Тернистый путь

Глава 38 Подай нам помощь в тесноте, ибо защита человеческая суетна

Войдя в комнату, Сури сразу же с интересом окинула взглядом пленника, желая в лице его прочитать ответ на поставленные ею условия. Впрочем, она нисколько не сомневалась, что победа в конечном итоге будет за ней. По мнению Сури, никакие идеалы не были выше смерти, которая представлялась ей неким решающим оружием, чтобы склонить врага на свою сторону. Тем более, здесь речь шла о мученической смерти, что утраивало силу этого оружия.

Пленник выглядел отвратительно. Пожалуй, Сури была права, когда думала, что двух-трех общений хватит ей для того, чтобы уничтожить глупого мальчишку. Разве много нужно, чтобы погубить человека? Под его темно-синими глазами чернели страшные синяки — свидетельство бессонной ночи, лицо было бледным и изможденным, словно он уже давно лежит без движения в этих королевских покоях без еды и сна. Уставший, дрожащий и в целом жалкий до такой степени, что Сури даже ощутила некоторую симпатию по отношению к нему. В конце концов, она уже так давно его знает, что практически может сойти за друга или родственника. Последние могут порою вести себя еще более мерзко, а Сури казалась себе даже гуманной, предоставив пленнику право самому решать свою судьбу.

Артур ничего не говорил, и это ужасно ей не понравилось. Невоспитанный мальчишка должен был хотя бы поприветствовать ее. Глухое раздражение поднялось в ее сердце, и она сухо сказала:

— Продолжаем смотреть воспоминания?

Этой расчетливой фразой Сури намеревалась вызвать ответные просьбы и мольбы прекратить истязания. Психологический прием, который всегда работает. Когда перед человеком окончательно закрывается дверь, он желает пройти в нее куда больше, чем пока она остается открытой, ибо нам всегда хочется того, чего у нас нет. Артур посмотрел на нее тяжелым взглядом, помедлил, а затем тихо сказал:

— Это гораздо интереснее, чем разговаривать с женщиной, которая хочет тебя убить.

Сури удивленно воззрилась на юношу. Она не верила своим ушам. Теперь она уже не сомневалась, что пленник от всего пережитого лишился разума.

— Ты… Может, ты не совсем понимаешь? — холодно поинтересовалась Сури.

— Вроде я никогда не страдал непонятливостью, — отчетливо возразил Артур. Бедный юноша с наслаждением ощущал, как эти безрассудные ответы словно окрыляют и дают ему силу, хоть на самом деле они только отягощали его ситуацию.

— Мальчишка, ты просто не знаешь, что такое смерть! Твое тело начинает гнить и разлагаться, оно становится рассадником для некрофагов! Падальные мухи будут откладывать в нем свои личинки — каждая самка около двухсот пятидесяти яиц!, — сотни червей, поедающих плоть… И уже ничего нельзя вернуть вспять, ничего не изменить! Полный конец, мрак, уничтожение всех светлых надежд и помыслов! Никакой любви, дружбы, планов на будущее!

Несмотря на всю сложность своего положения, Артуру вдруг стало смешно.

— Если убрать некоторые красочные описания, то получается законченный образ твоего слуги, который также не обладает ни одним из вышеперечисленных благ, — ответил Артур, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Вероятно, он был близок к истерике.

На мгновение Сури отвернулась от него. Какая нелепость! Неужели ей снова придется истязать этого глупого сумасбродного мальчишку? Женщине хотелось поскорее закончить с этим делом. Она решила сделать еще одну попытку.

— В целом, в своем желании помогать другим, мы не так уж с тобой отличаемся, Артур… — доверительно начала она.

Пленник насмешливо смерил взглядом своего врага. Он ничего больше не говорил, так как берег силы для предстоящего испытания.

— Тебе, конечно, эти слова могут показаться странными, — продолжила Сури, — но в них есть совершенная истина. Тебе известно, что такое Желтое море?

Артур покачал головой, но вовсе не оттого, что не знал. Он помнил, что ему рассказывал единорог. Однако ему хотелось, чтобы Сури говорила подольше, так как он внутренне боялся предстоящей боли, и если можно было хоть сколько-нибудь отсрочить испытание, то он старался сделать для этого все от него зависящее.

— Представь себе, что когда-то на земле существовал некий народ, который, так же, как и ты, дорожил одной вещью — свободой воли. Этот дар им преподнесли милостивые единороги, однако, когда тот народ попытался реализовать возможности, заключавшиеся в даре и захотел жить самостоятельно, избавившись от власти единорогов, последние разгневались на них и навеки заточили в желтых водах — ужасной тюрьме, из которой нет выхода! Они — вечные пленники! А теперь, Артур, ответь мне на следующий вопрос… Разве бывает так, что сначала дарят подарок, а потом наказывают за то, что ты осмелился его взять? По-твоему, это справедливо? Говорят, единороги — светлые существа, но я считаю их коварными, мстительными и лживыми порождениями мрака! Они не говорят всей правды, как я сейчас тебе. Разве тебя, Артур, никогда не смущало, что твой единорог ничего тебе не рассказывает? Почему он выбрал тебя? Каким образом он намеревался тебе помогать? Зачем вообще он забрал тебя тогда на площади твоего родного города? Ты не думаешь, что у него могли быть на то свои причины, о которых он тебе никогда не рассказывал?

Нельзя сказать, что Сури ошибалась, когда говорила про единорога Артура. Действительно, Баклажанчик очень мало объяснял, и делал это лишь тогда, когда всадник сам его напрямую спрашивал. Он, например, очень долго не давал Артуру понять, что тот на самом деле является естествознателем. Ведь зная этот факт, юноше было бы проще. С другой стороны, Артур был уверен, что в этой молчаливости тоже есть свой смысл. Ему смутно представлялось, хоть он и не все понимал, что это, как раз, тоже как-то связано с идеей свободы.

Если бы единорог сразу рассказал всаднику о том, что мир делится на темные и светлые стороны, которые враждуют между собой не на жизнь, а на смерть, то он сразу бы невольно вовлек в эту борьбу Артура, предопределив своим рассказом его позицию. Ведь, услышав эту историю от Баклажанчика, Артур несомненно выбрал бы его сторону; например, между хорошей и плохой едой ведь никто, будучи здравомыслящим человеком, не станет выбирать еду испорченную — так же и здесь, выбирая между силой и бессилием, светом и тьмой, любовью и ненавистью, никто сознательно не выберет тьму.

Единорог, будучи очень деликатным животным, не захотел заранее предопределять выбор Артура; он, говоря проще, не желал никоим образом склонять мальчика на свою сторону. В целом, поведение Баклажанчика можно было рассматривать под разным углом: кто-то усмотрел бы в нем некое противоречие, как и считала Сури. Однако Артур верил фиолетовому единорогу, который был ему дорог, и даже если бы Сури привела тысячу доводов против, он не стал бы ее слушать. Поэтому юноша ничего не ответил странной женщине; он ждал, когда она сама продолжит говорить.

Сури, однако, растолковала молчание Артура по-своему. Она подумала, что мальчику, возможно, нечего возразить. Это невероятно воодушевило ее.

— Ты и сам видишь, Артур, что я, хоть и ненавидела твоего отца всю свою жизнь, тем не менее честна с тобой, так как уважаю тебя как личность. Мне нечего от тебя скрывать, в отличие от единорогов. Итак, несчастные заточены навеки в Желтом море, пострадав от невиданной жестокости своих мучителей. Есть ли у них выход из тюрьмы? Да, но только один. Надо сказать, они не имеют своей оболочки, так как существуют в море в виде бесплотных теней, призраков, которые не могут вернуться в наш мир. Однако с помощью людей этот барьер преодолим! Если человек добровольно впустит в себя тень, то она будет спасена! Как тебе такой уровень самопожертвования, что на это скажешь ты, вечно жертвующий собой ради других? Разве это не благородная цель — помочь страждущему народу? При этом ценность человека ничтожна, а тень обладает небывалым могуществом; она способна изменить этот мир к лучшему, сделать его идеальным и гармоничным; в нем не будет конфликтов, злобы, смертей и убийств. Все будут бессмертны, ибо тени не воюют друг с другом и могут жить вечно. Я, как ты понимаешь, уже давно помогаю им, а они — мне. Можешь считать, что у нас некий союз. Я действую согласно воле тени, поселившейся в моем сердце. Я подозреваю, что она вошла в меня именно после того, как я убила старуху, у которой жила все свое детство. Она обладала странными способностями, совсем не естествознательского толка, которые, по всей видимости, ей давала тень, перешедшая впоследствии в меня. И пусть я не естествознатель, но тем не менее, могущество мое велико. При этом не думай, что, когда тень поселилась в моем сердце, я потеряла свою личность. Напротив, она будто развила во мне все врожденные качества и таланты. Тень указала мне верный путь, избавив от мук совести и от постоянной необходимости делать нравственный выбор; в каком-то смысле, с ней я стала даже более свободной, чем была раньше. Так что преимуществ много: представь, что тень — это немыслимый дар, похожий чем-то на дар единорогов, только куда более ценный. Он дает небывалое могущество, силу, не имеющую себе равных, свободу и возможность поступать так, как хочется тебе самому, а не так, как предписывают навязанные моральные нормы. Ты словно бы возвышаешься над всеми, потому что отныне тебе все позволено. Теперь ты можешь наслаждаться каждой секундой жизни, развлекаться, гулять, приобретать богатства, скупать королевства, повелевать обычными людьми и творить их судьбы. Ты можешь ради всеобщего блага и мировой гармонии пожертвовать жизнями нескольких людей и не мучиться при этом совестью. Возвыситься и упасть, убить и помиловать, казнить и даровать прощение — все эти инструменты отныне принадлежат тебе одному.

Однако я не могу остановиться на достигнутом. Мне необходимо, чтобы как можно больше людей согласилось принять в себя теней. Тогда Желтое море опустеет, единороги падут и, наконец, не будет этого вечного противостояния! Все будут жить в мире, и люди придут к своей главной мечте: они станут бессмертными. Вот план, который я хочу реализовать, или, по крайней мере, быть причастной к его осуществлению. Роль моя в этом деле не так уж и велика, но есть ведь и другие люди, в которых тоже живут тени. Они всегда были и будут; наше дело никогда не перестанет существовать. Пока я находилась в Троссард-Холле и искала свиток, мне пришла в голову чудесная идея. Почему бы не попробовать повлиять на еще неокрепшие умы школьников? На детей легче воздействовать, чем на взрослых, ибо они еще не определились на своем пути. А мне нужно больше людей. Мне нужен Беру и другие людские города… Мне нужна могущественная власть, чтобы получить в свое распоряжение достаточное количество людей. Но как добиться этой власти? Я решила, что пока я не нашла свиток и не имею способностей естествознателей, я могу привлечь учеников, которые будут выполнять всю работу вместо меня. Я уже давно планировала захватить власть в Беру, однако до этого момента мне не представлялось благоприятной возможности это сделать. Теперь же я, воцарившись в столице и умудрившись при этом не навредить ни одному человеку, обладаю куда большим могуществом! Я могу собрать возле дерева как можно больше людей, чтобы потом склонить их гостеприимно принять в свои сердца страждущих пленников, у которых отняли свободу.