Кровавая луна

ГЛАВА 24

Пятница

Каннибал

— Я могу выдать тебе ордер, только если есть веские основания для подозрений.

— Я это знаю, — сказал Сон Мин, тихо проклиная сто девяносто вторую статью Уголовного кодекса, держа трубку телефона у уха и глядя на стену офиса без окон. Как Холе выносил работу здесь все эти годы? — Но я думаю, что вероятность того, что мы найдём там что-то незаконное, выше пятидесяти процентов. Он весь вспотел, избегал смотреть мне в глаза, а потом накрыл одеялом нечто, что определённо хотел спрятать в своём кабинете.

— Я понимаю, но одного твоего подозрения недостаточно. В статье говорится, что должны быть конкретные доказательства.

— Но…

— Тебе также известно, что как прокурор я могу выдать ордер на обыск только если есть опасность в случае промедления. Она есть? И сможешь ли ты впоследствии объяснить эту спешку?

Сон Мин тяжело вздохнул.

— Нет.

— Есть какие-нибудь доказательства других правонарушений, которые можно было бы использовать в качестве предлога?

— Никаких.

— Имеет ли лицо, о котором идёт речь, судимость?

— Нет.

— У тебя вообще есть что-нибудь на него?

— Послушай. Слово «контрабанда» всплывает как в связи с вечеринкой у Рё, так и в связи с местом преступления, где я нашёл этот пакет. Ты знаешь меня, и знаешь, что я не верю в совпадения. Я нутром чувствую, в этом что-то есть. Мне подать письменный запрос?

— Я избавлю тебя от такой необходимости и скажу «нет» прямо здесь и сейчас. Но ты сначала позвонил, так что, вероятно, уже знал, каким будет исход разговора. Это на тебя не похоже. Говоришь, совсем ничего нет? Просто шестое чувство?

— Шестое чувство.

— И давно с тобой такое?

— Я пытаюсь научиться.

— Подражать нам, простым смертным, ты имеешь в виду?

— Аутизм и признаки аутизма — две разные вещи, Крис.

Полицейский юрист рассмеялся:

— Хорошо. Ты придёшь завтра на ужин?

— Я купил бутылку «Шато Кантмерль» 2009 года.

— Твой вкус слишком возвышен, а манеры слишком утончённы для меня, дорогой.

— Но ты тоже можешь этому научиться, милый.

Они закончили разговор. Сон Мин заметил, что пришло сообщение от Катрины со ссылкой на «Дагбладет». Он нажал на ссылку и откинулся на спинку кресла, ожидая загрузки. Стены офиса были настолько толстыми, что ухудшали покрытие сети. И почему Холе не заменил это сломанное кресло? У него уже болела спина.

Каннибал

По словам источника, есть явные доказательства того, что убийца употребил в пищу мозг и глаза своих жертв, Сюсанны Андерсен и Бертины Бертильсен.

Сон Мин почувствовал желание выругаться и подумал, какая жалость, что он не имеет к этому привычки. Ему пришло в голову, что пора бы начать.

Дыра Сатаны!

Мона До была на беговой дорожке.

Она ненавидела бегать на дорожке.

И прямо сейчас именно по этой причине она бежала по ней. Она чувствовала, как пот стекает по её спине, и видела свои покрасневшие щёки в зеркале на стене спортзала. В наушниках играла музыка группы «Каркасс» из плейлиста, составленного Андерсом, и, по его словам, эти песни были созданы ими в начале карьеры, когда они играли грайндкор, а не то мелодичное дерьмо, которое стали выпускать позже. Для неё их музыка звучала как яростный шум, и в данный момент это было именно то, что ей нужно. Её ноги стучали по крутящемуся под ней резиновому ремню, который всё надвигался и надвигался на неё, снова и снова.

Воге сделал это снова. Каннибал. Господи Боже! Господи, чёрт тебя дери, Иисусе! Она увидела, что кто-то приближается сзади.

— Привет, До.

Это был Магнус Скарре. Детектив из отдела убийств.

Мона выключила дорожку и вытащила наушники.

— Чем я могу помочь полиции?

— Помочь? — Скарре раскинул руки. — Я что не могу просто заскочить?

— Никогда тебя здесь раньше не видела, и на тебе нет спортивного костюма. Хочешь что-то узнать или что-то подбросить?

— Эй, эй, полегче, — рассмеялся Скарре. — Я просто подумал, что введу тебя в курс событий. Всегда выгодно иметь хорошие отношения с прессой, верно? Практика «давай и бери» и всё в таком роде.

Мона осталась стоять на беговой дорожке, ей нравилась разница в росте.

— В таком случае, я хотела бы узнать, что ты хочешь взять, прежде чем отдашь, Скарре.

— На этот раз ничего. Но нам может пригодиться услуга в будущем.

— Спасибо, но в таком случае ответ — нет. Что-нибудь ещё?

Скарре выглядел как маленький мальчик, у которого отобрали игрушечный пистолет. Мона поняла, что в этой игре высокие ставки. Или, скорее, что она была так зла, что не могла ясно мыслить.

— Извини, — сказала она. — Плохой день. Что такое?

— Харри Холе, — сказал он. — Он позвонил свидетелю, представился вымышленным именем и заявил, что работает в полиции Осло.

— Оу.

Она передумала и спустилась с беговой дорожки.

— Откуда ты знаешь?

— Я брал показания у свидетеля. Того парня с собакой, учуявшей запах тела Бертины. Он сказал, что перед нашим визитом кто-то из наших звонил, чтобы проверить наводку, офицер Ханс Хансен. Только вот у нас нет никого с таким именем. Так что я взял номер телефона, который всё ещё был у фермера, и проверил. И представь себе, мне даже не пришлось связываться с телефонной компанией, это оказался номер Харри Холе. Как говорится, пойман с поличным, а? — Скарре ухмыльнулся.

— И я могу процитировать эти твои слова?

— Нет, конечно, ты с ума сошла? — он снова засмеялся. — Я «надёжный источник», ведь вы так это называете?

Да, подумала Мона. За исключением того, что тебя не назовёшь ни надёжным, ни источником. Мона знала, что Скарре не питал тёплых чувств к Харри Холе. По словам Андерса, разгадка была не особенно сложной. Скарре всегда работал в тени Холе, а Холе никогда не пытался скрыть тот факт, что считает Скарре придурком. Но похоже личная неприязнь переросла в настоящую вендетту.

Скарре переступил с ноги на ногу, бросая взгляды на девочек на велотренажёрах в соседнем зале.

— Но, если тебе требуется подтверждение тому, что ты раскопала, можешь связаться с главным суперинтендантом.

— Бодиль Меллинг?

— Именно. Я полагаю, она тоже могла бы дать тебе комментарий.

Мона До кивнула. Это хорошо. Хорошо и грязно. Но какая разница, ведь у неё наконец-то появилось то, чего не было у Воге, и она не могла позволить себе привередничать. Не сейчас.

Скарре ухмылялся. Как клиент в борделе, подумала Мона. И попыталась не думать о том, какая роль в этом случае отведена ей.