Туман искажений

Глава 19

— И что будем делать? — встревоженно спросил Ткачёв, наблюдая, как к больнице подгоняют «Икарусы».

— Не знаю я, Андрей! — раздраженно ответил Хмель. Он был недоволен тем, что выполняют условия боевиков. — Надо было сделать, как в 79-ом… Найти родственников бандитов и пригнать их сюда. Поставить условие — они в обмен на всех заложников в больнице. И тело того полевого командира, которого я зарезал около дома нашей хозяйки, принести и подбросить к входу. Идиоты!

— Ты чпокнул полевого командира? — удивился Ткачёв.

— Да, так получилось, — нервно махнул рукой агент. — Хотел взять его живым, а он упирался. Чушь какую-то болтал, мол, маму мою того… и прочие гадости. Я и психанул!

— Слушай, — вдруг задумался Андрей Викторович. — А, ты, где свой телефон потерял?

Хмель напрягся, потом радостно воскликнул:

— Точно! Я аппарат в кусты бросил, чтобы не разбить в схватке. Это около дома, когда я детишек на аэродром посылал. Там этот бородатый чёрт и выскочил на меня… И как я раньше не сообразил?!

Они побежали окраинами к РОВД.Подбежав к заднему двору дома, Хмель бросился шарить по кустам, стараясь найти свой спутниковый телефон. Ткачёв присел на скамеечку в саду, чтобы перевести дух после бега и смотрел на поиски агента.

— Викторыч, давай помогай! — крикнул тот из кустов, но Ткачёв не успел подняться.

— А вы не это ищите?

Вопрос прозвучал из уст крепкого мужчины в легком бронике и тактическом разгрузочном жилете. В руках он держал спутниковый аппарат.

Ткачёв поднялся, а из кустов вышел Хмель. Мужчина не проявлял агрессии, к тому же, из дома на задний двор вышел ещё один, в таком же необычном одеянии.

— Кто вы? — резко спросил Ткачёв.

— Мы пришли за вами, Иван Иванович, и за вашим агентом. Прошу с нами — в машину.

— А пароль? — ехидно попросил Ткачёв, и мужчина смущенно улыбнулся:

— Ах, да, забыл… Привет от Хмеля.

Два чёрных джипа неслись по пустынной дороге, сохраняя скорость и дистанцию.

— Своих ребят я представлять не буду, а меня зовут Гром, — объяснял с переднего сидения мужчина приблизительно тех же лет, что и Андрей Викторович. — Нас попросил вывезти вас отсюда Илья Абрамович. Мы не смогли отказать старику — он выручил мою группу, и мы все ему обязаны. Поэтому мы здесь.

— Вы где-то служите? — поинтересовался Ткачёв.

— Нет. Раньше служили в ГРУ. Когда Союз развалился, мою группу просто забыли в одной далёкой стране. Выходили сами в течение трёх лет. Хуль помог нам с деньгами и документами. Мы не просили, а он помог. Отдал последнее. Сейчас работаем в охране у одного предпринимателя. Платит прилично, но мы не забываем о старике.

Хмель дремал, прислонив голову к стеклу двери и, казалось, что разговор не слушал.

— Вот, — Гром протянул Ткачёву паспорта. — Это Илья Абрамович передал. Ваши документы на дорогу. Потом сами с ним разберётесь.

— Безусловно, — кивнул Андрей Викторович, забирая паспорта. — Только есть небольшая хм… трудность. Мы с агентом должны завершить здесь одно дело…

— Притормози, — тут же попросил водителя Гром. — Иван Иванович, выйдем покурить.

Машины остановились, и Ткачёв с Громом вышли на обочину.

— Иван Иванович, я не знаю, что за дело, но Хуль попросил доставить вас обоих в Москву. Если я вас сейчас отпущу, то как я это объясню старику?

— Может быть, я ему всё объясню?

— Пожалуйста, — Гром вынул из разгрузки телефон и набрал номер. — Говорите.

Ткачёву Илья Абрамович радовался, как младенец.

— Иван Иванович, милейший! Немедленно домой! И без возражений! Ваш мальчик, Серёжа, очень умный и воспитанный, объяснил мне, что вам там делать нечего.

— Но мы не выполнили задачу, — протестовал Ткачёв.

— Задачу можно выполнить и здесь. И не надо со мной дискутировать! Гром доставит вас без шума и пыли. И ещё… Тут одна милейшая особа рвёт и мечет. Я её боюсь!

— Эта особа снарядила группу Грома?

— Да! Она грозилась оторвать вам всё, до чего дотянутся её руки. А если вы не вернётесь, то обещала проделать это со мной! Хуль очень дорожит своими частями тела.

— Принято, — ухмыльнулся Ткачёв. — Едем.

Гром довёз Хмеля и Андрея Викторовича до Элисты. Пару раз их останавливали на посту ГАИ, но, увидев документы Грома, козыряли и пропускали кортеж.

— Ну, Иван Иванович, до свидания, — Гром пожал руку Ткачёва и Хмеля, усаживая их на поезд до Москвы. — Я сообщу Илье Абрамовичу, и вас встретят. А аппарат, с вашего разрешения, и обмундирование, я оставлю себе.

— Конечно, — кивнул Ткачёв.

Хмель за всё это время, что они ехали от Будённовска не проронил ни слова.

— Ты чего молчишь? — спросил Хмеля Андрей Викторович, когда они расположились в двухместном купе вагона.

Поезд медленно отходил от перрона.

— Мне нечего сказать, Андрей, — насупился агент и уставился в окно. — Думаю я.

Миловидная проводница заглянула к ним и предложила чай. Ткачёв немного полюбезничал с ней, отказавшись. Хмель лег на полку и повернулся спиной, и Андрей Викторович не стал его тревожить.

Спустя сутки на Павелецком вокзале их встретила Вика — недовольная и рассерженная.

— Вы куда попёрлись? — шипела она. — Без страховки, без оружия, без разведки. Вдвоём на двести рыл боевиков! Ладно, Хмель, он имеет опыт, но ты-то куда?

Вика стукнула Ткачёва кулаком в грудь. Несильно, но больно. Хмель смотрел на экзекуцию отрешенным взглядом.

— Больше некому, Вика, — сказал он. — Шмеля мы потеряли, и твою опергруппу — тоже.

— А подумать можно было? — не унималась она. — Посоветоваться.

— С кем?! — вдруг крикнул агент. — Ты далеко, аналитики ещё не набрались опыта. Вот мы и рискнули.

Она усадила их в машину и отвезла на квартиру в спальный район. Перекусив с дороги, уселись за столом — получилось что-то в виде совещания.

— Итак, — Ткачёв начал первым, — мы проиграли по всем фронтам. Единственное, что мы сумели — это сорвать визит Клинтона, но наш президент улетел в Канаду, и неизвестно, что он там на подписывал.

— Фигню всякую, — предположил Хмель. — Если бы что-то дельное, то газеты бы уже трубили вовсю.

— Вы, мальчики, — сказала Вика, — слишком прямолинейны. Постоянно ломитесь в закрытые двери, и не ищете обходных путей. А между тем объект, на которого надо собрать компромат, находится здесь — под боком.

— Так к нему не подступиться, — возразил Хмель.

Ткачёв был на стороне Вики.

— Она права. Мы ломанулись туда, где наши шансы были ничтожными. Ведь БАБ ведёт разговоры здесь — в Москве.

— Вот именно, — поддакнула Вика. — У него есть офис, он ездит на машине и паталогически жаден. Вы не в том направлении работали. Вместо того чтобы определить психологический портрет и поставить за ним «уши».

Хмель передразнил её, состроив гримасу.

— И не надо гримасничать, — улыбнулась она беззлобно. — Они же, живут как пауки в банке. Почему бы вам не найти человека, который смог бы БАБа, ну, не скомпрометировать, а составить ему здоровую конкуренцию.

— Например? — заинтересовался Ткачёв, лишний раз убеждаясь, что Вика гораздо изворотливее умом, чем Хмель и он сам.

— Например, Абрамович. Они с БАБом компаньоны, но это пока. Подбросить Роману информацию, что БАБ хочет отжать у него активы, а его самого использовать, как прикрытие в своих «грязных» делах. Не думаю, что Рома благочестиво примет такую информацию.

— Хм, — Хмель налил себе стакан воды. — И как такую информацию подтвердить?

— Её для начала надо добыть, — ответила Вика. — Или вынудить БАБа действовать так, как нам нужно.

— И как?

— А надавить на его жадность. И его чувство неприкосновенности. Это займёт время. Андрей, так и скажи посреднику. Если нужно быстро, то понадобиться физическое устранение, и мы будем к нему готовиться.

В июне 1995 года в отставку ушли вице-премьер, министр по делам национальностей Николай Егоров; директор ФСБ Сергей Степашин; министр внутренних дел Виктор Ерин; губернатор Ставропольского края Евгений Кузнецов. Конечно же, на эти отставки повлияли события в Будённовске.

— Что скажешь, Андрей?

Хмель рассматривал замысловатую схему, по обыкновению вычерченную Ткачёвым на листе ватмана. Кружочки, стрелки, знаки вопросов и восклицательные знаки густо усеяли белый лист, отображая причудливую картину размышлений. Андрей Викторович с довольным видом потягивал крепкий чай с лимоном и не выглядел усталым, хотя целую неделю крутился, как белка в колесе. И спал прерывисто, то и дело, вставая по ночам и склоняясь над схемой.

Зачем он её чертил, пожалуй, и сам особо не понимал, просто считал, что её нужно сделать. И совсем не был уверен в том, что она кому-то понадобится, кроме него самого.

— А что сказать? — Ткачёв поставил чашку на подоконник. — Мы в жопе, Хмель! И выбраться из неё у нас нет возможности.

— Думаешь? — агент растерянно почесал затылок.

— Знаю! — Андрей Викторович хотел сплюнуть на пол, но вовремя одумался. — Мы всем скопом зашли в жуткий олигархический капитализм, как овцы в пасть огромного волка. При этом думая, что он нам вылижет всяческие места. А он нас просто кушает.

— Выходит, что всё, что мы делаем — зря?

— Выходит, что так, Хмель…

Ткачёв развернулся к окну, взглянул на мостовую. Сморщился, будто от нестерпимой боли.

— Нас будут использовать корысти ради, — сказал он. — Это, как дважды два. Устранять нашими руками конкурентов и политических оппонентов. И всё, что мы будем делать, будет не для народа и страны, а для продвижения к власти какого-нибудь элитного «клана». Причём такого, который не лучше и не хуже предыдущего.

Хмель задумался, потом предложил:

— Андрей, хватит ныть. Давай мыслить конструктивно. Может быть, бросить всё, и смотаться к Вике? Деньги у нас есть, будем жить спокойно и не отсвечивать. Твоим «слухачам» и Хулю откроем банковские счета…

Ткачёв раздражённо махнул рукой.

— Я сам часто подумываю над этим, но… не могу принять, понимаешь?! Не позволяет… воспитание.

— Другим-то позволяет, — неуверенно возразил Хмель.

— Другие не на моём месте, а своим я пользоваться не привык.

— Хорошо, Андрей, — Хмель присел в кресло и показал пальцем на ватман. — Зачем ты вот это всё делал? Ради чего?

— Я искал выход, — тихо признался Ткачёв. — Но как ни старался — не нашёл. И пришёл к выводу, что рано или поздно, нас просто уничтожат.

— Это будет очень непросто, — Хмель стиснул челюсти так, что скрипнули зубы.

— На самом деле проще, чем ты думаешь.

— Допустим. И что ты предлагаешь?

Хмель посмотрел на своего друга с жалостью. Было видно, что Ткачёв устал и не может найти решение того, что его мучает и грызёт изнутри.

— Андрей, а что если принять всё так, как оно есть?..

— Так я же тебе объясняю, что не могу, — вздохнул Андрей Викторович. — И физически устранять каждого, кто вредит государству — тоже не могу. Вот ты объясни… Это каким надо быть, чтобы не спрашивая никого, привести себя к власти, а потом грабить свою же страну?! Это как мозги человека должны быть устроены? Ведь он не там — за границей, вредит. А именно здесь! Живёт в этой стране и вредит ей изо всех сил, Хмель! Пользуется ей по своему усмотрению.