Тернистый путь

Глава 37 Или устами своими притворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство

Перед Артуром, который шел вперед, будто в бреду, не различая дороги, вырос великолепный Пандектан. Наверное, если бы юноша не был так удручен и погружен в свои мысли, он непременно восхитился красотами этого великолепного королевского дворца. Глядя на белоснежные узорчатые стены, можно было подумать, что огромный великан на досуге связал его своими гигантскими спицами, как женщины обычно мастерят носки или шапочки.

Белые тонкие ветви, составлявшие основу для стен, переплетались таким причудливым образом, что напоминали сложные вязаные узоры. Их необычайно нежный, кремово-белый цвет словно создавал аллюзию на молочный шоколад; казалось, мастера, приложившие руку к строительству Пандектана, пожелали, чтобы покои короля выглядели наиболее привлекательно, а, учитывая, что самым привлекательным на свете свойством для беруанцев обладала еда, то и дворец непременно должен был ассоциироваться с чем-то съедобным.

Созерцая прелестный воздушный Пандектан, можно было также сравнить его с быстро тающей во рту сахарной ватой, которая была накручена вокруг ствола дерева, словно на палочку. Дворец не мог похвастаться башнями, окнами, карнизами, воротами, донжонами и рвом вокруг — словом, всем тем, чем действительно могли обладать традиционные замки, когда-либо появлявшиеся на территории Беруанского Королевства. Однако отсутствие этих привычных элементов отнюдь не умаляло достоинств Пандектана, ибо дворец был, несомненно, одним из лучших произведений искусства, когда-либо созданных рукой человека.

Если бы картографы Беру вели книгу, где они отражали самые оригинальные людские постройки, то, без всяких сомнений, Пандектан значился бы на первой странице, как самое необычное творение за всю историю человечества. Это был удивительный симбиоз гнездима, пчелиного улья и воздушного безе. К парадному входу дворца вела большая белоснежная лестница, которая, надо отметить, вносила некую прозаичность в его невесомый и почти сказочный облик. Если бы этой самой лестницы не было, то никто не смог бы даже вообразить, что в подобном месте живут люди, а не какие-то мифические существа.

Сам вход представлял собой красиво сплетенную арку, впрочем, ничем не закрытую, пройдя сквозь которую, можно было сразу же попасть во внутренние дворы королевских хором.

Артур сам не знал, зачем идет во дворец. Тин, кажется, говорил, что у ребят там проходят занятия, но раз Тод с Дианой так беспечно гуляли у озера, можно было предположить, что все занятия давно закончились. Впрочем, может, ему удастся увидеть во дворце кого-то из преподавателей? Отчасти придя в себя после недавней встречи со своими друзьями и испытания, которое за ней последовало, юноша все более начинал осознавать, что Индолас, в общем-то, был прав, когда советовал подождать его. Не нужно было разделяться. Эта мысль, раз пришедшая ему в голову, теперь неотступно следовала за ним, все усиливаясь. Почему же Артуру подумалось, что Индолас прав?

По правде говоря, мальчика немало смутила и расстроила странная встреча со своими друзьями, которые вроде бы оставались такими же, как и раньше, но при этом их поведение тем не менее выглядело чудным и необъяснимым. Почему, например, Тин ни о чем его не спрашивал? Разве это похоже на его любопытного друга, который в первую очередь должен был завалить Артура вопросами? Где все остальные ребята? Почему вышли только Тод с Дианой? Что это за нелепое раскаяние Тода? Наконец, почему Артуру вдруг пришла такая ужасная мысль об убийстве соперника, совершенно противная всем его моральным убеждениям и принципам? Неужели он так устал после своего длительного путешествия, что стал бредить наяву?

Все это в совокупности казалось чрезвычайно подозрительным, и, в какой-то момент бедному юноше даже почудилось, что ему надо быстрее бежать из этого иллюзорного Птичьего графства, красивого и опасного, беззаботного и мрачного, залитого солнцем и, одновременно, мраком, где вроде находились его лучшие друзья, которые, вместе с тем, вполне могли оказаться врагами. Однако глупая безрассудность и самонадеянность настолько овладели всем его существом, что он упрямо поднимался по белоснежным ступеням, по-прежнему желая отыскать друзей.

Удивительное дело, но он смог беспрепятственно попасть внутрь дворца. Никто не потребовал пропусков, о которых говорил Тин, никакая охрана не преградила ему путь железными пиками — здесь не было ни души. У Артура даже создалось впечатление, что дворец абсолютно пуст, и нет в нем короля, свиты, вельмож, простых слуг. Нет даже учителей Троссард-Холла, которые, по словам Тина, как раз должны были здесь находиться.

Клипсянин бесстрашно зашел в лабиринты дворца, которые довольно безразлично встретили своего гостя. Внутренний Пандектан был таким же прекрасным, как и внешний. В центре его находился двор, посреди которого чернел ствол беруанского дерева, уже далеко не такой толстый, как в Короедном графстве. Он не был похож на бескрайнюю коричневую гору, а скорее на обычный ствол дерева, пусть даже и достаточно крупный по своим размерам. Повсюду стояли скамейки, как будто единственным и самым главным занятием короля и его служащих был отдых. На их золоченых спинках сидели прекрасные маленькие птички; Артуру впервые довелось видеть настолько интересное разноцветное оперение, которым могли похвастаться здешние обитатели. Птицы беспечно щебетали, хоть как-то оживляя неестественную тишину этого молочно-белого исполина.

Казалось, если бы вдруг из всех комнат на Артура выбежали толпы сумасшедших, мальчик даже нисколько этому бы не удивился, ибо вся эта атмосфера внутри дворца сводила с ума, несмотря на беззаботное щебетание птиц.

Комнаты друг за дружкой располагались вокруг ствола и словно водная рябь кругами расходились от него. Сначала шел круг поменьше, затем больше и еще больше… Покои вились спиралью, все время поднимаясь вверх, и, чтобы зайти в каждое новое кольцо, надо было найти в него вход, что являлось не совсем простым делом. В какой-то момент Артур, бесцельно перемещаясь по кругу, вдруг осознал, что он окончательно заблудился и теперь не знает даже, как вернуться во внутренний дворик, откуда он пришел. Юноша напрочь забыл, что в кармане его сюртука лежит карта, которая могла оказать ему неоценимую помощь, однако, учитывая его состояние, близкое к какому-то странному помешательству, можно было простить ему эту непредусмотрительность.

Белые ветви, пустота комнат, торжественная тишина, словно возвещающая о каком-то необыкновенном событии, отсутствие людей — все это действовало Артуру на нервы. Его раздражал этот нескончаемый лабиринт нанизанных друг на друга комнат, совершенно бесполезных и пустых. Впрочем, чем дальше продвигался юноша, тем более наполненными становились помещения. По своему внутреннему убранству они напоминали помпезные спальни, гостиные, кабинеты, столовые и даже уборные. Вся мебель выглядела излишне вычурной, и на вкус Артура не представляла особой ценности, а только разве что бездумное вложение денег.

Удивительным являлось то, что все комнаты оказывались безлюдными. Причем, судя по всему, их обитатели уже давно покинули свои пышные хоромы. Все это говорило только об одном. Повстанцы, какими бы малопривлекательными они ни показались сперва Артуру, были правы. Они, вопреки официальной версии, распространенной на дереве, не являлись зачинщиками мятежа, а скорее его жертвами или пострадавшими. Короля и всю его свиту действительно выдворили с дерева, равно как и прочих зажиточных граждан, обитавших на верхних ветках. Повстанцы вовсе не хотели свергать короля, скорее напротив, они мечтали вернуть ему законную власть, вот и все. Так что их агрессия по отношению к Артуру в свете всех этих соображений была более чем оправданна. Можно было даже сказать, что с ним еще мягко обходились.

В одной из комнат Артур в бессилии остановился, так как не знал, куда идти дальше, и был ли в этом хоть какой-нибудь смысл. Своим друзьям он сможет помочь, только объединившись с Индоласом, самому же ему вряд ли удастся что-то сделать. Лишенный всех своих естествознательских способностей, он не мог ничего противопоставить этому миру, где царили какие-то неведомые ему колдовские чары. Вряд ли его друзья сейчас хоть сколько-нибудь осознавали произошедшее. Они как бы спали наяву.

Неужели это все было последствием тех странных голосов, которые Артур впервые услышал в Троссард-Холле? Неужели это было некое психологическое воздействие на их сознание, природу которого он не совсем понимал?

Артур огляделся, чтобы понять, куда он попал. Это была очередная спальная комната — во дворце мальчик насчитал уже около двадцати подобных помещений, предназначенных для сна. Кстати, ни одну комнату не закрывала дверь, словно жителям Пандектана совсем нечего было скрывать, и даже такие интимные моменты как сон, они предпочитали делить со всеми окружающими. Что ж, это была еще одна безумная задумка странного дворца. Почему бы и нет, архитекторы наверняка всего лишь выполняли приказы короля.

Эта спальня казалась необычной тем, что не была закрыта внешней стеной и представляла собой нечто вроде открытого балкона с прекрасным видом на парк. Артур подошел к белоснежным поручням, которые ограждали комнату от пропасти, и с нескрываемым восхищением посмотрел вниз. Он не мог не преклоняться пред этой красотой, созданной совместными усилиями человека и природы. Круглый шар заходящего огненно-красного солнца перед ним, этот чудесный зеленый парк с небольшими лужицами лазурно-голубых озер, изумрудный лабиринт низкорослых, аккуратно подстриженных деревьев и красочные полотна, сотканные из множества клумб с диковинными цветами — от этой красоты перехватывало дыхание; она заставляла полностью забыться и отречься от всех проблем и настойчиво предлагала предаться молчаливому созерцанию.

Большая кровать посреди комнаты, накрытая кроваво-красным бархатным балдахином, стояла прямо напротив этого гигантского окна, вероятно, чтобы лежащий на ней человек мог непрестанно любоваться сказочными пейзажами Птичьего графства.

— Красивое место? — послышался тихий женский голос за спиной Артура, и юноша от неожиданности сильно вздрогнул, ибо уже не ожидал встретить в этом вымершем дворце человека. Потом он обернулся и с изумлением увидел перед собой незнакомую женщину. Она стояла за кроватью, под красивой стреловидной аркой, и внимательно смотрела на него.

Артур ее не знал. Она не походила ни на одного из преподавателей Троссард-Холла. Впрочем, надо отметить, женщина обладала такой непримечательной внешностью, что даже если бы Артур где-нибудь ее увидел раньше, то вряд ли запомнил. Есть такие удивительные человеческие лица, из которых талантливый мастер может создать любой образ, так как они являются совершенно нейтральными и подходящими кому угодно — старику и молодому, красавцу и уроду.

В лице незнакомки не было каких-либо запоминающихся характеристик, асимметрий, родинок, неровностей, остроты или, наоборот, сглаженности. Оно было совершенно пропорциональное, ровное, без единой морщины, но при этом могло принадлежать как человеку молодому, так и пожилому. Цвет у него тоже был какой-то неопределенный — не то беловатый, не то розоватый, губы казались не толстыми и не тонкими, глаза были не большими и не маленькими. Незнакомка являлась обладательницей длинных темных волос, однако более конкретно о них сложно было как-то высказаться. Если бы мастера, подобные тем, что разрисовывали мальчиков на Потешных боях, решили поработать с этим лицом, возможно, они смогли бы даже придать ему совершенство и лоск, однако сейчас оно казалось слишком бледным, невзрачным и мало примечательным.