Дело советника криминальной полиции

Утром допросы местных жителей продолжались в присутствии комиссара Вани, тогда-то и выяснилось, что Ангела Дельмар видела убитого мальчика накануне вечером. Ваня — весьма опытный полицейский — не увидел в этом ничего такого, что помогло бы найти преступника, тем не менее осведомился, по какой причине госпожа Дельмар никому ничего не сказала вечером.

“Я подумала, — отвечала та, — пусть немного отдохнет, у него и вода в ведре была…”

Больше Ваня ни о чем ее не спрашивал.

После трех дней поисков убийцы, в которых принимала участие полиция всей страны, результат равнялся нулю. И 24 ноября, в результате вмешательства самого министра внутренних дел, дело принял на расследование главный криминальный советник доктор Виктор Хойман.

— Отец взял дело в свои руки, — рассказывал Вики друзьям. Он стряхнул пепел и потянулся к блюду с миндалем. — Взял на себя всю ответственность. Ваня вместе со своим штабом продолжает вести следствие, но уже под руководством Хоймана.

Барри улыбнулся вальяжному турку, который, казалось, прислушивался к разговору, и спросил:

— А что, собственно, предпринял твой отец? Пошел новым путем?

Вики пожал плечами:

— Новым? Да вроде бы нет. Знаю только, что он сперва сравнил все данные по обоим убийствам и установил — впрочем, Ваня установил то же самое, — что все, кроме жертв и мест преступления, совпадает и все говорит о том, что убийца и орудие преступления те же. Оружие всегда было коньком моего папаши. В нем он всегда разбирался лучше, чем в жизни своей семьи — жены и детей. У него дома есть коллекция оружия. Я знаю в ней каждый пистолет. Некоторые даже заряжены. Спрашиваешь, что он сделал, чтобы продвинуть следствие? Провел новые допросы свидетелей, осмотр местности, всяких подозрительных притонов по всей стране, а особенно в столице. В кабаках стоило бы поискать, мне давно так кажется, и Гофман считает…

Вики, обернувшись, оглядел полутемный зал.

— А что ты думаешь о карманной игре? — возбужденно спросила Грета; то и дело отпивая из бокала, она уже слегка опьянела.

Вики погасил сигарету и махнул рукой.

— А, ерунда. Убийца точно визитку свою у трупа оставляет. Наш камердинер считает, что он этим или полицию хочет заинтриговать — говорит, такие случаи бывают, — или же игра имеет для него какое-то значение. Во всяком случае, до сих пор игра ничем его не выдала. — Вики наклонился к друзьям и тихо заключил: — Полиция не знает, что делать, и мой драгоценный отец тоже, даже игра не помогла.

Благообразный турок за соседним столом улыбнулся своим приятелям, отодвинул блюдо с пирожными и конфетами и поднял руку. Тут же возник официант-боксер, и турок о чем-то распорядился. Боксер, засмеявшись, исчез. Барри прошептал:

— Видишь, за соседним столом что-то намечается, так что растолкуй мне напоследок еще вот какую вещь. Если я правильно понял, раз в обоих случаях действовал один убийца, значит, это не местный человек. Кнеппбург и Цорн в совершенно противоположных сторонах от столицы. Неужели же никто не встречал там чужих во время убийств?

— Существует составленный по всей форме акт, — отвечал Вики. — Акт о посторонних лицах, замеченных в районе преступления в эгот период. «Вроде бы кое-кто каких-то посторонних видел, но ни один не смог точно описать. Одна женщина в Кнеппбурге встретила в то воскресенье мужчину с лошадью, по ее словам, незнакомого. Ваня это сообщение не принял всерьез. Не станет же убийца у всех на глазах ходить вокруг деревни с лошадью. После проверки и впрямь оказалось, что это был местный крестьянин. Женщина в Цорне заметила 20 ноября на дороге голубой автомобиль, которым управляла женщина. Через несколько дней выяснили, что проезжала учительница из соседней деревни. Мало того, — Вики засмеялся, — Ваня даже разыскал где-то на юге художника, с сентября по ноябрь рисовавшего пейзажи в окрестностях столицы. Обо всех появлявшихся тогда посторонних есть сведения в этом документе — и никаких результатов.

Тем временем официант-боксер вернулся к соседнему столу и подал старшему турку меню. Турок отпустил боксера, компания склонилась над меню, хотя стол был еще заставлен едой и выпивкой.

Барри прошептал:

— Они собираются ужинать, уверен, и нас пригласят, надо поговорить о поездке в Турцию. Скорей всего они предложат сдвинуть столы.

— Послушай, Вики, — засмеялась Грета, — ты когда-нибудь унаследуешь эту вашу коллекцию оружия и станешь очень богатым человеком.

— Ну что ты, ничего я не унаследую, он обещал завещать ее Музею полиции. Ну и пусть, — Вики махнул рукой, — меня это не интересует. Что я стану делать с оружием? А его беспомощность в этом деле меня даже радует. Когда он служил в оперативной группе, ему во всем везло. — Вики чувствовал легкое опьянение; склонившись над столом, он откровенничал: — У него и потом все шло удачно. Он сотрудничает и в Интерполе. Этот случай — первый прокол, но какой! — Вики, с таинственным видом оглядевшись по сторонам, еще ближе наклонился к друзьям. — Представляете, какая поднялась бы шумиха, если бы я нашел детоубийцу? Это и имел в виду Гофман, когда подбивал меня обойти забегаловки, он думает, что главное — попасть в газеты. Но главное не это. Знаешь, Барри, что будет тогда с отцом? Он с ума сойдет! Хотя вряд ли, уж он-то не свихнется. Промолчит, даже виду не подаст, только легче ему от того не станет. Найди я убийцу, ни за что ему не сказал бы, не такой я дурак. Он никогда в жизни мне бы этого не забыл. Для него это было бы куда большим ударом, чем вовсе не найти убийцу…

Вики помолчал, оглядел столики, покосился на турок и тихо продолжал:

— Все возмущены, чем дальше, тем больше, убийца оставил полицию с носом… Думаю, если произойдет еще такое же убийство и преступник не будет схвачен, он подаст в отставку и откажется от своего учебника. Уйдет на пенсию.

— Ничего подобного, — возразил Барри, — прошли времена, когда преступления расследовал детектив-одиночка, сегодня работает целый штаб и задействована полиция всей страны. Твоему отцу незачем уходить в отставку, не на нем одном лежит ответственность за следствие.

— Нет, это дело престижа. Все знают, что ответственность на нем, и в газетах писали, даже Интерпол в курсе. Как на войне — воюют солдаты и офицеры, а генерал один. И если война проиграна, на его долю достается позор. Я слыхал: многие генералы, проиграв сражение, стрелялись.

Турок из-за соседнего стола улыбнулся друзьям и проговорил:

— Вы собираетесь в Турцию, господин Пирэ? Так вот, раз уж мы тут встретились с вами, да еще в обществе сестры, — он любезно поклонился Грете, — и вашего друга, с которым вы собираетесь в путешествие, — он поклонился Вики, — позвольте пригласить вас на ужин. Прошу вас выбрать, что вам будет угодно, обратите особое внимание на закуски. — Он передал Барри меню и предложил: — Нам, пожалуй, лучше сдвинуть столы, так удобнее.

Когда они все вместе справились с превосходным ужином и допили кофе, пробило одиннадцать. В полдвенадцатого друзья с турками простились, оделись и без четверти двенадцать покинули бар. К вилле Хоймана подъехали ровно в полночь.

Вики вышел из машины, не забывая, что на запястье у него новые часы, а на шее красивый шарф. В руках он держал пакет с галстуками и маленькую елочку. Снова порошил снег. Мелкий ночной снег…