Антецедент

— Ничего подобного я и не имел в виду, мистер Янг, — парировал Холмс. — Я лишь сказал, что вы ввели полицию в заблуждение относительно своей прогулки. И мне думается, я знаю причину. Думаю, что не ошибусь, предположив, что в последние год-два вы испытываете некоторые денежные затруднения, и ваш визит к брату…

— Разве я не могу просто навестить родного брата?! — взвился Самуэль Янг. — Я не знаю, кто вам рассказал про мое финансовое состояние, но…

— Папа! — перебила его мисс Янг. — Я думаю, что лучше будет рассказать…

— Нет! — отрезал тот. — Простите меня, но если бы речь шла только обо мне, я бы рискнул. Но я не намерен ставить под удар свою дочь, поэтому больше ничего говорить не стану. И тебе, Айрис, запрещаю! Джентльмены, вам придется вести расследование где-нибудь еще. Мы вряд ли сможем вам помочь.

По лестнице мы спускались в молчании. Дело, поначалу показавшееся мне сравнительно простым, стремительно обрастало новыми деталями. Хуже того, эти детали не только не проясняли ситуации, но напротив, запутывали ее все сильнее. Таинственный шифр, секреты Самуэля Янга с дочерью, загадочная пропажа контрольных карт — все это казалось мне настоящим лабиринтом Минотавра. Мой друг, возможно, ориентировался во всем этом хитросплетении, но я чувствовал себя вконец потерявшим связную картину произошедшего.

— Скажите, Холмс, — решился я нарушить молчаливую задумчивость друга, — откуда вам известно о денежных проблемах Самуэля Янга? В газетах ничего на эту тему не было, я точно помню.

— Зато Лестрейд сообщил нам, что доктор Янг получил половину весьма существенного наследства. Нетрудно догадаться, что вторая половина досталась его брату. Да это и так понятно. Вы обратили внимание на костюм Самуэля Янга? Дорогая ткань, прекрасный покрой — он не из дешевых. Но к настоящему моменту ситуация изменилась. Потертости на локтях, заплатка, хотя и малозаметная, у левого кармана… Как минимум год брат профессора либо не может себе позволить приобрести новый костюм, либо считает это неоправданной тратой. Да и питаться он стал хуже, судя по тому, как висит на нем пиджак, некогда рассчитанный на довольно упитанного джентльмена.

— Наверное, вы правы, Холмс, как всегда. Но как вы поняли, что они лгут о своей воскресной прогулке?

— Здесь тоже ничего сложного, мой дорогой Ватсон. Скажите, вы заметили что-то интересное в комнате молодой леди?

— Разве что нетипичную для девушки подборку книг. Обыкновенный набор мебели, картина на стене, коллекция кукол, раскрытый чемодан в углу… Пожалуй, это все.

— Вот именно, Ватсон. Вот именно, — отозвался Холмс, загадочно улыбнувшись. — Не заглянуть ли нам теперь к мисс Брукс? Думаю, она уже закончила уборку.

Мы свернули в коридорчик, который вел к комнате для прислуги, но в этот момент у себя за спиной я услышал звук открывающейся двери.

— Прошу прощения, джентльмены! — донесся до нас высокий, не лишенный приятности голос. — Вы ведь занимаетесь расследованием трагического случая с моим коллегой, верно?

Обернувшись, мы увидели невысокого полного человека лет пятидесяти на вид, который выглядывал из приоткрытой двери, мимо которой мы только что прошли. Его внушительных размеров череп сверкал лысиной в свете газовых фонарей в коридоре, что, похоже, не доставляло ему ни малейшего дискомфорта.

— Доктор Фейн, полагаю? — официальным тоном произнес я, чтобы хоть в чем-то проявить инициативу за сегодняшний день.

— Совершенно верно, — отозвался профессор, смущенно улыбнувшись. — А вы, должно быть…

Мы с Холмсом представились, и Ричард Фейн распахнул дверь в свою комнату пошире.

— Мистер Холмс, я понимаю, что вы сейчас в процессе работы и, вероятно, пожелаете меня допросить. Я с удовольствием помогу вашему расследованию, чем смогу, но могу ли я надеяться, что вначале вы ответите на мой вопрос? Видите ли, полиция не сомневается в том, что имел место несчастный случай. Скажите как профессионал: вы разделяете это мнение? Или же кто-то намеренно вызвал аварию, чтобы убить моего несчастного коллегу?

— Не в моем обыкновении формировать определенное мнение до того, как мне станут известны все факты, доктор Фейн, — отозвался Холмс. — На данный момент мы рассматриваем обе эти возможности. А у вас есть основания сомневаться в заключении полиции?

— Не то, чтобы лично я это подозревал… Но поскольку вы продолжаете расследование, я решил, что такие основания есть у вас. — Он расплылся в довольной в улыбке, но тут же, наверное, счел веселье неуместным и снова посерьезнел.

Я огляделся. Обстановка являла собой разительный контраст с комнатой мисс Янг — глазу было решительно не за что зацепиться. Пустой стеллаж у стены, лишенный изысков письменный стол с письменными принадлежностями, кровать, на которой красовался искусно выделанный кожаный саквояж доктора.

— Что это такое, профессор? — услышал я голос Холмса за спиной и обернулся, чтобы осведомиться о предмете его интереса.

Холмс стоял у стеллажа, на нижней полке которого я заметил небольшую стопку бумаг, которую венчал жестяной прямоугольник, испещренный рядами отверстий без какого-либо видимого порядка.

— А… Это я оставил в свой прошлый приезд сюда. Насколько я помню, там лежит черновик моей статьи для издательства Марлоу-колледжа. А это — контрольная карта для машины Янга.

— Вот как? — Холмс заинтересованно взял в руки всю стопку, покрутил в пальцах контрольную карту, затем, вернув ее на полку, пролистал рукопись. — Если не секрет, зачем вам понадобилась контрольная карта, и каким образом она у вас оказалась?

Доктор Фейн был явно обеспокоен столь прямолинейным вопросом Холмса. Он заерзал в кресле, откашлялся, хмыкнул и, наконец, решился ответить:

— Я понимаю, что это выглядит несколько… подозрительно, но клянусь, ничего предосудительного в этом нет. Пару месяцев назад я приезжал в гости к доктору Янгу, который демонстрировал мне работу своей машины и, в частности, объяснял методы кодирования алгоритма посредством таких вот карт. Одну из них я машинально захватил с собой, да так и оставил в своей комнате.

— Какова же была цель вашего прошлого визита?

— Да, конечно. Как и в этот раз, доктор Янг выслал мне приглашение. Видите ли, последние пять лет я уже не преподаю в Марлоу-колледже — с тех пор, как приобрел поместье в пригороде Ипсвича, — но все еще числюсь там почетным профессором. Признаюсь, ранее я был скептически настроен к работе моего коллеги. Над ним тогда многие посмеивались: после неудачи Чарльза Бэббиджа многие сочли это направление совершенно бесперспективным. Со временем я был вынужден признать, что ошибался. Да и как было не признать, увидев воочию работу машины?

— А как успех профессора восприняли другие его коллеги? — вмешался я.

— Мне сложно судить об этом, доктор Ватсон, — ответил Ричард Фейн, — но судя по множеству полемических публикаций, в научной среде все еще хватает тех, кто пренебрежительно относится к самой идее автоматизации вычислений. А ведь это способно дать нам в руки инструмент невероятной силы. Уверен, со временем ни одно научное исследование не сможет обходиться без таких вот машин Янга. Многим тогда придется приспосабливаться к новым реалиям. Но… Почему вы спрашиваете? Неужто вы думаете, что кто-то из наших коллег пошел на… убийство? Я не могу в это поверить!

Холмс, с самого начала разговора пребывавший в задумчивом молчании, внезапно сменил тему.

— Скажите, доктор Фейн, а в какой области математики вы сами работаете? Это связано с разработками профессора Янга?

— Так или иначе, с ними связана вся математика, мистер Холмс, — пожал плечами Фейн, — но прямого отношения моя работа к автоматизации вычислений не имеет. Я занимаюсь преимущественно математическим анализом. А на досуге разрабатываю новые методы ускоренного расчета знаков числа Пи.

— Числа Пи? — переспросил Холмс.

— Да. Ну, вы знаете, отношение длины окружности к диаметру — это число имеет огромное значение для множества разделов математики и естествознания, не только для геометрии. — Доктор Фейн внезапно хохотнул. — Хочу побить рекорд Вильяма Шенкса.

— Простите?

— Вильям Шенкс… Он совсем недавно скончался, года четыре назад. Знаете, он ведь не был профессиональным математиком. Однако он потратил пятнадцать лет жизни на расчет цифр числа Пи. Более семисот значащих цифр, представляете? Я твердо намерен превзойти его, для чего использую ряд собственных методов расчета. Собственно, черновик статьи, которую вы держите в руках, мистер Холмс, — как раз об одном из них. Ах, как бы мне помогла в этом машина Янга! — доктор Фейн горестно покачал головой.

Мы погрузились в молчание. Профессор выжидательно смотрел на нас поочередно, но мне решительно нечего было спросить, а мой друг, казалось, вообще забыл о нашем существовании, рассеянно перебирая листы рукописи.

— Э… Холмс? — решился я прервать ход его размышлений, поскольку молчание становилось откровенно неловким.

— Прошу меня простить, джентльмены, — среагировал Холмс. — Я думаю, что ситуация начинает проясняться. Доктор Фейн, вы оказали нам огромную помощь. У меня все еще не хватает некоторых элементов мозаики, но думаю, вскоре мы с моим другом Ватсоном сможем заполнить пробелы. Ватсон, не поговорить ли нам с горничной, мисс Брукс? Она ключевой свидетель в этом деле.

По пути к комнате для прислуги внимание Холмса привлекли комья земли на коврике у входной двери. Он подошел ближе, открыл дверь и посмотрел во двор. Затем, присев на корточки, внимательно изучил поверхность коврика, после чего задумчиво хмыкнул, покачал головой и, должно быть, не найдя ничего интересного, вернулся ко мне.

Мисс Брукс была полна энтузиазма отвечать на наши расспросы, но, в отличие от Айрис и доктора Фейна мало что могла сказать по техническим аспектам нашего дела, в чем мы быстро убедились. Тем не менее, она с готовностью снабжала нас сведениями относительно всего, что к машине Янга особого отношения не имело.

— Все верно, мистер Холмс, ключ всегда носил с собой хозяин. Вторая копия была у меня в общей связке. Ни один из эти ключей никогда не оставался без внимания. Профессор очень дорожил этими его, — мисс Брукс неприязненно поджала губы, — машинами, а я никогда не пренебрегаю своими обязанностями.

— Не сомневаюсь в этом, — кивнул Холмс и продолжил расспросы. — Скажите, мисс Брукс, когда вы обнаружили тело своего несчастного хозяина, была ли заперта дверь мастерской?

— Нет, во время работы он никогда не запирался. Я постучала и, не дождавшись ответа, просто открыла дверь, а потом… — Ее голос впервые за время разговора дрогнул, заставив растаять маску невозмутимости. — Увидев все это, я подошла ближе. Подумала, может, хозяину плохо, и нужна помощь, но взглянув на его лицо…

— Простите нас, что невольно заставили вернуться к этому моменту, мисс, — участливо ответил мой друг. — Давайте поговорим об окружении профессора. Кто вообще разбирается в предмете его занятий, насколько вы знаете? Мы до сих пор не видели инженера Болдуина…

Выражение лица мисс Брукс не изменилось, но я обратил внимание на легкую заминку с последовавшим ответом. По тому, как блеснули глаза Холмса, я понял, что и от его внимания не ускользнула реакция горничной на его вопрос.