Средневековые битвы

Бургундские Войны. Как оно завертелось

В прошлый раз мы остановились на битве при Монлери, в которой не было места дисциплине и преданности. Свидетель битвы (да-да, опять Филипп де Коммин) глубокомысленно отметил:

«…Мое мнение таково, что ни один человек по своему разумению не способен устанавливать и поддерживать порядок, когда имеет дело с массой людей — ведь на поле боя события разворачиваются иначе, чем они планируются заранее, и если человек, от природы наделенный разумом, возомнит, будто он способен это сделать, то он согрешит против Бога…»

Но главные действующие лица, в лице короля Франции Людовика XI (с неавторитетной погремухой «Благоразумный») и сын герцога Бургундии Карл (с четким погонялом «Смелый») были решительно не готовы к смирению с божьей волей.

Через некоторое время умер старый Филипп aka Добрый — старый герцог Бургундии, и да здравствует герцог! Карл стал полноправным герцогом.

Бургундия, доставшаяся в наследство молодому и дерзкому герцогу, была богата, знаменита турнирами поэтов и менестрелей, и много десятилетий не видела войны на своих землях.

Карл решил, что его герцогству сама судьба, само небо, и даже сама Дева Мария сулит величие. И ведь мы все знаем — величие можно получить только одним путем. И это дело понятное не торговля и экономическая и культурная экспансия. И Карл это понимал не хуже — он буквально превратил страну в казарму. Что, разумеется, вылилось в некоторые дополнительные траты.

Короче, за несколько лет интенсивной подготовки к войне, Карл собрал налогов с Бургундии больше, чем его отец за 45 лет.

Некоторое недовольство населения герцога не заботило.

Карл Смелый, Герцог Бургундский заботился не о Бургундии а о своей армии, и постоянно ее реорганизовывал, финансировал, издавал многочисленные ордонансы. Ордонансы — указы, прообраз современных уставов. Вообще, начиная готовить посты по Бургундским Войнам, первое время Карл мне казался неким «попаданцем», он явно опередил свое время. Вот, например, организация его пехоты:

На 10 пикинеров приходилось 5 арбалетчиков и 3 куливренера (аркебузира). В полевом сражении пикинеры развертывались в густую линию, опускались на колено и выставляли в сторону неприятеля свои пики, стрелки должны были вести огонь поверх их голов. В первом приближении это чуть ли не испанская терция. Ну ладно, нет конечно. Но основные тенденции армий нового образца на месте — вспомогательная роль копейщиков, половина пехоты вообще стрелки. Конечно кулеврины пока не совершенны, но тяжелые арбалеты некоторым образом нивелируют отсутствие мушкетов. То же самое с уставом — единообразие в обмундировании, единые цвета, организация рыцарей в эскадроны.

Но дьявол прячется в деталях. Например, Карл пытался повысить боеспособность своей армии, набирая из каждой воевавшей европейской страны те рода войск, которыми та была знаменита. В его коллекции были лучники Англии, аркебузиры Германии, легкие конники Италии и копейщики Фландрии. Как собрать их в единый организм? Проводились ли совместные учения? Похоже этим герцог если и озадачивался, то превозмочь трудности общения с дикой вольницей не смог — ничего о совместных масштабных учениях пехоты мы не знаем.

Впрочем пехоту герцог особо и не любил. Он любил артиллерию — она и правда была у него лучшей в Европе. И главное — он любил, конечно, конницу. Он и сам был тяжелой конной боевой единицей.

Однако при ближайшем рассмотрении все его прорывные нововведения оказываются заимствованы. Так, например, ордонансные роты он нагло скопировал у Франции.

И вот тут начинается разница в видении армии будущего у Карла, и его вероятных противников.

Тут такое дело — феодальные владения постоянно укрупнялись. Это, с одной стороны. С другой стороны, ситуация осложнялась тем что долгие годы мира дало благородным рыцарям время немного освоиться в меняющихся условиях прогрессивного 15 века. Короче, стало выгодно развивать свой феод и стричь шерсть на месте. А ходить на войну, в надежде раздеть там менее удачливого оппонента — стало не выгодно. А если человек благородного происхождения был достаточно беден, чтобы заинтересоваться возможностью военной добычи, то оказывалось что он недостаточно богат, чтобы содержать дорогое вооружение и коня. Даже средне вооруженных всадников феодального ополчения становилось все меньше.

При этом шло несколько крупных военных конфликтов, длинной в поколения. Я не шучу, можно назвать столетнюю войну, но вообще их было много — до столетней войны в той же Франции была Война Жанн, про всякие там испании, балканы и италии вообще молчу. В результате появилось множество людей чья работа была, как и у рыцарей, война, но при этом они были сильно деклассированны. Например бывшему наемнику запрещалось мирно селиться уходя на покой, под угрозой отречения от церкви тех сеньоров (это могли быть и города, и сельские общины — коллективные феодалы) которые дали им прибежище. Очень серьезно, на самом деле. Одновременно с этим наемники, после многих десятилетий войн, оказались весьма многочисленны, и внезапно, чаще лучше одоспешенны и вооружены чем традиционное средневековое феодальное ополчение. Не говоря уже о богатом боевом опыте. Но если с наемной пехотой еще можно было хоть как-то смириться, то наёмник-всадник (риттер, шевалье — буквально синоним благородного человека в Европе) одним своим существованием рушил миропорядок.

А эффективность наемных банд вообще, и тяжёлой конницы особенно, к 15-му веку стала очевидно выше феодального ополчения. Просто на голову. В перерывах между войнами банды делили Францию на куски, и грабили каждый свой, нередко давая бой и разбивая местных феодалов даже в крупных сражениях.

Французы решили это элегантно. Они взяли несколько конных банд наемников, и приняли их на регулярную службу. Главари стали «Королевскими капитанами», наемники — дворяне сели на жалование. Необходимый минимум защитного вооружения предоставлялся королем. Карл же пошел другим путем — он, копируя «ордонансы» Франции, изменил сам принцип комплектования. Теперь каждому дворянину, изъявившему желание влиться в благородный дом Карла, выдавали подъемные, коня и оружие.

Фактически Карл строил феодальную армию, но с помощью новых инструментов — мощных (сравнительно) экономики и производства.

Про ордонансные роты Карла я уделю один абзац, но прочтите его внимательно. Этот род войск останется на полях сражений еще долго, и проявит себя в лучшем свете. Назывались эти рыцари «жандармами». Основная ударная сила — тяжелая конница жандармов в сопровождение средней конницы — кутилье. Легкая конница могла быть представлена конными арбалетчиками. Конные лучники воевали спешенными.

Теперь, что нужно было иметь приличному жандарму, что бы не стыдно было показаться на поле боя — прописывается в военном «уставе» Карла Смелого за 1473 г.:

«Кавалерист ордонансного копья, жандарм. Он должен иметь полный доспех, включая салад с подбородником или барбют, латный воротник, длинный, негнущийся и легкий колющий меч, нож-кинжал, прикрепленный к седлу слева, и булаву, подвешиваемую справа, коня с налобником и в доспехе, чтобы он мог скакать и о его доспех ломалось копье; что касается кутилье, то ему положены легкая кольчуга или корсет на немецкий манер, салад, латный воротник, наручи и поножи, короткая пика с перекладиной — достаточно жесткая и легкая, чтобы ее можно было держать горизонтально, как маленькое копье наперевес, а также добрый меч и длинный обоюдоострый кинжал».

Ну, там еще несколько важных деталей — перья наполовину белого, наполовину синего цвета… Но уставом весь этот сборник пожеланий можно назвать с большим трудом. Зато забавно читать пассажи о том, что герцог Бургундский «пожелал» своим рыцарям, что бы они тренировались движению в строю. Когда не заняты. После обеда. И не пьяны. Хотя бы раз в неделю. И я не шучу, это реальные положения ордонанса. Слегка ломает привычные нам представления об армии, не так ли?

Особенности менталитета. Герцог намеренно оставлял благородным рыцарям запасную калитку, на случай если они не хотят тренироваться. Можно бухнуть, например, и тем обосновать свое неподчинение «пожеланию». В противном же случае видимо могли возникнуть проблемы с подчиненными у самого герцога. Сложные отношения внутри феодальной знати — это просто прекрасный сюжет, для которого нужны яркие краски и талант истинного художника. Но пока он еще ждет своего гения, а я так, ну разве что на Малевича потяну.

Кроме ордонансных частей Карл Смелый имел личную гвардию и двор — отель, а также некоторое количество вассальных войск.

Если помните, я упоминал что Карла называют «последним рыцарем Европы». Это в том числе и из-за того, что в его указах есть слова о том, что его армии запрещается грабить мирное население. Идеализация именно этого исторического деятеля мне мало понятна. Ну да, запрещал. Но только в исконных землях Бургундии. Но тут показательна сама ситуация с теми же жандармами — их содержание позволяло просто сводить концы с концами. А предоставление им коня и доспехов — почти то же самое что сейчас дать гаишнику переносной знак «ограничение скорости 20 км/ч». А о наемниках уже и говорить не приходиться.

Ближе к делу. Карл был готов к войне. Задача стояла простая — получить королевскую корону из рук германского императора и объединить свои владения во Фландрии и в Бургундии. Мостиком между этими провинциями служит Лотарингия. Карл завоевывает Лотарингию и изгоняет местного герцога Рене Лотарингского. Можно посмотреть на карте.

А это еще одно горящее поленце на трон Людовику порядковый номер 11. Впрочем Людовик тоже не сидит без дела. Но, помаявшись в грязи под убитым конем при Монлери, он как взрослый и самокритичный человек, решил, что воеводствовать ему не к лицу. Хотя решил он это довольно давно, еще в битве со швейцарцами… Тут то Людовика и осенило — швейцарцы!

И тогда Людовик один-один формирует против Карла союз, к которому присоединяются швейцарцы.

За этой короткой строчкой многолетние интриги, яд, кинжалы, кинжалы с ядом и золото. Много золота. Сейчас мы знаем некоторые закулисные подробности — кантоны согласились помогать Людовику за ежегодную мзду в размере 20 000 тысяч золотых (при годовом бюджете Франции в 700 000) в мирное время, и дополнительную плату каждому бойцу во время войны. Впрочем, и сам Карл, со своими жесткими мерами по сбору податей и спесивой надменностью тоже Людовику не мало помог.

Так, неожиданно для себя, Карл поссорившийся с Людовиком, оказывается в состоянии фактической войны (у него бунтуют города и пытаются вступить в Швейцарский Союз) со швейцарцами.

Карл ведет себя, как и подобает альфачу, уверенно. Вот его цитата:

«Они [швейцарцы], не знают, что такое настоящая война. Мы им ее покажем». Сами швейцарцы, кстати, не испытывали восторга в связи с перспективой драки с Бургундией.

Вставлю цитатку от осточертевшего всем Филиппа де Коммина:

«…Герцог, покинув со своей армией Лотарингию, вступил в Бургундию, где к нему вновь явились послы этой старой германской лиги, называемой Швейцарией, и сделали предложения более выгодные, чем раньше: помимо возвращения земель, они предлагали выйти из всех союзов, которые ему неугодны, в особенности из союза с королем (Людовиком), и стать его союзниками, и поставлять ему для борьбы с королем шесть тысяч человек за довольно умеренную плату всякий раз, когда он только потребует. Но герцог и слышать ни о чем не хотел…»