Зверь. Том 1 и Том 2

* * *

Обнаженная девушка потянулась на шикарной кровати. Она слышала, как звякнуло стекло от ударившего камешка. А это непросто звук! Звяканье — это знак, что её жертва доведена до предела и готова пойти на любые безумства.

Девушка подошла к окну, накинув легкую накидку и включив свет настольной лампы. Свет лампы эротично пронизывал ткань, делая её воздушной и почти невидимой. Гладкие формы тела напоминали изгибы гитары. Пушистая волна волос падала на полуобнаженные плечи, спускаясь на тяжелую грудь.

Сквозь стекло девушка увидела скрывающегося в черной тени акации камер-юнкера Григория Яковлевича Карамышева. Молодой человек девятнадцати лет с небольшими усиками над верхней губой. Не лишен привлекательности, холен и возлелеян мамочками и нянечками. И в то же время, этот молодой человек был её жертвой. Одной из шести жертв, которые учились в Императорском Кадетском корпусе.

И эта жертва сама жаждет, чтобы её пустили в расход. Да, этот молодец перебрался через стену, не убоялся собак. А может, он их усыпил с помощью живицы? И он хотел прикоснуться к телу девушки, обладать ею, наслаждаться ею.

Что же, стоило вознаградить молодца за его храбрость. Девушка открыла створку и прошептала:

— Кто здесь?

Конечно, надо сыграть роль испуганной особы. Нежную трепетную лань. Ведь мужчина всегда охотник, всегда добытчик. Даже в те моменты, когда сам является жертвой.

— Милая, ласковая, это я Гриша Карамышев, — раздался тихий шепот в ночи.

— Господин Карамышев? Что вы здесь делаете? — теперь по роли требовалось приложить пальцы к губам.

— Я пришел к вам. Я больше не могу скрывать своих чувств. Моё сердце разрывается от любви к вам. Мои чувства сродни жаркому пламени. Меня сжигает изнутри, и я уже не сплю неделю…

Ну да, только вчера дрых без задних ног в своей спальне, обожравшись дорогого виски. Но ведь главное — залить в уши елей и заставить девушку поверить всякой любовной лабуде. Главное — добиться раздвигания ножек под напором страсти.

— Вы безумец! Нас же могут застать…

— Никто нас не застанет. Ваши псы крепко спят, а охрана режется в нарды. Я всё предусмотрел. И способен на любые безумства ради вас… Спуститесь, и мы погуляем под луной. Мне нужно так много вам сказать… Или я поднимусь к вам! Вот прямо сейчас, по камням…

Девушка еле сдержала улыбку. Она уже знала, что может сказать молодой человек, пока будет дышать ей в ухо жарким дыханием. Знала и то, как он будет себя вести. Это своеобразный ритуал взламывания невинности.

— Что вы, что вы… молодой человек не должен входить в спальню невинной девушки…

— Тогда спуститесь вы ко мне. Тут невысоко. Я вас поймаю…

— Но как?

— Свяжите простыни, спуститесь по ним, а утром отдадите их стирать прислуге. Я так делал сотни раз…

— Но вы мужчина, а я девушка, я не смогу подняться по простыням.

А это уже кокетство. Оно тоже необходимо, чтобы игра в соблазнение проходила по подготовленному сценарию. Девушка слышала, как дыхание молодого человека стало быстрее. Свет лампы разогревал фантазию. Добыча была рядом, и чтобы поймать её надо было приложить чуточку усилий.

— Прошу прощения, но я не поверю вам. Ведь я видела, как ловко вы взбираетесь по канату. Как дикая пантера…

— Но я не знаю…

Последние барьеры были сломаны. Карамышев почувствовал, что бастион пал и скоро добыча окажется в его объятиях.

— Я люблю вас… — выложил он один из главных козырей. — И если вы не спуститесь, то я буду кричать об этом всю ночь. Пусть меня схватит ваша охрана — я готов разбудить всё ваше подворье. Я буду просить вашего папеньку отдать мне вас в жены. Я…

— Тише-тише, не надо так кричать, господин Карамышев. Я… Я не знаю… Я сейчас спущусь к вам, безумец…

Силуэт девушки пропал из окна. Она не видела, как молодой человек улыбнулся и поправил область паха. Птичка уже была в его руках. Дальше будет всё по привычному сценарию — она немного посопротивляется, а потом сдастся. Все они сдаются. Ни одна не могла устоять перед обаянием камер-юнкера.

И вот это вот сопротивление — то, ради чего молодой человек стоял перед окнами поместья. Ощущение горячего тела в твердых руках, легкие отталкивания и потом бессильное обвисание. Момент сдачи перед раздвиганием ножек — это ни с чем не сравнимое ощущение. Оно сродни победы на поле боя. Той самой жгучей и желанной.

А потом утром можно будет в кругу друзей похвастаться очередным трофеем. Передать распечатанную эстафетную палочку другому человеку.

В окно вылетели связанные между собой простыни. Легкая фигура в небрежно наброшенном плаще скользнула вниз. Карамышев внизу подхватил горячее тело. Его щеку обожгло дыхание девушки. Он почувствовал, как его желание ещё сильнее усилилось. Даже возникло небольшое головокружение.

— Родная, милая, хорошая… Я не могу сдержать своих чувств…

— Давайте уйдем от окон, — шепнула девушка. — Нас могут заметить, тогда я не оберусь позора.

Добыча сама хочет быть увлеченной в кусты? Это ли не удача?

Молодой человек сдержал улыбку. Он уже представлял, как будет прыгать на податливом теле, вдавливая его в сочную траву. Как она будет зажимать рот ладонью, пытаясь сдержать стон. И это будет совсем скоро. Совсем скоро обнаженное тело на плаще будет его. Целиком и полностью.

— Идемте, не бойтесь, душа моя, — прошептал Карамышев. — Со мной вам нечего бояться.

«Кроме меня» — чуть было не добавил молодой человек.

Он взял теплую ладошку в руки и поцеловал нежные пальцы. Его ноздрей коснулись цветочные ароматы.

— С вами я ничего не боюсь, — также тихо сказала девушка. — Ведь вы будете вести себя достойно?

— Конечно, не сомневайтесь, душа моя, — проговорил Карамышев. — Идемте же.

— Я доверяю вам, Григорий Яковлевич.

— Можно просто Гриша, — ласково промурлыкал камер-юнкер.

Густые заросли сирени качнулись, скрывая две фигуры, которые растворились в темноте. Молодой человек и девушка растаяли в глубине сада. Добыча и жертва отправились в ночь, чтобы каждый смог утолить своё желание.

Холодная луна стыдливо скрылась между туч. Она не хотела видеть того, что происходит на небольшой полянке.