А.К. Удар, направленный на себя

Глава 11

На окраине города, в цветущем саду, на красивой террасе из белого дуба были разбросаны записи о проведении операций, карьерной единице клиники и, взявшиеся, вероятно, совсем неправомерным способом, данные о преступлении Т.

— Можно войти? — Адалинда медленно сделала пару шагов к мужчине, знакомство с которым произошло столь неявным образом.

Цветущий сад обволакивал сладким запахом цветов и меда. Небольшая пасека на заднем дворе, за террасой выглядела как отдельный мир, созданный творчеством и магической фантазией. Задний дворик напоминал уютное местечко для стареньких бабушек, которые так стремятся к покою и уединению. Сбитый энтузиазм молодого человека выдавали лишь малозначительные детали. Места было больше, чем хотелось бы в саду, украшенном вишней и яблонями, тропинки уходили каменными путями в сторону дома и пасеки. Грубые ступени, ведущие на кухню в доме, смотрелись словно неаккуратно вырезанная поделка из камня, а массивные скамейки слишком нагромождали пространство.

Разбросанные бумаги по всему полу не дали шанса ступить прямой ногой на белое дерево и Адалинде пришлось протиснуться к отдаленной скамейке.

Она наблюдала как светлые русые пряди у лба то и дело мешали мужчине спокойно разложить рабочие бумаги. Голубые глаза ярко светились от солнечного света, напоминая глубокое море или бесстрашный океан. Мужчина отвлек свой взор от пола и едва заметно улыбнулся.

— Ты молодец.

— А ты, кажется, не справляешь с кипой бумаг…

— Оу, мы перешли на ты?

Адалинда слегка улыбнулась и, заметив это, мигом исправила выражение лица на более привычное.

— Где твои родители, Скотт?

— Мне казалось, я уже отвечал на этот вопрос.

— Где они на самом деле?

— Мой отец умер. А мама живет далеко и предпочитает, чтобы её сын появлялся рядом как можно реже.

— Бабушка забрала тебя после смерти отца? Сколько тебе было? 9?

— Как ты?

— Фото в центре на стене. На нем моя мать, еще молодая, обнимает незнакомого мне мужчину.

Скотт чуть выпрямился, но, на удивление, стал более расслаблен, точно почувствовал облегчение от того, что ему больше не нужно притворяться.

— Мой отец работал в вашей фирме несколько лет подряд, он был другом твоей маме в школьные годы. На сколько я знаю, — они долго общались, а потом твой папа принял его на работу, чтобы помочь нашей семье. Мы карабкались как могли, бабушка раньше нам мало помогала, хотя имела неплохое состояние, забрала меня лишь после того, как похоронила сына.

— Что с ним случилось?

— Я точно не уверен. Говорили, что была крупная авария, кто-то твердил, что убийство за сделку. После его смерти твоя мама еще приходила, но в какой-то момент перестала…

— Она умерла.

— Мне очень жаль.

— Да, мне тоже…

— Заметила фотографию еще тогда, а пришла лишь сейчас. Не похоже на упрямую Адалинду Кейн. Думал, запишешь меня в предатели с первой встречи.

— К всеобщему недоумению, я этого не сделала. Наверное, тебе нужно работать, я пойду.

Вынырнув из кипы на полу, Ада направилась к воротам, но заметила приоткрытую дверь дома. Конечно, стоило пойти дальше, но мучившее девушку желание осмотреть «окрестности» взяли верх. Пройдя по лестнице на второй этаж, Ада остановилась у самой неприметной комнаты. Она принадлежала покойной бабушке. Внутри пустота, мебели не было, лишь пыль на полу и подоконниках, казалось, что тот, кто живет в доме изо всех сил пытался избавиться от сильного чувства горя и от боли вышвырнул всё, что хоть как-то напоминало ему об этом.

Прямо, по серому коридору, вел красивый черный ковер с вышитыми узорами. Пожилая женщина явно постаралась на славу. Комната была больше, в коричнево-бежевых тонах. По центру стоял круглый стол, рядом несколько шкафов и маленькая тумба, где лежали телефон и зарядка.

Адалинда услышала, как Скотт зашел на кухню внизу и решила, поскорее закончить с этой затеей, но наткнулась на фотоальбом, из которого торчали скомканные временем бумажки. На первой странице свидетельство о рождении: Арес Костильо, 7 февраля 1994 г.

— Костильо… Арес — это Скотт. Зачем же ты лжешь?

Осмотрев дальше, девушка увидела несколько снимков счастливой семьи, на последнем фото были оборваны углы, а позади подпись корявым детским почерком «Последняя папина улыбка». Не найдя даже капельку смысла, Ада решила воспользоваться заканчивающимися секундами времени до того, как ее обнаружат, и найти записную книжку или дневник или хотя бы какие-то записи молодого мужчины. Как ни странно, нужная вещь даже не была спрятана. Внутри записи из настоящего, мысли о будущем и сокровенные желания, которые совсем не были ей интересны, кроме одного: «Мисс Кейн была прекрасна, блеснула умом и красотой. Очень похожа на свою мать, хотя яркие рыжие волосы немного заземляют воспоминания. Как же я скучаю по этой женщине, как же ей повезло с такой чудесной матерью.»

Немного оторопев, девушка быстро пролистнула к началу: «Сегодня мне придется вернуться в город. Бабушка настояла на смене имени, хочет, чтобы я не влезал в неприятности как мой отец, снова портя титул ее фамилии. Веселая женщина, и как это мне поможет, я же вечно попадаю в неприятности. Скотт, теперь я Скотт, так странно. А если кто-то решит, что я какой-то маньяк? Хорошо. Я знаю, что бабушка просто желает мне спокойной жизни, чтобы я мог вернуться в город и помочь с разгоревшимся делом, без причастности к моей фамилии, которая вертелась на языке дома Кейн. Сейчас я должен как-то с ними связаться. Надеюсь, мне удастся все сделать правильно. Совсем не хочется быть для них врагом.»

Адалинда вернула блокнот на место и тихо спустилась вниз. Машины Скотта уже не было. *Хорошо, что я езжу на такси, заметил бы, что машина еще стоит и задумался*. Захлопнув входную дверь и поймав мелодию прохладного ветра, она поспешила к себе домой.

Квартира была наполнена ароматом кофе и молочного шоколада.

— Соф?

— Это я. Решила, что ты захочешь немного подкрепиться. Давно ты ела?

— Уже не помню. Когда все началось было как-то не до этого. Эмер не звонил?

— Нет, он собирался разобраться с документальной волокитой, и погряз в этом.

Подкрепившись, Ада решила немного прибраться в квартире, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей. Шкаф был переполнен ненужной одеждой, которую давно пора было выкинуть, тумба почти взрывалась от гнета писем и зарисовок, а под кроватью скопилась пыль.

Эмер позвонил лишь ближе к вечеру, устало и немного грустно.

— Я как раз собираюсь ругать тебя за столь поздний звонок.

— Знаю, родная. Я просто хотел сказать, что у тебя есть время отдохнуть, пока все затихло. Пожалуйста, поспи.

Мужчина отключил вызов и сдавил педаль газа. Мокрые улицы заставляли притормаживать чаще обычного, что каждый раз сильно его злило. На телефоне высветилось маленькое уведомление. *Рита: у нас всё в порядке. Любим тебя.*. Дышать стало легче, Эмер воспроизвел в голове мягкий тонкий голос жены и нежный тон, с которым бы она это говорила. Так он добрался до дома.

Измученная, скованная желанием крикнуть на мир и выбросить эту головоломку в закрытый мусорный бак, Адалинда попыталась уснуть. Когда сил заставлять себя закрыть глаза уже не осталось, она вышла на лестничную клетку и спустилась в квартиру подруги.

По всему дому были развешаны красивые гирлянды, цветы на подоконниках украшали иллюзорностью и благоуханием. Софи уснула на неудобном кресле посреди гостиной с телефоном в руках.

— Соф. Соф!

— Ой, господи. Всегда забываю, что у тебя есть ключи.

— Прости, мне не спалось. Почему ты в кресле?

— Мы разговаривали с Хенри по телефону, но меня стало вырубать. Так что…

— Понятно. Вы не вместе, да?

— Подумали, что пока лучше, если все будет идти так как идет, без сцен, встреч и любовных записок. — она рассмеялась, но ее улыбка была подпитана грустью и долей разочарования, Ада заметила опущенные усталые глаза, растрепанный хвост подруги и то, как она перебирала пальцами клавиши телефона.

— Ты снова приняла решение, но совсем не подумала о том, как оно скажется на тебе?

— Я думала, что так будет лучше.

— Лучше кому, Соф?

— Просто… Все это. Давит, понимаешь. Меня тревожит Т. и ты.

— Я?

— Ты разговариваешь со мной. По душам. Когда ты вообще начала так делать? Выходишь из дома, оставляя окна распахнутыми, хотя всегда ненавидела шум, после возвращения и вечно мёрзла. Вылетаешь из такси, продолжая путь пешком. Ты мыслишь не одна, а с нами. Но… всё та же невыносимая дама с особняка.

— Очень смешно. Ха-ха

Софи медленно собрала колени и поставила ноги на пол. Взяв под руку одеяло и достав подушку из шкафа, она слегка уставшими движениями потопала в сторону спальни.

— Мисс Кейн, а не составите ли вы мне компанию?