Злые улицы 2

* * *

Я сидел за столом и листал очередную порцию отчетов от нашего бухгалтера. Блин, идея заиметь свой клуб оказалась с одной стороны неплохой, потому что мы могли без посредников отмывать деньги, полученные с продажи фальшака жидам. Но с другой… Какой же это оказался геморрой.

Ладно хоть большую часть делал НПС. Я не бухгалтер, я юрист по образованию. Кстати, мог бы сойти за консильери, если бы мой диплом каким-то образом котировался бы на «Злых улицах».

Джо стоял чуть в стороне от входа с пистолетом в руках. Мы оба ждали. Я рассчитывал на то, что Джонни приедет не один, поэтому наши парни были в полной боевой готовности снаружи. Делали вид, будто смотрят представление, но при этом готовы действовать. Вот такие вот дела.

Из-за двери послышались шаги, а через несколько секунд она распахнулась. Джонни не утруждал себя банальными приличиями по типу стука. Не заметив Джо, он сразу прошел к столу и уселся напротив меня.

— Денег у меня нет, — без обиняков заявил он. — Но есть идеи, как их достать. Готов слушать?

Ствол пистолета, прижатый к затылку, оказался для него сюрпризом. Вот так вот бывает, когда теряешь осторожность, и не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг.

— Зачем ты сказал дону о том, что это я придумал тему с ирландцами? — начал я издалека.

— Я… Я запаниковал, Томми, — прозаикался он. Вся уверенность слетела с него, словно позолота с дешевых. — У меня и так не лучшая репутация в семье. А дон тебя любит, как сына, ты ведь ему жизнь спас. Видишь, он не тебе ничего не сделал, только попросил долю.

Я вспомнил, как сегодня утром копал себе могилу под внимательным и чутким взглядом дона. Да уж, он действительно меня любит.

— Положи пушку на стол, Джонни, — сказал Джо, заметив, что рука солдата мафии медленно ползет к воротнику. — И нож тоже. Не заставляй себя обыскивать.

Ладонь Джонни резко дернулась к колену, но он все-таки взял себя в руки. Вытащил пистолет, положил его стол. Катнул ко мне и выкидной нож. Красивый, с посеребренной рукоятью. Когда-то и у меня был такой.

Я взял его оружие и отложил в сторону. Так будет лучше для всех.

— Ну а теперь расскажи мне о другом, Джонни, — сказал я. — Расскажи, кто надоумил тебя торговать наркотой в наших кварталах. Кто продал ее тебе.

На лице солдата мафии появилось выражение ужаса, он медленно поднял руки перед собой.

— Я не знаю о чем ты, Томми, — сказал он.

— Внизу идёт представление, — сказал Джо. — Играет музыка, девчонки танцуют. Люди пьют и веселятся. Выстрела никто не услышит. Проблема будет только одна, моему другу потом придется отмывать свой кабинет.

— Ты будешь делать это вместе со мной, — сказал ее. — Еще чего удумал.

— Пуля в затылок вынесет твое лицо. Опознание будут проводить по отпечаткам. А ведь твои пальцы есть в базе, Джонни, мы знаем, ты сидел в тюрьме. Поэтому нам придется отрубить тебе руки прежде чем похоронить.

— И выбить все зубы, — сказал я. — Если ты, конечно, не расскажешь нам все открыто и честно.

— Почему мы, Джонни? — спросил мой друг и напарник. — Почему наши районы? Ты мог начать торговать в любом из кварталов Маленькой Италии. Но ты выбрал именно наши.

— Я думал, — проговорил он. — Я думал, что вы согласитесь войти в долю. Вы ведь недавно в семье, и согласились провернуть это дело с ирландцами. Тогда почему бы не…

— Не стать торговцами ядом? — перебил его я. — Мы что, похожи на дураков? На посвящении дон сказал нам не связываться с наркотиками. Он не единожды повторял это после. Ты думаешь, мы будем нарушать правила?

— Да все нарушают правила, — сказал Джонни. Судя по выражению его лица, он почувствовал себя гораздо увереннее. — Сильнее других банд нас сделают только бабки, Томми. На них мы сможем нанять себе сколько угодно головорезов. Они принесут нам этот город на блюдечке. Альфонсо Пацци это понимает. Наш дон — нет.

— То есть это Пацци надоумил тебя торговать наркотой? — спросил я.

— Ну, — протянул Джонни. Похоже, что он понял, что проговорился. — Пацци хочет отменить запрет на торговлю наркотиками. А еще он хочет забрать порт себе, чтобы гнать через него дурь из Юго-Восточной Азии. Сейчас на восточном побережье они торгуют героином из Турции. Если же им получится захватить еще и эту точку… Никто не сможет им противостоять.

— Ты серьезно думаешь, что другие доны старой школы просто закроют на это глаза?

— Эта кучка старых пердунов ничего не сможет ему сделать, — сказал Ломбардо. — Комиссия в кармане у Пацци. Он давно мог бы объявить себя боссом всех боссов, и никто бы не смог бы сказать ему поперек и слова. Но он хочет, чтобы они дошли до нее сами.

— Это ты сдал Пацци то, что мы собираемся забрать у русских груз? — спросил Джо.

— Да, — кивнул Джонни. — Мне нужно было проявить себя. Я рассказал им об этом.

— Ты крыса, Ломбардо, — сказал Джо. — Крыса и гнида. Из-за тебя нас всех могли положить.

— Они не стали бы никого убивать, — покачал головой Джонни. — Это было одно из условий. Им не нужна война между семьями, иначе Гвидичи легко выбьют их из города. А им нужен Дом-Анджелес, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. — Наркотики они тебе поставили?

— Да, — кивнул Ломбардо. — Они. Хотели прощупать рынок. Я должен был отдать им треть от прибыли. Короче, мне остались бы гроши.

— Ага, жалкие сорок штук зелени, — согласился мой напарник. — Мелочь, любой нищий за день больше собирает.

— Ты не понимаешь, как я рисковал! — вскрикнул Джонни. — Я должен был получить больше.

— Ты жадный ублюдок, Ломбардо, — сказал я. — Ты дерешь с бизнесов в своем районе половину прибыли. Никто не позволяет себе такого. И вот ты пошел на риск, чтобы заработать еще больше. И проиграл.

— Ты, — вдруг задохнулся он. — Ты не посмеешь меня тронуть. Я — член Организации. Член Организации. Никто не имеет права поднимать на меня руку.

— Дон в курсе, Джонни, — сказал я. — Это он-то и дал приказ на твою ликвидацию. Так что, уж извини.

— Стой, Томми, — выставил перед собой руки Ломбардо. — Я заплачу тебе. У меня есть деньги. Много денег. Только не убивайте меня. Дайте мне просто уехать.

— Пятнадцать минут назад ты говорил, что у тебя нет ни гроша, — напомнил я ему, чуть улыбнувшись. — Уже забыл об этом?

— Я соврал, — ответил он. — Томми, ну серьёзно. Я дам вам сто штук зелени, а вы меня отпустите. А еще лучше, прикопаете кого-нибудь другого вместо меня. Я больше никогда не покажусь на людях, никто из других Семей никогда меня не увидит.

Я встал со своего места, подошёл к окну и медленно закрыл штору. А потом двинул прямо к Джонни.

Даже если бы я не чувствовал, что все, что он говорит — это наглая ложь, я бы все равно никогда не нарушил слово, данное дону.

Я кивнул Джо, и тот с размаха опустил рукоять пистолета на голову предателя.

Тот даже не вскрикнул, и отключился, а я уже достал из кармана удавку, обошел стул, оттеснив своего напарника, накинул петлю на шею Джонни.

— Держи его за руки и ноги, — сказал я. — Чтобы не дергался.

Мой друг обошел Ломбардо, встал прямо перед ним. Я резко развел руки в стороны, затягивая петлю на шее предателя. Он захрипел, задергался, но Джо уже бросился на него.

Полторы минуты, и передо мной высветилось сообщение о том, что я убил его. Впрочем, этого было мало. Нужно было еще и избавиться от трупа.

Впрочем, машина уже ждала нас у пожарной лестницы. А с подручными Ломбардо должны были разобраться наши. Их трупы можно не прятать, они никого не удивят. А вот тело Джонни может навести Пацци на дурные мысли. А этого стоит избегать как можно дольше.

Я встал, подошел к телефону и набрал номер квартиры, где обычно скрывался Генри. Выслушав с полминуты гудков, дождался ответа.

— Да? — спросил наш капо.

Дурацкая это привычка. Никогда нельзя отвечать этим словом на звонки с незнакомых номеров. Твой голос вполне может записываться, а если учесть, что у нас все давным давно на биометрии, то последствия могут быть очень даже печальными. Впрочем, по отношению к игре это неприменимо. Голоса у нас все равно не свои, а такие, как мы выставляем в настройках.

— Дело сделано, — ответил я.

— Мусор вынесли?

— Займемся.

— Хорошо. Я уведомлю дона. Молодцы, парни. Я рад, что в вас не ошибся.