Туман искажений

Глава 8

Ткачёв подошёл к «Букинисту» на Кузнецком мосту без двух минут десять. Постоял перед витриной и заметил внутри магазина Гришаева. Тот стоял у прилавка и разговаривал с продавцом магазина.

Андрей Викторович неторопливо открыл дверь и зашёл внутрь. Гришаев обернулся, всматриваясь, а продавец дежурно улыбнулся.

— У вас есть довоенное издание Достоевского? — спросил Ткачёв, подходя к прилавку и встав рядом с полковником. — Любого года и желательно дешевле.

— Сейчас поищу, — продавец ушёл в подсобку, а Гришаев протянул Андрею Викторовичу томик Тургенева.

— Вас не заинтересует?

Ткачёв взял книгу. Осторожно полистал и между страниц увидел записку. Там же, между страниц развернул и прочитал: «Номер квартиры вы знаете. Через десять минут».

— Нет, я не любитель Тургенева. Спасибо за предложение.

Гришаев виновато улыбнулся, взял томик и вышел из магазина.

Ткачёв взглянул на часы и засёк время. Посмотрел полковнику вслед — сейчас Виктория проследит за ним, определяя наличие «хвоста». Только это лишнее. За Евгения можно теперь не беспокоиться, его на конспиративной квартире не будет, а с Ткачёвым он больше не встретится. Никогда.

Продавец вышел из подсобки.

— Простите, но пока нужного вам издания у нас нет.

— Благодарю, — развернулся к выходу Андрей Викторович. — Извините за беспокойство.

Он вышел из магазина и незаметно посмотрел в сторону Вики, стоящей у витрины модного салона. Она стояла к нему спиной, а это значило, что за Гришаевым, как и предполагал Ткачёв, слежки нет. Теперь Андрей Викторович поднимется в квартиру, где его ждёт куратор Гришаева, а внизу Ткачёва будет ждать Вика. К ней присоединится Хмель с букетом цветов, и они будут изображать в подъезде разговор влюблённых. А ещё Ткачёв не сомневался, что где-то на крыше затаился Шмель с арсеналом. Это на случай отхода. Андрей Викторович вспомнил этого агента с полосатой черно-рыжей бородой. Как оказалось, Шмель ещё и мастер по изготовлению взрывных устройств различной мощности.

Дверь в квартиру открыла Ткачёву всё та же ухоженная дама, что и в его первый приход сюда.

— Заходите, — она от удивления моргнула. — Наверное, вас ждут.

Андрей Викторович прошёл в комнату и поздоровался с крупным мужчиной с проницательно-добрым взглядом, сидевшим за круглым столом. В ответ получил приглашение присесть.

— Мы удивлены результатом вашей работы, и, полагаю, что есть нужда раскрыть карты, — мужчина ослабил узел на галстуке. Он вёл разговор по правилам конспирации, не называя имён, что выдавало бывшего сотрудника КГБ. — Я представляю Службу Безопасности Президента и готов выслушать ваши пожелания. Вы выслушаете мои.

— Безусловно, — кивнул Ткачёв. — Структура, которая пока мне подконтрольна, может выполнять операцииисключительно в целях безопасности страны. Операции в интересах отдельных людей выполняться не будут. Это главный принцип нашей работы.

— Хм, — кашлянул куратор, — допустим. И как будет осуществляться связь?

— Только через посредника. Вы его знаете. Если за посредником будет наблюдение, то контакт с ним невозможен.

— Если наблюдение за посредником будет не с нашей стороны?

— Это легко проверить, но с нашей стороны физического контакта с посредником не будет. Все документы по операции будут передаваться через «почтовый ящик». «Хвост» за посредником будет жестко отсекаться.

— Какой ещё есть вариант?

— Физический контакт только с первым лицом, но через посредника.

— Эка, вы хватили! — удивился куратор.

— Такой способ связи оправдан. О структуре должно знать всего два человека — первое лицо и посредник. В противном случае это не имеет смысла.

— И что тогда?

— Структура будет действовать на своё усмотрение. Не думаю, что это вызовет восторг.

— Н-да…

Куратор погладил правое ухо, сморщившись.

— Ну, допустим. Как вы будете принимать решение?

— У структуры есть специалисты, проводящие аналитическую работу. Посредник получит результат этой работы, и направит первому лицу. И тогда будет выноситься решение о проведении операции.

Куратор явно не поверил словам Ткачёва. Вернее, не поверил в то, что так может быть. Но…

— Вы согласны принять меня в качестве первого лица? Буду откровенен — я не могу доверить вашу структуру действующему…

— Я понимаю, — чинно кивнул Ткачёв. — Да. Пока не вижу оснований вам не доверять.

Куратор дёрнул бровями, тоже выражая удовлетворение беседой. Он достал из-под стола сумку и поставил на столешницу.

— Это то, что вы просили. Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к стабильной работе?

— Не больше месяца. Есть организационные вопросы, требующие скорейшего разрешения. В течение пяти дней посредник получит индивидуальное средство связи.

— Месяц многовато, — нахмурился куратор. — Ускориться никак нельзя?

— Месяц — максимум. Подготовьте необходимые материалы и через пять дней передайте посреднику. Мы их рассмотрим и вернём на согласование. Согласитесь, что любая сложная операция требует тщательной проработки и подготовки.

— Времени мало! — не выдержал куратор.

— Его нет уже четыре года, — тихо сказал Ткачёв. — Если быть совсем точным, то тринадцать лет. Сейчас мы можем лишь что-то спасти, но изменить уже ничего не сможем.

— Согласен, — подумав, вздохнул куратор. — Вам ещё что-то нужно?

— Да. Два непрозрачных пакета и три минуты времени.

Ткачёв спускался по лестнице, держа в руках два пакета, весом по пять килограмм. Перед тем, как разложить деньги по пакетам, он проверил пачки на наличие пачкающей краски и наличие маячка слежения. Куратор одобрительно смотрел на его быстрые действия.

Встретив Хмеля и Вику на первом этаже, они не стали выходить из подъезда, а прошли в подвал дома. Вход в подвал был под лестницей первого этажа — из бывшей комнаты дворника.

Петляя по подвалу, они остановились у маленькой двери. Вика достала кулёк из кармана и разложила его в небольшой рюкзак. Туда положила один из пакетов, отданный Хмелём, и с тоской посмотрела на Ткачёва.

— Через три дня я передам Хмелю посылку. Он её встретит, но без меня…

Она бросила взгляд на агента, и тот отошёл в тень.

— Прощай, Андрей, — Вика дотянулась губами до щеки Ткачёва. — Прощай… мой генерал.

Потом она развернулась и скрылась за маленькой дверью. Хмель подошёл к нему.

— Трогательно, Викторыч. Я чуть не заплакал. А, ты, оказывается, изрядный сердцеед. Вот что значит генеральская выправка, не то, что я. Давай выбираться на свет.

Они добрались до квартиры Виктории затемно. Проходя мимо своей квартиры, Ткачёв заметил, что волоска, прикреплённого к двери после ухода, нет.

— Не беспокойся, — сказал Хмель, когда услышал эту «новость», — я тщательно вытер все следы. Даже полы с хлоркой помыл. Теперь у тебя будет другое жилище, Викторыч. Кстати, Вика оставила тебе чемоданчик. Будешь овладевать навыками грима — завтра утром к нам зайдёт спец по обучению. Он тебя и загримирует на новый паспорт.

— И где же я буду жить?

— В Москве. Я куплю тебе две квартиры — одну на окраине, а другую — ближе к Лубянке. Потом ещё и третью приобретём — недалеко от Кремля. И составим тебе маршрут передвижения, чтобы ты мог всегда быть на связи. Каждый день будешь ходить пешком. На одной точке завтракать, на другой обедать, на третьей точке — ужинать. Зарядочка по утрам, грим, и далее по расписанию. Дачку тебе сделаем — шашлычки, баня, девочки…

— Какие девочки?!

Хмель рассмеялся.

— Живые, Андрей. И замечу — разные. А как ты хочешь аналитический центр маскировать? На даче будет жить привратник. Ухаживать за домом и бассейном. Короче, не парься! Всё продумаем до мелочей.

Ткачёв не очень понял агента, но подумал, что тот в таких вопросах гораздо опытнее.

— Ладно. Ждём до утра, а дальше?..

— Дальше? По плану, Андрей. Мы выводим тебя из «игры», помещая твоего двойника в больницу, в которой двойник благополучно уйдёт в мир иной. Ты же, пока поживешь здесь, никуда не вылезая. Шмель за тобой присмотрит, но на квартире его не будет. А когда от Вики придёт посылка, то я привезу тебе средство связи. Другой аппарат осторожно отдадим Гришаеву с инструкцией по пользованию. Отработаем передачу «посылок» от него… В общем, рутинная работа. Добро пожаловать, Викторыч, в мир тайных агентов! На кладбище поставим тебе памятник… Мраморный.

Хмель невесело усмехнулся.

— Вот, дожили! Никто и не предполагал, что придётся заниматься финансированием самих себя. Хорошо, что Вику этому обучили. Прямо, как знали, что будет капитализм.

— Думаешь, она справится?

— Надеюсь, — вздохнул Хмель. — Иначе хана нам полная. Будем наниматься в «шестёрки» к твоему Автондилу.

— С ним бы тоже поработать не мешало, — задумчиво заметил Ткачёв. — У него есть помощник — Чародей. Его бы прикормить…

— Сделаем, — кивнул агент. — Я тоже об этом думал. Много работы придётся делать через него. Да, и Автондил не вечен. Чародей на его месте будет нам хорошим подспорьем.

Джонатан Хэй был собой доволен — сделка по покупке Березовским «Сибнефти» не состоялась. Используя вражду Бориса Абрамовича с директором Омского НПЗ, который противился объединению под Сибирской нефтяной компанией, Березовского удалось скомпрометировать. Директора НПЗ нашли утонувшим в Иртыше, и его смерть свалили на происки Бориса Абрамовича. В итоге контрольный пакет акций вновь учреждённой «Сибнефти» отдали «Столичному банку сбережений» олигарха Смоленского и «Нефтяной финансовой компании» Березовского и его партнёра Романа Абрамовича, гарантируемых банком «Менатеп» Михаила Ходорковского. Причём, этот ушлый трейдер Абрамович, получивший блокирующий пакет, и не собирался, по информации Хэя, заниматься компанией. Главное, что Березовский не получил её полностью в свои руки.

Конечно, с англичанами пришлось немного повздорить, но что они могут, если базы НАТО на их острове практически везде. Промычали что-то недовольно и затихли. Правда, сотрудники «Би Пи» ещё суетятся, но пусть. Ходорковский под контролем, он сделает так, как нужно американцам.

Подумать только… Компанию, которая стоит минимум двадцать пять миллиардов долларов, взяли всего за сто миллионов! У русских просто крышу снесло, как они любят сами говорить. Хэй за последнее время за те же сто миллионов купил контрольные пакеты одиннадцати предприятий в России с капитализацией в двадцать два миллиарда. Дух захватывает!

И всё благодаря той информации из туалета…

Джонатан хмыкнул. А ведь два миллиона он так и не отправил. Ничего, обойдутся. Что они могут? За Явлинским присматривают и, судя по наблюдениям, никакой суеты вокруг него нет.

Стук в дверь отвлёк Хэя от приятных размышлений.

— Сэр, к вам представитель Фонда Сороса. Он говорит, что это очень важно, — заявила секретарь.

Джонатан поморщился. Деньги Фонда, которые лежали в хранилище посольства США, были не столь велики — всего восемнадцать миллионов. Из них Хэй уже забрал себе три для оперативных нужд.

— Пусть зайдёт, — разрешил Джонатан, нацепив на лицо улыбку.