Шампанское было лишним

Чайка

Сначала мне стало любопытно. Подумала: чего там делать? Занять мужика беседой, глазки состроить. Интим по желанию. Нет желания – нет интима. С пьяными мужиками я обращаться умею, мой папаша умер от цирроза печени, когда мне было пятнадцать. А до того насмотрелась. И не только. Отбиваться от подогретого алкоголем хулиганья мне тоже приходилось. В нашей почти деревне непьющих мужиков по пальцам пересчитать, и те закодированные. Которые свою цистерну выпили и больше уже не могут.

Смотреть на них тошно. Кожа в складках и висит, взгляд потухший. В шесть вечера жизнь у нас замирает, люди ищут повод, чтобы пойти к кому-нибудь в гости. Праздника ищут. А праздник по нашим деревенским меркам – это хорошая компания. Разговоры за жизнь, которые без бутылки не обходятся.

Непьющие же дома сидят. Жены у них, несмотря на это, злющие-презлющие. Когда подружки или соседки мужиков обсуждают, то сразу замолкают, когда такая подходит. Тебе, мол, чего? Иди своей дорогой. За кефиром.

Все ведь друг другу на жизнь жалуются, у нас в деревне так принято. Это в Америках каких-нибудь одноэтажных на вопрос «как дела?» сияя фальшивой улыбкой, отвечают «о‘кей». А у нас говорят: ой, плохо! И начинают жаловаться. Бабы так чернят своих мужиков, словно хотят вырвать приз «чей хуже». Наверное, чтобы никто не польстился на «сокровище». А главное, не завидовал. Где зависть, там и сглаз. Поэтому вываливают все свои беды, да еще и с подробностями.

Я еще в детстве поняла, что мой папаша далеко не самый худший экземпляр. Зенки зальет – и баиньки. Я мастер спорта по укладыванию пьяных мужиков в постель.

Я знаю, что не надо их бесить, когда они еще не дошли до кондиции. Бесполезно отбирать выпивку, алкоголик пьет, пока есть что пить. И если он знает, что в доме есть спиртное, не успокоится, пока его не найдет.

Знаю, что алкоголики бывают тихие, а бывают буйные. С последними лучше не связываться. Чем больше они пьют, тем сильнее звереют. Главное, самой не напиваться. Контролировать ситуацию.

Мне пообещали, что алкоголя в моем коктейле не будет. И что в первый раз я буду работать в паре. Опыта набираться. Я спросила:

– А как насчет зарплаты?

– Ежедневно наличными, – и хозяин сладко улыбнулся.

Он знал, чем меня заманить. Сюда приходят лишь те, кому до зарезу нужны деньги. От безысходности. А у меня маленькая дочка. И мама. Съемная квартира. Меня никуда не берут больше. Только шлюхой. Еще официанткой. А тут вроде как хостес. Хозяйка. Но без мерзостей, то бишь интима. Почему не попробовать?

Тут главное – цена вопроса.

– Сколько? – спросила я и невольно облизнула губы.

– До тридцати тысяч доходит, – глаза у хозяина были, что дорогие шоколадные конфеты. Бери, девочка, не стесняйся. И я невольно протянула руку.

– Тридцать тысяч за один день?!

– За ночь. И без интима. Все зависит от тебя.

Ох, и дура же я была! Все мы лезем в мышеловку, когда кусок сыра в ней похож на золотой слиток. И каждая думает: уж я-то не попадусь. Стяну его так, что останусь цела. Потому что я не они. Я умнее, красивее, опытнее. Не первый год замужем. Не вчера родилась. Короче, я – это я. На самом деле все мы одинаковы. И когда нас прихлопнет, далеко не сразу понимаем, что уже умерли.

Вот и я не догнала.

Первый мой клиент оказался женатым.

– Повезло, – шепнула напарница.

Женатые хоть чего-то боятся. Как правило, своих жен. Или что в Сеть попадут. А дальше уже своих жен. Которые простят интрижку, особенно если муженек богат как Крез. Но уж точно встанут в позу, если об этой интрижке узнают миллионы пользователей какой-нибудь соцсети. А главное, знакомые и мама. Мама это третейский судья, ее приговор обжалованию не подлежит. Поэтому своих тещ женатики вообще боятся до дрожи в коленках.

Женатому можно безболезненно отказать. А они по-любому пытаются клеить. Даже если изначально не планируют секс. А вдруг выгорит? Надо только девочку напоить. А дальше такси, отель или съемная квартира. Подарок на память. Предложение стать постоянной любовницей, если секс понравился. Без обязательств, надоест – разбежались. Ну, ты же тоже удовольствие получала.

Всякого я в нашем баре наслушалась и насмотрелась. Лав стори тоже случались. Но не было ни одной со счастливым концом. Когда знакомство начинается с развода на бабки, одна из сторон изначально в проигрыше. А другая так и будет чувствовать за собой вину. Между этими двумя сторонами всегда будут стоять деньги. Мешая искренним чувствам. Настоящим.

Мужики бывают разные, это правда. Козлы и рыцари, циничные и наивные, как дети, интеллигентные и хамы. Но в их мужской природе либо завоевывать женщину, либо ее покупать. И если он однажды заплатил, это все равно что ценник повесил. Попробуй потом его сними.

Я давно уже не помню их имен. Своих клиентов. А вот первого запомнила. Также как и первого мужчину, лишившего меня девственности. Это ведь был по сути акт проституции: я развела клиента на деньги. Не одна, при помощи подружки, но запал-то он на меня. На мою наивность, хорошенькое личико и ужимки.

Слава. Вячеслав Анатольевич, поскольку, напившись, он стал всем совать свою визитку. Я сохранила ее на память о своем падении. Вячеслав Анатольевич, хороший семьянин и грамотный руководитель, отправил жену с детьми за границу и пошел квасить в бар. Праздновать свободу. Тогда для меня все было в диковинку. И Слава мне даже понравился. Я – ха-ха! – прониклась к нему сочувствием. Как же! Жена его не понимает! И живет он с ней только ради детей! Старо, как мир.

Но потом был Леша. В тот же вечер. А дальше все слилось в одно большое разноцветное пятно: лица, имена. Я все-таки набралась. Шампанское было умопомрачительно дорогое, я такого раньше не пила. Красивой жизни захотелось. И если максимум, что сделал Слава, это закинул потную руку мне на плечо, то последний клиент в тот вечер, а точнее, уже под утро, беспрепятственно шарил у меня под юбкой.

– Притормози, – шепнула напарница и посмотрела на меня с брезгливостью.

Я поняла, что она на таких насмотрелась. Начинают с консумации, а потом идут по рукам. К тому времени я с трудом соображала и лезла в такси, повинуясь руке клиента, который мало того что толкал в машину, уже и нащупывал застежку бюстгальтера, чтобы раздеть прямо там.

– Ты куда, девочка?

Напарница меня все-таки вытащила. И домой я поехала в другом такси, вместе с ней. Кое-как добрела до ванной комнаты и, благо соседки еще сладко спали, залезла в обжигающую воду. А потом долго терла себя мочалкой. Ноги, плечи, грудь и даже губы. Мне казалось, что я извалялась в грязи.

В моей сумочке лежали десять тысяч рублей. Я чуть не стала проституткой. А в каком-то смысле и стала. Меня жгло изнутри, на глазах закипали слезы.

Но десять тысяч рублей за одну только ночь! И без интима! Да, меня везде облапали, но ноги никто так и не раздвинул. И даже до конца не раздел. Разорванную юбку я не считаю, тот, который пихал в такси, успел-таки увеличить на ней разрез. Так не терпелось.

Невольно я застонала от стыда. Я ведь все ему позволяла! Он хотел меня напоить, чтобы стала сговорчивой, и напоил! И если бы не напарница…

Я представила, что это могло случиться прямо там, на глазах у водителя… И снова потянулась к мочалке. Какой позор! Мне немедленно захотелось его смыть. Я дала себе слово, что больше никогда не буду напиваться на работе.

Это мы тоже делаем легко: даем себе слово. Которое так же легко потом нарушаем. Так просто найти себе оправдание. А уж оправданий для того, чтобы выпить… Настроение плохое. Жизнь дерьмо. Мужиков нормальных не осталось. Ну и просто за компанию. Бывают ведь и симпатичные клиенты. Не все же уроды.

Короче, я вернулась в этот проклятый бар.

Секс в такси? По обоюдному желанию? То, что казалось мне в тот день таким ужасным, на самом деле было милым пустяком. Когда я с макушкой погрузилась в клоаку, я вспомнила об этом эпизоде с улыбкой.

Меня ждало такое…