Шампанское было лишним

С нотками дыма

Снегин добрался в бар лишь к пяти: пока доехали, пока сопроводили Танжерова к следователю, пока уладили все необходимые формальности…

– Какие будут указания, товарищ подполковник? – Снегин вопросительно посмотрел на начальство: отпускаете или как? – У меня важная встреча со свидетелем.

Анжела больше не звонила, но стрелку они забили. Вдруг девушка уже в баре?

– Валяй, – кивнул подполковник. – Девку тряси, как хочешь, но чтобы дала. – Опера хмыкнули. – Показания, в смысле. Кому рассказывала о пьяных откровениях Копылова. Экспертиза экспертизой, но Паша-Тяж будет отпираться до последнего. Мол, знать не знал, о чем этот громила говорил с консуматоршами. А кроме них, Танжерову узнать о деньгах, которые вез из Бишкека курьер, было неоткуда. Так что раскручивай Анжелу.

– Понял, – кивнул Снегин. – Разрешите выполнять?

– Двигай. Да завтрашнего дня свободен.

Опять в бар! Снегин уныло потрогал синяк под глазом. Видок тот еще. Но деваться некуда. Рабочий день далеко не закончен. И продолжится он снова в баре, чтоб ему провалиться! Начиная со свадьбы Полины, все дороги Снегина ведут к барной стойке. Это злой рок, не иначе. И Снегин, нацепив солнцезащитные очки, почти на ощупь, поскольку сгущались промозглые октябрьские сумерки, поплелся к метро.

Увидев намозолившего глаза мента, Куницын привычно вздохнул, и на стойке материализовался стакан. Но бутылка не появилась. Куницын о чем-то раздумывал. Снегин тоже молчал. Виски уже было, текилой напоить пытались, французским коньяком тоже. Что на этот раз? Неужто водка? Так просто?

– Анжела где? – строго спросил он.

– Сейчас подъедет. – Куницын что-то отбил в ватсапе. – Вы пока присаживайтесь.

– Я лучше постою. – Снегин насиделся в машине, всю обратную дорогу были безнадежные пробки. – Заодно поговорим.

Глаза Куницына забегали. «Ох, нечисто здесь!» – вновь напрягся Снегин.

– Давно ты в баре работаешь? – спросил он, облокотившись на стойку.

– В этом или вообще?

– Я просто хотел узнать: бармен – это твое призвание? – Снегин выбрал доверительную беседу в надежде, что Макс проболтается. Есть версия, что бармен – кладезь ценной информации.

– Да можно сказать, что призвание, – задумчиво посмотрел на него Куницын. Но похоже, повелся. – Мне всегда казалось, что по эту сторону стойки прикольно, еще когда я студентом был. В баре девушек много красивых. Подумал – стану барменом, и они на меня по-другому посмотрят. Я умею слушать, а в моей работе это чуть ли не главное. Я ведь по натуре эмпат, – доверительно сообщил Куницын. – Кто только к тебе за стойку не приходит. Шлюхи, консуматорши, бизнесмены, бандюганы. Иногда прямо чувствуешь: вот сидит чувак, который запросто может кого-то грохнуть. А может, уже и грохнул. Только что.

– Так… – протянул Снегин. Какая интересная тема! Не соскочить бы с нее!

– Без эмпатии барменом работать тяжело, – продолжал философствовать Куницын. – Я про любой напиток могу рассказывать часами. Те, что на полке за спиной, – гостя удивить. Например, есть сорт виски, который разбавляют только талой водой. Или сырье для него подсушивают торфом. Он, когда горит, придает запах копчености и немножко привкус соли. Когда его пьешь, этот виски, будто шпалу облизываешь. А есть прикольный бурбон. Шотландские эмигранты придумали, когда в Америку приехали. Стали его гнать из того, что там росло: из кукурузы.

– Круто!

– Я раньше много путешествовал, – признался Куницын. – И на Мадейре был, где знаменитое на весь мир вино делают, и в Португалии. В Шотландию гонял, на экскурсию.

Бармен бросил на Снегина оценивающий взгляд: зацепило? И, увидев на лице у гостя заинтересованность, нырнул под стойку. На ней появилась долгожданная бутылка. Вид у нее был гордый, словно в кабачок, где резвилась деревенщина, заглянул аристократ, в чьих жилах течет голубая кровь.

– Что это? – подозрительно спросил Снегин.

– С нотками дыма, – подмигнул бармен. – Вы такого нигде больше не попробуете.

– Так ты мне все это рассказал, чтобы напоить?! – догадался Снегин.

– Это не пьянка, а дегустация, – бармен, похоже, обиделся. – Так сказать, иллюстрация к моему познавательному рассказу. Зря я, что ли, распинался?

– Ну ты и жук! Анжела где?! – рявкнул Снегин.

– Да здесь я. Спасибо, Макс, что развлек моего гостя приятной беседой, пока я не пришла. Теперь я вся к вашим услугам, капитан, – насмешливо сказала Анжела. – Макс, а мне не нальешь? С нотками дыма?

– Если капитан попросит, – пожал плечами бармен.

– Ты не сказал ключевую фразу. – Снегин напрягся: похоже на разводилово. – За счет заведения.

– Расколол. – Макс с Анжелой переглянулись и рассмеялись.

– Это что сейчас было? – Снегин посмотрел на сладкую парочку волком.

– Ты же хотел узнать, как работают консуматорши, – усмехнулся бармен.

– И сколько стоит этот твой… – Снегин кивнул на бутылку, – с нотками дыма?

– Цена указана за пятьдесят граммов, – и бармен придвинул к нему меню.

– Ты что, с ума сошел?! – ахнул Снегин. – Да за одну твою бутылку я отдал бы всю свою зарплату!

– Я же говорил, что он зануда, – со вздохом посмотрел бармен на Анжелу.

Та пожала плечами: мол, не наш клиент. Снегин обозлился.

– Я уже понял – у вас здесь слаженная команда. Один зубы заговаривает, другая на выпивку разводит. Зачет, Куницын. А про эмпатию я запомнил. Про откровения пьяных клиентов у барной стойки.

Ему показалось, что Куницын напрягся. А не он ли тогда стуканул? О том, что Копылов имеет отношение к перевозке через границу миллионов. И через день встречает в Домодедово ценный груз. Но начать Снегин решил все-таки с Анжелы.

Лицо девушки еще в прошлый раз показалось Снегину простоватым. И одета она была как обычная девушка, заскочившая после работы в бар. Ничего обтягивающего и вызывающего: широкие джинсы, свободная рубашка, минимум косметики. Но все вещи дорогие. На олигархов Снегин успел насмотреться, ведь Алла из очень богатой семьи. Петровские в шмотках толк знали.

А Лео так и вовсе тусовщик, весь в брендах. Так что Снегин быстро понял, что деньги у Анжелы водятся. И немаленькие. Но вот откуда…

– Консуматорши так много зарабатывают? – не удержался Снегин, когда они с Анжелой присели за столик.

Бар оживал часов в одиннадцать вечера, тогда здесь становилось многолюдно. А сейчас кроме них с Анжелой – никого.

– В смысле?

– Вещи на тебе дорогие. Из бутика, не с рынка. Ты москвичка?

– Да разве москвичка на такую работу пойдет? – усмехнулась Анжела. – Консуматоршей. Приезжие только соглашаются. Кому деваться больше некуда.

– Значит, живешь на съемной квартире?

– Угадали.

– Давай на ты, – Снегин попытался улыбнуться в стиле Лео. – Мы же не под протокол беседуем. Просто за жизнь.

– За жи-изнь… – недобро прищурилась Анжела. У Снегина сразу пополз по спине холодок. – Ну, давай за жизнь.

– Выглядишь ты шикарно, несмотря на то что неброско. Маникюр свежий, руки ухоженные, лицо в порядке. Зубы хорошие. И очень уж ровные. Страшно даже подумать, во сколько тебе это встало. Стоматология всегда обходилась дорого. Вот я и спрашиваю: сколько ты имеешь в месяц? Чтобы еще и на съемную квартиру хватало.

– А ты не так прост, как кажешься, – с удивлением посмотрела на него Анжела.

– Ты тоже.

– Ну, допустим, я оказываю симпатичным клиентам вдобавок ко всему интимные услуги, – игриво улыбнулась девушка. – Это не возбраняется, если по обоюдному желанию. Как ты сам понимаешь, имена я тебе не могу назвать. Потому что не помню. Разовая акция. Перепихнулись – разбежались. Бар у нас элитный и клиенты – мужики богатые. А теперь попробуй, докажи обратное. Что я ни с кем не сплю.

Снегин невольно порозовел. Его явно провоцировали. Анжела держалась независимо и пыталась его смутить, сбить с толку. Вот что значит опыт! По психологии однозначно зачет.

Да, я не только консуматорша, но и дорогая шлюха! И не спрашивай, откуда деньги. Оттуда.

Эту часть доходов Анжелы ни проверить, ни оспорить невозможно. Разве что издевательски спросить, платит ли она с этих денег налоги? Поскольку Снегин задумчиво молчал, вопрос задала Анжела:

– Ну и что дальше? Я жду. Мне за пустым столом сидеть не комильфо. Только время зря теряю. Но исключительно из гражданской сознательности. Чтобы вы, менты, поскорее отвалили! – неожиданно грубо сказала девушка.

Она раскачивала беседу как лодку, надеясь, что та перевернется и пойдет ко дну. И мент уйдет. Фривольность, потом откровенное хамство. Игра на эмоциях.

Снегин постарался взять себя в руки. Анжела явно нарывается на ответную грубость. Чтобы поскорее закончить этот разговор. А предъявить девушке нечего. За руку ее никто не ловил. Легко сказать: тряси.

– Я знаю, что ты бывала в Ждановском, – аккуратно, издалека начал Снегин.

– Что это – Ждановское? – Анжела сделала непонимающее лицо.

– Там находится дача Танжерова. Может, спросишь, кто такой Танжеров?

– Хозяин бара, – равнодушно бросила девушка. – И что?

– Ты говорила ему о курьере, которого должен был встречать в аэропорту Копылов?

– Кто такой Копылов, я точно спрошу.

– Давай по порядку, – вздохнул Снегин. – С первой буквы алфавита. «А»: в понедельник двенадцатого сентября здесь, в баре, к симпатичной консуматорше, которая назвалась Алисой, подсел подвыпивший мужик. Добровольно подсел. Но Алиса, она же по паспорту Катя, поняла, что одной ей не справиться и пригласила за столик тебя. Более опытную. Вместе вы выудили у Копылова несколько сотен тысяч российских рублей. Опустошили две его кредитки. – Ему показалось, что Анжела напряглась и бросила затравленный взгляд на Макса. – «Б»: в среду Копылова ограбили. «В»: он очухался и стал выяснять, кто слил инфу. Вспомнил про бар и вернулся сюда. Ему дали телефон Алисы-Кати. «Г»: Копылов встретился с Катей и избил ее. Катя направила его к тебе, сказав, что никому не рассказывала о курьере из Бишкека. «Д»: Копылов тебе позвонил и…

– И на этом твой алфавит заканчивается, – твердо сказала Анжела. – Потому что я с Копыловым, как ты его называешь, не встречалась после того вечера, как он здесь нажрался и добровольно, я это подчеркиваю – добровольно! – заплатил за свои и мои напитки. Информацию о курьере я никому не передавала. Делать мне больше нечего. Я промка, понял? Получаю процент с заказа. И о чем говорят за столом пьяные клиенты, мне по барабану. Я это не запоминаю. А уж передавать кому-то…

Снегин растерялся. Анжела ушла в глухую оборону. Он попытался зайти с другого бока:

– В гараже у Танжерова нашли улику. И если ты дашь против него показания, то он, скорее всего, сядет. И надолго. Учитывая, что уже мотал срок за разбой. Тебе нечего бояться.

– С чего ты взял, что я боюсь?

Снегину показалось, что бармен внимательно прислушивается к разговору. И хотя сидят они с Анжелой далеко от стойки, кто его знает? Вдруг у этого эмпата феноменально развит слух? Или он по губам умеет читать? У сотрудников этого заведения скрытые таланты. Вышибала с кафедры спортивной медицины диагнозы ставит, бармен на психолога учился. Интересно, а какое образование у Анжелы?