Злые улицы 2

Ну да, так оно и было. Администрация прислала мне сертификат, в котором говорилось, что я теперь один из младших модераторов. Могу выдавать квесты и прочее. И это увеличило разрешенный лимит на погружение в виртуальную реальность на три часа, что само по себе было немало.

— Вот вот. Поэтому и начинаешь думать, что это реальная жизнь. Еще и мешаешь игровой опыт с прочитанным в книгах и увиденным в фильмах. Тоже наверняка в свое время «Сопранос» до дыр досмотрел?

— Не без этого, — кивнул я. — И все фильмы Скорсезе. И те чешские игры прошел не по одному разу.

— Это еще ничего, был человек, который «Крестного отца» насмотрелся и реальное ОПГ основал. Лютый был парень, как раз в городе, где я живу промышлял. Тут в девяностые на улицу выйти было просто опасно. А еще наши ездили в Москву и опускали всех подряд на бабки, особенно разных неформалов.

— Я не знаю, — я пожал плечами. — Я родился в Самаре в две тысячи восьмом.

— Ну, это значит, что мы с тобой почти соседи.

Это было уже важно. Ни разу до этого нам с Генри не удавалось вот так вот поговорить о реальной жизни. А тут он сам заговорил, да еще и ни с того, ни с сего.

Джо бы наверняка завалил его вопросами, но мне хватало чувства такта этого не делать. Захочет — сам расскажет.

— Важно помнить, что мы на самом деле в игре, Томми, или как там тебя на самом деле. Богдан, да? У тебя есть статус, уважение, хорошая машина, обставленная квартира и доступные девчонки. Если потеряешь это, то очень легко полезть в петлю уже в реальном мире. Но нужно помнить, что все это — игра.

— Это тебя вчерашнее происшествие на такую мысль навеяло? — спросил я.

— Да, — кивнул Бруни. — Я ни разу в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, как вчера, понимаешь? Ни разу. В границах своего района ты — царь и бог. Никто не может ничего тебе сказать, никто не может ничего тебе сделать. А тут тридцать человек с оружием просто приходят и забирают у нас груз на пятьсот тысяч долларов. И знаешь, я уверен, что кто-то нас сдал. Я найду крысу, и даже не буду спрашивать разрешения у дона на убийство. Сделаю все сам.

— Потише, Генри, — проговорил я. — Я, конечно, с тобой, но мы все-таки в «Сицилии». И это нехорошо говорить такие вещи про босса.

— Ты прав, — сказал мой капо. — Прав. Если это кто-то из солдат, то разрешения я все-таки спрошу. Нельзя нарушать Омерту.

— Мы узнаем кто это, — кивнул я. — И уберем его. С разрешения дона. А потом победим русских и заберем у них бизнес. И разберемся с теми, кто напал на нас вчера.

Я посмотрел на вино и понял, что за время разговора мы уговорили уже целую бутылку. Ну неудивительно, что нас несет на самые разные темы. Вино-то действительно пьянит.

— Разберемся, — кивнул Генри. — В этом городе мы — сила. Мы здесь власть. И им придётся смириться с этим или умереть.

— Лучше второе, — ответил я. — Честно говоря, мне хочется поквитаться с ними за свою беспомощность. Я тебя понимаю. И Джо наверняка тоже. И Джонни.

— Да, они славные парни. Верные. И они на нашей стороне. Я вообще рад, что они на нашей стороне.

С одной стороны это было забавно: наш капо, всегда спокойный и собранный, напился и говорит такие вещи. Но с другой стороны, мне было не до смеху. Он ведь душу мне изливает. Еще ни разу он не был со мной таким искренним. Еще ни разу он не говорил со мной так открыто. Мы ведь не друзья, я действительно просто его подчиненный.

— Давай выпьем за это, — сказал я, разливая остатки вина по бокалам. — Выпьем за то, чтобы этот страх остался в прошлом, и мы больше никогда его не испытывали.

— Выпьем, — кивнул Генри, дернул бокал к губам и опрокинул его в себя, будто дешёвую водку.

Я выцедил содержимое своего бокала мелкими глоточками, и аккуратно поставил его на стол.

И тут с улицы послышался выстрел. Как бы пьян не был бы Генри, он тут же подорвался с места, доставая из кобуры пистолет. Я сделал то же самое, подскочил к краю борта, окружающего второй этаж.

От входа в ресторан полз швейцар, оставляя на полу длинный кровавый след. Закричали женщины, гости ресторана стали прятаться под столами. Самое рациональное решение.

Дверь распахнулась и внутрь вломились трое мужчин, вооруженных автоматами. Они сразу же открыли огонь.