Искатель приключений — Вундергай

Навстречу страхам

Вход в «комнату ужасов» представлял маленькую сцену с черным занавесом. По специальным рельсам скользили вереницей двухместные кресла. Они двигались достаточно медленно, чтобы можно было на ходу легко в них устроиться и так же просто выбраться. В одну сторону, как бы за кулисы, своеобразный поезд увозил любителей острых ощущений, глаза которых горели тревожным ожиданием. Через несколько минут они появлялись с другой стороны: ошеломленные, раскрасневшиеся.

Вот за таинственным занавесом исчезла наша Мамура в паре с какой-то старушкой. Вслед покатили Сайера с Нигорой. И последними — Гани со Светланой и я (специально пристроился в том же кресле: так было задумано по хитрому плану).

Черное полотно занавеса зловещим шуршанием коснулось наших плеч, и в следующее мгновение мы оказались в плену таинственного полумрака. Неожиданно раздался душераздирающий хохот — на нас уставились совиные глазища величиной в два блюдца. Взмахнув фосфорическими крыльями, она метнулась к нам. Светлана тихонько вскрикнула и схватила меня за руку, но страшная птица пролетела над нашими головами, задев холодными перьями. Не успели мы прийти в себя, как дорогу нам преградили два скелета, скрестив кривые копья. Только когда мы совсем приблизились, они раздвинули копья, лязгнув челюстями.

Светлана не отпускала мою руку, а Гани изо всех сил старался казаться спокойным, но я чувствовал, как он напряжен.

Из громадного аквариума, объемом, наверное, в тысячу литров, выныривала голова доисторического чудовища. Оно подмигивало нам зелеными зрачками, булькало, фырчало, — но почему-то вид у него был дружелюбный. И, наконец, у самого выхода из огромного кувшина возник татуированный джин. Голова его светилась зеленым светом, глаза поблескивали, широкая пасть изрыгала желтое пламя.

— Вот мы и встретились, — хрипло промычал джин, протянув к нам когтистые ручищи… Но схватить не успел — «поезд» сделал неожиданный зигзаг и повез нас к выходу. Еще секунда, и я не успел бы соскочить с кресла: вовремя спохватился. Метнувшись в сторону, я скрылся в складках внутренних штор. Гани со Светланой благополучно выбрались на белый свет.

Я напряженно вглядывался в мерцающий фиолетовый сумрак. До меня доносились сдержанное ойканье, вздохи, сдавленный шепот: это во тьме проплывали завороженные зрители. А Бабашкина все не было, хотя по моим подсчетам ему пора было появиться. Прошла минута и в кроваво-красных лучах загадочных светильников наконец возник он. Фигуру Бабашкина можно узнать за километр, даже при лунном свете, потому что другого такого Бабашкина — нахального, самодовольного — не сыскать. И не зря он считается лишним человеком. Вот даже в этот раз двухместное кресло занимает единолично: никто не пожелал к нему подсесть.

Справедливости ради скажу, что Бабашкин без особых эмоций преодолел все ужасные препятствия. И даже когда джин вырвался из кувшина и произнес жутким голосом привычное «вот мы и встретились», Бабашкин лишь слегка отпрянул, выставив свои кулаки…

Но вдруг какая-то неведомая сила зацепила Бабашкина под мышки и живо стянула с кресла.

— Приехали, Бабашкин. Конечная остановка лишних людей!..

Руки неизвестного (то есть, мои) пронесли Бабашкина к другому углу и моментально растворились вместе с ним в непроглядной тьме. Зрители, которые проезжали следом, видно, решили, что похищение мальчишки входит в программу аттракциона. Свободное кресло при выходе сразу же было занято очередными посетителями.

Что же произошло с Бабашкиным дальше? Его опустили в пустую бочку из-под пива и тут же над ним замаячила Белая маска.

— Нет… Не надо!.. — жалобно прогудел из бочки Бабашкин и в первый раз в жизни не выставил кулаки. — Отпусти меня…

— Не могу-у, Бабаш-ш-ш-кин, — завыла, зашипела Белая маска. — Триста дней мечтал я о такой находке. Я, понимаешь, коллекционирую лишних людей! Ха-ха-ха! Ты будешь у меня самым редким экземпляром…

— Не хочу!.. Там меня ждут…

— Не ври, Бабашкин, — Белая маска презрительно усмехнулась. — Никто тебя не ждет и не ищет: ты ведь лишний человек.

— Я не лишний, — заплакал Бабашкин. — Я хорошо учусь…

— Но ты противный и с тобой никто не желает дружить, — Белая маска пнула бочку. — Ни в одну компанию тебя не берут.

— Пусти меня… — взмолился Бабашкин. — Я найду себе компанию…

— Поздно, драгоценный, тебя уже самого нашли. Я нашел тебя, Бабашкин… Радуйся, ты будешь резвиться у меня в специальном вольере. Можешь теперь драться сколько влезет. Выбирай себе любого соперника. Каждый экземпляр из моей коллекции с удовольствием даст тебе сдачи. А друзья мои — другие привидения растворятся от зависти, когда увидят твою вредную физиономию-у-у.

Вдруг Белая маска спохватилась:

— Ух, что же это я? Надо же зарегистрировать тебя. — Про звенев какими-то железными побрякушками, Белая маска озабоченно сказала: — Сейчас я поставлю на твоем упрямом лбу клеймо липшего человека… Не бойся, драгоценный, это не больно: над переносицей я выжгу изображение гриба мухомора. Это мой герб. Пошли к огню!

С этими словами Белая маска вытащила из бочки отупевшего от страха Бабашкина…

В такую минуту не только Бабашкину, но и любому порядочному человеку даже с железными нервами стало бы не по себе.

Когда терять уже нечего, человек решается на отчаянный поступок… Бабашкин изо всех сил рванулся и, почувствовав свободу, не помня себя, бросился к выходу. А вслед ему раздалось улюлюканье Белой маски. Несчастный обо что-то споткнулся, запутался в драпировке, упал и отчаянно забарахтался, отбиваясь руками и ногами от невидимого преследователя: вот где пригодилась сноровка закоренелого драчуна.

Кто-то схватил его за плечи.

— Нет, нет!.. Я не лишний! — заорал Бабашкин и зажмурился: в лицо ему брызнул ослепительный свет.

— Ты что, испугался? — спросил симпатичный молодой человек, ставя Бабашкина на пол. Это был администратор «ужасного» аттракциона. Он с недоумением разглядывал помятого взъерошенного мальчишку.

— Нисколько не испугался, — пренебрежительно ответил бледный Бабашкин, соображая, что уже вне опасности. — Кого пугаться? Заводные куклы там…

— Вот как? У-у-у! — администратор сделал страшные глаза.

Бабашкин как ошпаренный вскочил и стремглав помчался вон под общий хохот длинной очереди.