Туман искажений

— Ну чего завёлся-то, Викторыч?! — агент тряхнул головой, раздражаясь.

— А то, что я сделать ничего не могу. Мало того, что мы прячемся абсолютно от всех, так ещё и действовать не можем. Ты же сам всё видел и в Крыму, и в Будённовске. Мы… на своей земле… ничего не можем сделать! Это, вообще, как?! Бандит и мошенник становится олигархом и получает не только деньги, но и реальную власть. Разбойник, преступник, на которого куча документального компромата становится депутатом Государственной думы!

Ткачёв развёл руками, показывая, что у него нет больше слов.

— Раньше таких сажали, или расстреливали, а сейчас они «народные избранники». Скажи, мы, случайно, не попали в какую-то другую, параллельную реальность?! И с кем в этой реальности сражаться? Со всеми?! Так у меня и пяти жизней не хватит.

Андрей Викторович резко встал, стал метаться по кухне под удивлённым взором Хмеля, будто что-то искал. Потом сдернул с вешалки куртку, ключи от квартиры, и распахнул дверь, намереваясь выйти на улицу…

Он застыл буквально на мгновение, интуитивно уловив быстрое движение сверху и снизу по лестнице. И почувствовал, что дверь закрыть не успевает.

— Хмель, беги! — только и успел крикнуть Ткачёв, оглушённый ударом, и, повалившись на спину, потерял сознание.

Дежурный следователь районного отделения милиции с опаской заходил в квартиру. На лестнице он встретил оперов убойного отдела, суетившихся экспертов и ещё кого-то, видимо опрашиваемых свидетелей. Одна старушка стояла на лестничной площадке, открыв рот, и не двигалась с места, будто статуя.

Внутри квартиры пахло дымом и кровью, повсюду валялись гильзы и мертвые тела. Под подошвами скрипели стекла от выбитых от взрывов гранат окон.

— Жуть! — сказал, вышедший из кухни опер. — Мясорубка! Двенадцать трупов! Квартиру будто штурмом брали.

— И кто? — поинтересовался следователь.

Опер понял его короткий вопрос.

— Чечены, ингуши, дагестанцы… Даже один араб.

— И кто же оборонялся?

— Тело мужика буквально напичкано свинцом. Там на кухне. Если бы не ранение в шею… Кровью истёк. Смотреть не советую…

— Это почему?

— У него на пальцах чеченец глазами повис. Эксперта аж замутило. Там кровищи по щиколотку… А мужик молодец! Вокруг себя четыре трупа собрал.

Следователь отстранил опера и на кухню заглянул, чуть не поскользнувшись на луже. Но тут же, зажав нос, выскочил оттуда.

— Да уж! — только и смог произнести.

Расталкивая плечом экспертов, вышел на лестничную площадку. Вдохнул воздуха открытым ртом.

— Милок, а ты здеся главный? — спросила его старушка, заглядывая в глаза.

— Я, бабушка.

— Тутоть одного мужчину-то из квартиры унесли. Да в машину загрузили. Я из окна то увидела. Жилец это был. Из энтой квартиры. Иван Иванычем кличут. Я частенько его видела. И другой мужчина к нему часто приходил. Крепкий такой, на военного дюже похож.

Следователь посмотрел по сторонам, потом отвел старушку в сторону.

— Бабушка, ты про то, что видела, никому не говори. Дольше проживёшь. Так и говори всем — ничего не знаю, ничего не видела.

— Так я тольки тебе, как главному!

— Вот и хорошо…

Старушка шустро скрылась по лестнице вверх, а следователь обернулся на открытую дверь квартиры. Достал платок и промокнул вспотевший лоб.

Снизу неожиданно раздались громкие шаги. На лестничную площадку шагнул человек в костюме и при галстуке. Оглядев всех, видимо, сообразил, что следователь здесь.

— Все документы по этому происшествию отдайте мне. Теперь этим занимается ФСБ…

И протянул следователю раскрытое удостоверение.

Следователь и опер стояли невдалеке от подъезда дома и молча наблюдали, как в две машины грузят тела в черных пакетах.

— Жаль мужика на кухне, — сказал опер, открывая банку с пивом. — Крепкий был боец. Бородатых завалил немало. Побольше бы таких в Грозном, не возились бы с ними так долго.

— Как думаешь, что тут было? — следователь достал сигареты.

— Скорее всего, прятался тут. Смотри, какой отряд подогнали, знали, с кем дело имеют. Наследил наш мужик где-то знатно. И умело…

— С чего бы, умело?

— Ты много знаешь тех, кто пальцами в глаза убивает? И кто одиннадцать трупов в замкнутом пространстве делает? И оружие у него, не ТТ и ПМ, а Стечкин. Не хухры мухры!

Следователь мысленно поблагодарил господа за то, что дело ушло в ФСБ. А то бы он повесил себе очередной висяк.

— Ладно, я за пивом, — развернулся к магазину опер и не спеша зашагал, посматривая на спецмашины.

Следователь же остался на месте, и заметил на третьем этаже глядевшую из окна старушку, которая подходила к нему на площадке. Хотел, было, махнуть ей рукой, но не стал, чтобы не привлекать внимание ФСБэшников. А те «нарисовались» довольно быстро на месте происшествия. Что было странным.

— Мужчина, — кто-то тронул следователя за плечо.

Он обернулся и увидел перед собой очень милую девушку.

— Я корреспондент газеты, — проворковала она. — Веду колонку криминальных новостей. Не подскажете что здесь случилось?

— Э-э…

Следователь хотел её мягко прогнать, но в его карман легко опустилась стодолларовая купюра.

— Пожалуйста — она мило улыбнулась.

— Ладно, — следователь взглянул на магазин, но, видимо, опер купил пива и ушёл. Ему делать-то было нечего. — Надеюсь, что вы не будете упоминать моё имя?

— Я его даже спрашивать не буду, — подтвердила девушка.

— Человек пятнадцать, скорее всего, боевики из Чечни, штурмовали квартиру на втором этаже. По непроверенным данным…

Следователь замолчал, но в его карман легла ещё одна купюра.

— … в квартире было двое. Один погиб, убив одиннадцать штурмовиков.

— А второй? — третья купюра легла в карман следователя, как родная.

— Второго, по словам свидетелей, увезли на машине в неизвестном направлении.

— А свидетели — эта не та старушенция, что смотрит из окна третьего этажа?

Следователь удивился преображению милого и щедрого корреспондента, в хищника, готового к прыжку. И совсем забыл об этом преображении, когда четвёртая купюра последовала за своими «сёстрами». Кивнул утвердительно.