Сверх

Глава 15

Горы я не любил. Красивые — да. Величественные — тоже да. Я даже признавал правоту людей, которые считали, что познать себя можно только в каком-нибудь месте силы, расположенном именно в горах. Но не любил. Слишком много с ними было связано неприятного.

В прошлой своей жизни, я впервые задумался о бренности человеческого бытия именно в окружении седых, укрытых туманами, каменных великанов. Которые равнодушно наблюдали за взлетами и падениями империй, и с таким же точно безразличием смотрели, как из моей груди толчками бьет кровь. А капитан из нашего отряда пытается удержать ее медпакетом и орет что-то матерное…

Нахлынули воспоминания, называется. Стоило только оказаться в тех же, ну, почти тех же горах. В сторону Китая в бытность свою членом офицерской спецгруппы не ходил, все больше в направлении Пакистана, да Индии. Здешние хребты мало от тамошних отличаются. Те же упирающиеся в небосклон мрачные пики, которые даже в солнечный день скалятся улыбкой мертвеца.

И летать над ними так же страшно. Транспортный вертолет постоянно качался из стороны в сторону, получая то в одну, то в другую свою скулу удар воздушными потоками. В этой болтанке наша троица, и взвод спецназа ККС находилась уже около трех часов. Болтать в этой тарахтящей жестянке — такое себе удовольствие. Так что, от нечего делать, я больше размышлял, чем открывал рот. Например, о том, как мы планировали операцию по перехвату каравана.

— Основное направление, это Кашгар — Фергана. — рассказывал Герман, выведя на большой монитор в своем кабинете спутниковую карту местности. Управлял ею он с "польки". — Процентов шестьдесят трафика наркотиков, а в последнее время и сыворотки, приходится на этот путь. Здесь имеется множество троп, по которым может пройти небольшой отряд. И еще больше, если контрабандисты откажутся от вьючных животных, и пойдут пешком.

— А они откажутся? — спросил я.

— Разгар лета. — не очень понятно "пояснила" Маша. И тут же поправилась. — В это время года солнце в горах палит крепко, снежный покров тает. С мулами идти пришлось бы только ночами, пока снежный покров еще крепкий. Пешком можно идти и днем.

— Средства наблюдения на этих тропах имеются? — уточнил я. — Камеры, сигналка, датчики?

— Не везде. — снова взял слово Герман. — На основных маршрутах, где в сезон можно пройти с минимальным риском. В труднопроходимых местах их нет. Бессмысленно там ставить. То лавина снесет, то обвал.

— Ясно. Значит там они и пойдут.

— Скорее всего. Тем более их ведет Демон Шань.

Даже сейчас, сидя в вертолете, вспомнив эту часть разговора, я усмехнулся. Ну и прозвища у контрабандистов. А позже оказалось, что они даже вычурнее, чем в сокращенном варианте.

Демоном Шань, а если полностью — Белым горным демоном Бань Шань — оказался один из уйгурских Красных Мастеров Ильяр Радия. Причем, не абы какой Мастер, а девятой ступени восхождения. У китайцев была своя система классификации сверхлюдей, и вот согласно ей, Ильяру Радия оставалось сделать буквально один шаг, чтобы получить статус Бессмертного — высшей элиты здешнего странного коммунистического Китая.

— Он очень опытный контрабандист и сильный сверх. — рассказала Маша. — Про его силу нам известно очень мало, однако мы знаем, что он энергет.

Именно когда осведомители в Кашгаре подтвердили участие этого самого Белого Демона, смежники из КГБ и решили привлечь республиканскую оперативно-тактическую группу. В горах, даже вооруженные спецбоеприпасом, обычные спецназовцы вряд ли смогли бы справится с энергетом высокого ранга.

— Самый очевидный путь после пересечения границы — выход на Кызыл Жар. — Герман ткнул в карту, и та стала увеличиваться, показывая крохотный населенный пункт, затерянный между горных хребтов. — Это небольшой аул в горах, один из последних на границе с Китаем. Оттуда уже ведет большое количество путей. Наши коллеги предполагают, что там караван распадется на десятки мелких групп, после чего отловить их будет уже значительно сложнее.

На основе всех рекомендаций коллег, смежников и начальства, для нас была сформирована следующая схема. Высадка в том самом Кызыл Жаре, и обустройство засады на выходе с одного из самых сложных для перехода перевала (а значит — наиболее вероятного), который к аулу выводил. Нас троих, по расчетам специалистов, с приданным взводом спецназа ККС, должно было хватить.

Вертолет высадил нас в десяти километрах от аула, еще и облетев его по широкой дуге. Чтобы, как пояснил Герман, никто из местных жителей, среди которых у контрабандистов могли иметься свои люди, не мог предупредить их о готовящейся засаде.

Причем, сама высадка происходила на небольшом горном плато, откуда нам предстояло подняться к перевалу, и уже там готовится к встрече. Ближе летуны к горному кряжу подходить опасались. Потребовалось еще около восьми часов, чтобы добраться до места. Хорошо еще временной люфт у нас был изрядным. Кашгарские осведомители сообщали, что караван Белого Демона выдвинулся четыре дня назад. Значит, его прибытие не могло произойти раньше, чем на следующий день после нашего подхода.

На месте ККСники начали подготовку — пристреливали позиции, оборудовали огневые точки и наблюдательные пункты. Мы же втроем выдвинулись чуть вперед, километра на полтора, чтобы раскидать по окрестностям сигнальные приборы.

— По одной из версий, Белый Демон энергет-электрокинетик. — пояснил Герман, в одном ему ведомом порядке втыкая в землю крохотные датчики, сигналы с которых выходили на экран его "польки". — А эти крошки регистрируют любые, даже самые незначительные, колебания электрических и магнитных полей. Сами при этом, практически ничего не излучают.

— И что нам это даст? — спросил я. — Он же не будет постоянно способности применять.

— Нет. Но энергеты, которые работают с электричеством, сами по себе являются источниками искажений. Если информация разведки относительно способностей Демона верна, мы получим возможность первыми обнаружить караван.

Закончив с этим делом и максимально качественно заметя следы, я обнаружил, что делать больше нечего. В смысле — только ждать. Новостью это не стало, конечно же, я прекрасно понимал, что в засаде только пять процентов времени приходится на действие, а остальные — на утомительное ничегонеделание и попытки не заснуть.

Обычно, скучную эту рутину, заполняли разговоры. В прошлой жизни, я с коллегами мог часами трепаться, не отрывая взгляда от нужного направления. Но в этом, особенно после моего вынужденного признания, с этим были некоторые сложности.

Заключались они в том, что коллеги так до конца и не решили, как ко мне относится. Держались отстраненно и немного прохладно. Никаких подозрительных взглядов или умалчивания информации, но общение — строго по делу. С таким подходом о простой болтовне можно забыть.

Поэтому, оставшиеся сутки до появления каравана, я откровенно скучал. И писк "польки" Германа, известившей о появлении контрабандистов, воспринял с настоящим облегчением. Значит, не ошиблись аналитики. Этот путь выбрал Белый Демон. Наконец-то хоть какое-то движение начнется!

Сразу после этого, рация выдала три щелчка, прозвучавшие через неравные интервалы времени. Опасаясь, что такой тертый лис, как наш клиент, будет сканировать все частоты, мы сидели в режиме радиомолчания, а информацию друг другу передавали таким вот, заранее оговоренным способом.

Через десять минут, в узкое ущелье вошли первые люди. У меня едва дежавю не случилось. Теплые серо-коричневые, практически не заметные на камне и грязном снегу, халаты. Войлочные шапки, обитые мехом. Винтовки в руках. Натуральные моджахеды, образ которых навсегда впечатался в мою память.

Пять, нет, шесть человек. Разведка. Головной дозор, который движется на приличной дистанции от основного отряда, прощупывая путь, не не давая всему каравану сразу же влететь в засаду. Цепко оглядев окрестности, ведущий поднес ко рту рацию и что-то в нее сказал.

Для нас это был момент истины. Если сейчас наблюдатель заметит блик бинокля или другой оптики, след ботинка, дым костра — да что угодно, вообще, что его встревожит — он даст сигнал основной группе, и та развернется, и попытается уйти. Гонятся же за ней по перевалам, где только горным козлам комфортно, будет равносильно провалу операции.

Долгие минуты, ведущий передового дозора просто стоял, осматриваясь. После чего еще раз буркнул пару слов в рацию, и двинулся вперед.

— Готовность! — шепнул Герман, когда шестеро моджахедов протопали по речному плесу под нами. — Караван!

На выходе из ущелья показалась основная группа. Крупная, около двадцати человек, большая часть из которых была не бойцами, а мулами. То есть, волокла на горбах массивную поклажу, а вот оружия не имела. Я, пользуясь своими возможностями видеть без всякого бинокля, насчитал восемнадцать носильщиков, и только двоих охранников.

Выглядели они совершенно одинаково, и определить, кто из них Красный Мастер, а кто обычный человек, не представлялось возможным. У Германа, как оказалось, глаз был более наметан.

— Восемь Силачей. — сообщил он, не отрывая взгляда от каравана.

Приглядевшись, я заметил, что у половины носильщиков поклажа действительно слишком тяжелая для обычных людей, а идут они при этом, довольно бодро. Сверхи — обычные носильщики? Черт возьми, я еще очень много об этом мире не знаю! Из опыта нашей страны, я предполагал, что люди, прошедшие экстраординарную мутацию, товар штучный. Но в Китае, получается, к этому было другое отношение. Настолько, что Силачей использовали, как носильщиков.

Да и Маша, во время одной из наших бесед, сказала, что Красные Мастера — низовая элита в Поднебесной. Правда, я не представлял, что настолько.

Рация выдала два щелчка. Командир спецназа сообщил, что весь караван вошел в зону уверенного поражения. Руководящий операцией телекинетик один раз зажал кнопку приема-передачи, выждал две секунды, и сделал это еще раз. В нашей системе сигналов это значило, что мы не смогли с уверенностью определить главного караванщика — Белого Демона, а значит нужно ждать.

Но вскоре наушник в ухе беспорядочно защелкал, будто кто-то неудачно расположил рацию на ремне, и теперь на каждом шагу задевал кнопку приема-передачи. Это был Машин сигнал. Находящаяся в невидимости, и двигающаяся совсем рядом с моджахедами девушка обнаружила нашего клиента.

— Работаем! — тотчас нарушил режим молчания Герман.

Что лично меня радовало в этом Союзе, так это простое отношение к врагам государства и нарушителям границы. Никто не требовал от нашего отряда "провести задержание". В директиве, выданной нам значился совсем другой приказ — перехватить и обезвредить. При этом, совершенно не указывалось, каким образом нам это делать. Действуйте, мол, по ситуации. Хоть лавину на них спускайте — лишь бы наркота и сыворотка не дошла до советских граждан.

Что до ценности человеческой жизни, на которую так любили упирать чинуши в моем СССР, особенно в последние его годы, а так же "недопустимости провокаций", по причине чего по всему миру гибли русские парни, то в здешней реальности на эти понятия поплевывали с высокой колокольни. И руководствовались принципом, озвученным еще императором Александром: "Во всем свете у нас только два верных союзника, — наша армия и флот". И словами его тезки, который говорил, что если к нам кто с мечом придет, то им же по мордасам и отхватит.