Какую дверь открыть?

Глава 4

День отправки группы в отпуск начался с сюрпризов, и не скажу, что особо приятных. Куратор и раньше не собирался с нами лететь. Мол, вы ребята самостоятельные, а у сына зубки режутся, нужно жене помогать.

Мы куратора и не ждали, а вот то, что Вовка оставался в Москве, стало полной неожиданностью.

— Без помощи психолога и моих подсказок, — помахал Вовка рукой.

— Какая, к чёрту, психологическая помощь⁈ — не удержался я от возмущения.

И дело было вовсе не в том, что Антонов устроил такой финт ушами, а в его эмоциях. Там был такой коктейль, что мне захотелось вытащить обратно свой рюкзак из грузовой отсека и заодно из пассажирского салона маму. Вовка грустил, печалился и явно делал что-то через силу.

— Молодые люди, грузимся. Лифт до вечера ждать не будет, — напомнил о себе матрос, проверяя крепления и фиксацию конструкции.

— Друг прав, — подтолкнул меня Неон в спину. — Тебе пора обходиться без помощи психолога.

Я бы мог ответить, что думаю на этот счёт, но тут меня накрыло эмоциями Ириды. Такое в них было злорадство, что я временно позабыл о предателе Вовке, а после вообще обо всём на свете. Ни летать, ни просто бывать внутри гондолы дирижабля мне раньше не доводилось. Оказалось, этот транспорт очень сильно отличается от вертолёта. Как-то стало не совсем уютно. Я привык доверять себе, а тут такой комплекс непонятно с чего скрипит и качается. Ещё и ветер свистит за бортом. Хорошо, что нас предупредили заранее и мы накинули поверх футболок ветровки.

— Задраим люки, станет потише, — отреагировал на моё движение плечами матрос. — Садитесь на любые места. Груз без вас распределят как нужно.

Занять место «у окошка» я не успел. Девушки быстрее подсуетились, а кроме нашей группы, было ещё восемнадцать пассажиров, включая брата и маму, которая затащила свою сумку и кинула под сиденье, обозначая таким образом наше с ней «место дислокации».

Отобрать мамину заплечную сумку у персонала не получилось. Знай они, что там автомат с несколькими рожками и пять пистолетов, то наверняка настояли бы на изъятии, но по поводу семейных фобий в курсе был только Вовка, а он с нами не летел.

Остальные пассажиры оставили вещи матросам в грузовом отсеке, и те, кому повезло занять место у иллюминаторов, с интересом смотрели, как происходит отстыковка от башни.

Всего в салоне имелось три ряда: кресла, включая центральный ряд, одиночные. Таблички на спинке впереди стоящего сиденья предупреждали, что отстёгивать ремни в течение всего полёта не рекомендуется, а для передвижения по салону обязательно использовать поручни. Запрокинув голову, я посмотрел на эти специфичные крепления. Словно две рельсы шли поручни вдоль кресел слева и справа от центрального ряда. Наверное, вещь и вправду нужная. Нас в гондоле качало, и довольно ощутимо. Пожалуй, без такой конструкции вдоль кресел и до туалета, расположенного в конце салона, не дойти.

Покачивало дирижабль не просто так, а из-за сильного западного ветра. По громкой связи предупредили, что ждём минут тридцать и, возможно, отложим полёт. Пилоты переговаривались с метеорологами и отстыковываться от башни не спешили. Ирида, пользуясь своим положением стажёра, сходила в кабину пилотов и вернулась с обещанием, что скоро полетим. Единственной проблемой будет скорость. Дирижаблю придётся поправлять маршрут, смещаясь против ветра. В Туле мы окажемся в лучшем случае часа через четыре.

Вообще-то, когда мы наконец отстыковались и гондолу стало раскачивать на ветру, я подумал, что уже не прочь отложить путешествие. К чему такие экстримы? Можно же было грузовым составом до Тулы добраться по железной дороге.

Парни показушно храбрились, отвешивая комплименты своим и чужим девушкам. Меня в этом плане никому обмануть не удалось. Кажется, только от мамы шло полное равнодушие в эмоциональном плане. Она в последние дни заметно постарела. Хорошо, что обещала не умирать, пока телепатам за мужа не отомстит. Вот кому бы психолог не помешал. Мы с Неоном с этой ролью не справлялись, хотя надеялись на то, что время лечит.

— При сильной облачности и ветре остались бы на земле, — поясняла Ирида кому-то из парней.

Я слышал её голос у себя за спиной и продолжал ощущать холодок эмоций. Словно скальпелем по нервам резали скрытые мысли. Чтобы отвлечься от эмоций Ириды, я демонстративно развернулся к Кириллу и Меркурию, сидевшим через проход.

— Точно говорю, что жезлы положено было иметь каждому полицаю в любом посёлке, — доказывал Кирилл. — До нас там никто не чистил, поищем в управах.

— Кир, жезлы носили с собой, а не бросали где попало, — не верил в «удачу» Меркурий.

— Пять сотен баллов с находки, — не сдавался одногруппник.

— Их поделят на всех, — напомнил Меркурий правила социальной группы.

— И что⁈ Всё равно это пятьдесят баллов на каждого плюс те двадцать, что нам обещали.

— О! Летим! — отвлеклись парни от разговора и обсуждения призрачной прибыли.

К иллюминатору я так и не подошёл. Меня брат с раннего детства брал на вертолёты. С шестнадцати я сам пилотировал. Так что видов земли с высоты птичьего полёта насмотрелся достаточно, а показушно демонстрировать радость от полёта не посчитал нужным. К тому же её и не было.

Кратко описать мои впечатления о дирижабле не получится. Ладно, лёгкие провалы «вниз-вверх», но и качание из стороны в сторону по непроизвольной траектории заставляло раз за разом сжиматься желудок. Возгласы пассажиров: «Меня сейчас стошнит» — не добавляли спокойствия. Чудом лавировавший по наклонному полу матрос разносил всем желающим пакеты.

Тут ещё одна мадам в лиловом офисном костюме с укороченной юбкой позабыла о правилах, не пристегнулась, и её снесло на пол во время разворота дирижабля. Не то она зачиталась чем-то в своём планшете, не то не обратила внимания на обязательные правила, вот и получила интересный результат, скатившись со своего сиденья. Высказалась она ёмко, эмоционально, а молодёжь не сдержала смешки. Уж очень смешно дама дрыгала ногами, пытаясь встать.

— Полетели уже. Теперь всё нормально будет, — успокоил матрос женщину, проехавшуюся на пятой точке по полу.

Костюм дамочки состоял из юбки и пиджака. Нижняя часть гардероба задралась так, что я увидел цвет нижнего белья.

— Молодые люди, не могли бы вы меня затормозить? — попросила дама парней нашей группы, проезжая мимо них во второй раз и продолжая сжимать в руке планшет.

Кирилл с Пашкой расплылись в довольных улыбках и решили помочь.

— Не отстёгивайтесь от кресел! — запоздало крикнул матрос. — Я сейчас подойду.

Наши парни женщину поймали и даже дружно приняли вертикальное положение. В этот момент дирижабль снова ушёл «вниз». Да так, что мне показалось, как эта троица пару секунд летела отдельно от гондолы, но потом успешно упала, приземлившись с грохотом, и так же синхронно поползла по полу до туалета.

— Уважаемые пассажиры, ладно, вы игнорируете правила и не пристёгиваетесь, но я бы вам настоятельно рекомендовал воспользоваться поручнями, — занял матрос выжидательную позицию.

Это он, оказывается, правильно предположил, что «тела» скоро «подъедут» к нему. Отловив по одному участнику самостоятельного полёта, парень вначале убедился, что все держатся за поручень, идущий вдоль потолка, затем довёл до своих мест и ещё раз напомнил, что лететь лучше пристёгнутыми. В крайнем случае можно дойти до туалета, но руки держать на поручнях. Одна конечность всегда должна иметь фиксацию.

Подобный акробатический трюк мы наблюдали уже через час, когда мужчина, сидевший в начале салона, решил прогуляться до туалета. Матросы явно имели специальную подготовку, чтобы овладеть навыками шимпанзе.

Зато Ирида решила в очередной раз покрасоваться и прогуляться к кому-то там в кабину. Ни качка, ни поручни проблем у девушки не вызвали. Она даже эротично бёдрами умудрилась подвигать, привлекая внимание всех мужчин в салоне. Отсутствовала Ирида довольно долго, возможно, сама тренировалась в управлении дирижаблем и вернулась на своё место, когда мы подлетали к Туле.

Пассажиры про высадку нашей группы в Туле знали, но почему-то стали возмущаться долгому заходу на посадку. Не могу сказать, что не был согласен с их замечаниями. Почти час мы кружили над башнями станции.

— Долетим сегодня до Воронежа, долетим, — успокоил всех негодующих матрос.

Ночевать мама и Неон будут как раз в Воронеже. Воздухоплавание на дирижаблях не достигло таких высот, чтобы летать по ночам. Раньше, когда имелись спутниковые навигаторы, пилоты не опасались заблудиться. Теперь же придерживались маршрута, ориентируясь на визуальные наблюдения. По этой причине ночёвка на земле при длинных перелётах была обязательной, естественно, кроме непредвиденных ситуаций с потерей ориентиров. Этот салон гондолы имел только кресла. Ни кают, ни спальных мест для пассажиров не предусматривалось.

Дирижабль наконец успешно пристыковался, наши вещи стали опускать на лифте вниз. А меня вдруг накрыла такая паника, что не мог сдвинутся с места! Как плохо, что я всё же не телепат. Разобрать эмоции на порядок сложнее, чем слышать мыслеречь. К тому же я это не были чужии эмоции, а моё непонятное предчувствие. В общем и целом я запаниковал так, что вцепился в подлокотник кресла, и со словами: «Никуда не пойду» обхватил его как можно крепче.

— Жека, это уже не смешно, — предпринял брат попытку расцепить мои пальцы.

— Молодые люди, вы всех задерживаете! — прикрикнула на меня дама в лиловом костюме.

— Не пойду, — упрямо повторил я.

— Он у нас первый раз без личного психолога путешествует, — почему-то решил оправдаться брат перед пассажирами.

— Ускорьте это как-нибудь, — подключился выглянувший пилот.

— Оставь его, — наконец отозвалась мама.

— Ты же мужчина, — навис надо мной брат всей своей мощью.

— Мы летим или вы его не спускаете? — высунул голову из люка матрос. — Мопед уже на земле, а рюкзак здесь.

— Летим. Забудьте про мопед, — приняла мама решение.

— Ну, Жека… ну, придурок… — продолжил бухтеть брат и сел в освободившееся кресло позади меня.

Гондола начала отстыковку. Матрос сообщил, что передал информацию на землю и меня искать не будут. Почти сразу пришло сообщение от Марсианы. Я глянул мельком и отключил браслет. Пока мы рядом с вышками, связь присутствует, и мне не хотелось получать нелестные комментарии о себе.

Между прочим, в эмоциональном плане легче не стало. Что-то назревало, а что именно, я не понимал. Не было конкретных эмоций, направленных на меня. Точнее, я вообще не ощущал эмоций, только от тех людей, что сидели рядом. И тем не менее меня буквально окутывало некое напряжение.

— Мама, — тихо позвал я, наклонившись к её голове, — если выкрикну имя отца, то начинай стрелять.

Отвечать мама не стала, только поправила наплечную кобуру, скрытую под ветровкой.

Следующие три часа ничего особенного не происходило. Матросы разнесли обед. Причём половина персонала излучала полное спокойствие, сосредоточившись на удержании себя и корзин с едой в вертикальном положении. Неон дремал, мама делала вид, что тоже спит. Один раз я прогулялся до туалета, опробовав удобство перемещения по поручням. Поймал на себе несколько насмешливых взглядов пассажиров. От этих шёл легкий запах алкоголя, понятно, что им и море по колено, не то что полёт на дирижабле.