман, возведённый в высшую степень. Ведь согласитесь со мной, что мы сейчас обманываем самих себя! А зачем? Мы начали войну…

- СВО, - поправил Котлов.

- Мы начали войну, - настойчивей произнёс капитан, сделав ударение на последнем слове. – И надо идти к победе. А как идти? С кем? Кругом безответственность и безграмотность, которые мы получили за последние годы. На пьедестал больших должностей встали такие военные деятели, которые позволяют себе обсуждать стратегию, не зная, что такое карточка огня мотострелкового отделения. К чему мы придём с такими «профессионалами»? Впрочем, уже пришли…

- Денис, остановись, - сказал Котлов. – Ты смотришь на ситуацию со своей колокольни, но по мере роста должности, открываются новые горизонты, и оценка происходящего сильно меняется. Ты оперируешь максималистскими взглядами, которые свойственны твоему возрасту. Когда я был капитаном, я тоже не понимал смысла действий генералов, но я несколько лет проработал на самом верху… и уж поверь, там не всё так плохо, как ты думаешь.