Операция «Аурум»

— Но почему именно я оказалась в центре событий?

— Дело в том, что ему нужны вы, потому что вы были человеком, близко знавшим Мансурова.

Валентина сцепила на груди руки, вздохнула.

— И сейчас он не дает мне покоя! Я как знала, чувствовала!.. Что же он совершил?.. Господи! Этого мне еще не хватало! Послушайте, сейчас ходят в городе толки о каком-то золоте. И еще — дерзкое ограбление сберкассы... Не он?

— Нет. Но вы невольная его соучастница. Мне хочется вас реабилитировать... Прошу вас, улыбайтесь, — он возвращается. А я как раз пойду и поплаваю. Но молчите. Это в ваших интересах, иначе не ручаюсь за вашу жизнь.

Смуглый поджарый Вадим вышел из воды. Олег ловко открыл бутылку пива.

— Прошу вас, ученый муж, отведать. Тринкен зи бир, либер зи мир. Пейте пиво, любите меня!.. Я тоже окунусь.

Олег с разбега прыгнул в воду.

После недолгого молчания Вадим произнес:

— Знаете, что я вам хочу сказать, Валя? Только вы не пугайтесь. И обещайте, что все сказанное останется между нами.

— Хорошо, — ответила она незнакомым, каким-то металлическим голосом. — Обещаю. Только не надо меня разыгрывать. Я не люблю глупых шуток!

— Увы, это не шутка. Я познакомился с вами не только потому, что вы красивая, интересная девушка. Видите ли в чем дело... Человек, который только что здесь сидел, подозревается в преступлении.

Она изумленно подняла на него глаза, чувствуя, что вот-вот рассмеется, но, взглянув на Вадима, не смогла издать ни звука.

Валентина сидела на песке, приоткрыв — несколько по-детски — рот.

— Не надо пугаться. Все идет хорошо, Валюша. Мы вас знаем, и мы в вас верим. Улыбнитесь, пожалуйста, — он возвращается.

— Так как насчет приглашения в гости, Валечка? — вытирая лицо полотенцем, спросил Олег.

— Что-то я себя нехорошо чувствую, — тихо произнесла Валя. — Солнце припекает. Знаете... Мне пора. Нет-нет, не провожайте. Прошу вас обоих, — не надо. У меня с детства головные боли. А в гости можно, только в другой раз, хорошо?

— Как вам угодно, — с грустью молвил Вадим. — Мы сейчас поймаем такси... А может, все-таки проводить?.. Понимаю, мы с Олегом в чем-то провинились. Если так — извините великодушно.

— Ну пока, не провожайте. Доеду на автобусе.

Она почти бежала к остановке. Может, разыгрывают?.. В памяти всплыло злое лицо Хакима, его волчьи глаза... Нет, какой уж тут розыгрыш?!. И зачем она им понадобилась?

Увязая ногами в песке, она шагала к автобусной остановке и размышляла. Вот тебе и поклонники!.. Но кто из них хороший человек, кто из милиции?.. Кому открыться?.. А что открывать-то? Ни о чем преступном знать не знает. Хакима не любила — боялась. А накануне... Пожалела. Перед своим отъездом пришел взвинченный, злой. Не говорил — вроде бредил... И на кладбище пошла не хоронить, не провожать в последний путь, а смотреть — правда ли, что его нет. А главное — какой стыд! — убедиться пошла.

А уходя, вдруг разревелась. Жалко стало. До боли душевной стало жаль его — злого, жестокого, унижавшего ее не раз и не два. Бабья жалость одолела. Ведь он бывал не только звероватым. Под хорошее настроение ему ничего не стоило сделать и доброе дело. Однажды старушке ни с того ни с сего подарил сто рублей. Страшно — наповал! — ударил в челюсть пьяного хулигана, оскорблявшего девушку. Был умен каким-то особым, практическим умом; помогал ей, Валентине, решать жизненные ребусы. А сколько заботы проявил, когда скончалась ее мама?!

И все же он, ее единственный друг и защитник, был далек от нее. Ей было стыдно за его тюремное прошлое, а он даже кичился прошлым перед ней. Она страшилась его замыслов насчет «крупного дела», а он смеялся: «Валюша, куколка моя! Быть тебе скоро примой на нашем крохотном земном шарике!» И называл ее королевой. А через минуту мог «королеву» обругать страшными словами, ударить!

Он исчез, сгинул. И он преследует теперь ее. О, эта сумка из брезента! Зачем она согласилась сшить ее?.. Неужели?!. Сейчас только и разговоров о похищении золота.

Взяв тогда сумку, Хаким глянул страшными своими глазами: «Пожелай успеха, королева». А на другой день пришел веселый и бешеный, пьяный. Поцеловал, потом — ударил. Сказал: «Мне бы выбраться за красные флажки!» — «Неужели милиция?» — с трепетом спросила она. «Нет, Валюша, — отвечал, неприятно улыбаясь. — Есть люди пострашнее. Но с ними померяться силами стоит. Провести за нос одного. Ух, как приятно даже подумать! И я сделаю все...» — Хаким умолк.

Кого он имел в виду? И так ли случайна его гибель?.. А эти двое! Кто из них кто? Кто-то из них преступник. И он хочет сблизиться с ней, а другого отдалить от нее. Оба назвались работниками правосудия. А может, они оба преступники?!

...Валентина вошла в дом, заперла на оба ключа дверь. Села на диван и долго сидела неподвижно, пока не стемнело. О, как одиноко и тревожно!

Она вскочила, нервно заходила по комнате. Что делать? Заявить в милицию?.. А сумка, которую она собственноручно сшила для Хакима! Прочнейшая сумка из брезента, с четырьмя лямками!.. Для чего она была предназначена?

Вдруг лицо ее перекосилось от ужаса — ей явилась дикая и такая правдоподобная мысль: «Пуд золота, о котором нынче толкует весь город, похитил с завода Мансуров!.. Он! И сумку просил сшить небольшую. Зачем? Зачем такую прочную и еще на четырех лямках? Он украл... Он! А я соучастница. Кто поверит, что я ничего не знала?.. Принимала от Мансурова подарки. Не было сил отказываться. Даже не спрашивала, откуда у него такие деньги. Страшилась. Потому что боялась его. Опомнилась, дурочка... — Она застонала и испуганно прикрыла рот ладонью. Стряхнула с себя одурь страха. — А я ничего не знаю и знать не хочу. Пусть докажут, что я была с ним заодно».

Уже в постели она твердо решила: «Надо идти в милицию. Все это вздор. В милиции быстро выяснят, кто есть кто. А может, это просто дурацкая шутка?.. Олег и Вадим договорились меня разыграть?.. Зачем?»

Утром, однако, Валентина в милицию не пошла. Даже нашла этому оправдание: и так опаздывает на работу.

Она стояла на автобусной остановке, когда возле нее затормозили бордовые «Жигули». Передняя дверца распахнулась, и Валя увидела сидевшего за рулем улыбающегося Олега.

— Салют, Валюша! Мотор подан, прошу садиться. Мигом домчу вас до парикмахерской. Ну же, поспешайте. Начальство торопит, а нам еще надо выяснить некоторые детали.

Валентина повиновалась. Уже в машине, набравшись смелости, спросила:

— Извините, но... Покажите ваше удостоверение.

Олег усмехнулся.

— Святая простота! Кто же на такие задания отправляется с удостоверением?.. И пистолета, голубушка, у меня при себе нет. Какой может быть пистолет у скромного переводчика с английского и французского, ха-ха-ха! Тут дело тонкое, не пистолетом орудовать, а головой работать надо.

— Я опаздываю на работу.

— Не задержу. Несколько вопросов. Мансуров заезжал к вам перед своей роковой поездкой в Самарканд?

— Заезжал. Но при чем тут Мансуров?

— Мансуров? Его уже, к сожалению, нет. А на нет — и суда нет. А вот что он вам говорил перед отъездом?

— Ничего особенного, едет в Самарканд, затем в Бухару. Обещал не задерживаться.

— Зачем он туда поехал?

— Не знаю. Он со мной не очень-то откровенничал.

— Все же постарайтесь припомнить, может, что-то необычное сказал, похвастал чем-нибудь?

— Вроде не хвастал. Впрочем... Одна фраза меня немного удивила. Он сказал, что скоро будет жить как король.

— Так.

«Жигули» мчались по улицам, и у Валентины рябило в глазах от скорости и волнения.

— Мне на работу, — несмело повторила Валя.

Олег молчал, видно, что-то обдумывал. Сбавил скорость. Спросил тихо:

— Оставлял он у вас какие-нибудь вещи?

Валя покраснела. Неужели сотрудник уголовного розыска узнал про подарки?

— Я имею в виду не подношения и сувениры, которые он вам, возможно, дарил. Свои вещи не оставлял? Чемодан или еще что-нибудь в этом роде, рюкзак, например.

— Нет, не оставлял... Ох, нет! Как же я забыла? Перед отъездом он купил магнитофон. «Комета». Тяжеленный такой. Я его еще спросила, зачем ему такой громоздкий маг, когда сколько угодно хороших портативных. А он засмеялся и ответил: «Купил на счастье. Поставь его в платяной шкаф и не трогай. Вернусь — будем с тобой крутить бит-записи и прожигать жизнь...» Однако вот и моя парикмахерская.

Олег затормозил.

— Погодите, Валя, не выходите, — произнес он жестко. — Мы сейчас же вернемся к вам домой и взглянем на магнитофон. Это очень важно, Валюша! Вы можете очень помочь следствию.

— Хорошо. Но мне надо предупредить заведующую. Что ей сказать? Милиция...

— Ни в коем случае. Операция совершенно секретная. Пожалуйтесь на головную боль. А если понадобится, мы оформим вам больничный лист.

Едва Валентина вошла в вестибюль, на ее плечо легла чья-то рука. Она отпрянула в испуге — и увидела улыбающегося Вадима.

— Рад вас приветствовать, Валюша!.. Ба! Да и Олег здесь? Вот не ожидал. Нет, вру — ожидал. Олег был бы простофилей, уклонившись от встречи с вами. Обидно, но ничего не поделаешь. Честное соревнование. Не так ли, Олег?

— Ну, — угрюмо произнес Олег. — Что дальше?

— А дальше вот что: есть билеты на французский фильм, внеконкурсный! Вентура играет комиссара полиции, прикинувшись главарем банды. Говорят — закачаться можно!

— Но я... Как уйти с работы?

— Чепуха. Идите и скажите, что к вам приехала тетушка из Сыктывкара, сидит, бедняжка, на крыльце и мучается зубами. Точнее — отсутствием оных. И так далее...

Валентина пожала плечами и отправилась к заведующей. Оба «соперника» молчали. Наконец Вадим спросил:

— Давно на колесах?

— Второй год.

— «Спорт-лото» или лотерейный билет осчастливили?

— Папа оставил на добрую память.

Вадим усмехнулся:

— Удачно выбрать отца — тоже великое искусство. Увы, меня не посетила сия муза. А вот и наша Валя.

— У меня к вам, Вадим, есть серьезный разговор.

— Я всегда, Олег, готов к вашим услугам.

— Спасибо. После кино, договорились?

— О’кэй!

Сидя в машине, Валентина улыбалась, несколько экзальтированно смеялась, слушая шутки «поклонников», а сама мучительно думала: «Теперь ясно, что они следят друг за другом. Кто за кем охотится? А может, они просто договорились?.. Надо держаться, иначе все кончится для меня плохо, очень плохо».

Посмотрев кинофильм, посидели в кафе-мороженом. Затем по предложению Олега пошли в «погребок». Оба «вздыхателя» были щедры. Заказывали то одно, то другое, стремясь опередить друг друга.

«Господи! — казнилась Валя. — Ну почему я с утра не заявила в милицию? Это же уголовники! Оба зачем-то хотят втянуть меня в темную историю».

Валентина вспоминала обстоятельства, при которых она познакомилась с Вадимом и Олегом, и все более утверждалась в той страшной мысли, что она завязла. Даже фамилий их не знает. Если придется давать показания, кто поверит, что она может назвать лишь имена преступников! И какие ловкие, хитрые! Держатся безукоризненно. Никаких нахальных домогательств. Благородные молодые люди, не то в шутку, не то всерьез, ухаживающие за молодой женщиной. Остроумцы, весельчаки — вот и все. Что еще о них можно сказать? И все же Валя чувствовала, что они очень интересны друг другу. Так интересны, что иногда забывали о ней. Вели они себя в высшей степени внимательно и достойно, но за всем этим каскадом шуток и обаятельных ухаживаний чувствовалось нечто иное. Они определенно наблюдали друг за другом.