Спорим, это мальчик!

Мэтью

Летние каникулы в разгаре, а мне уже кажется, что в моей жизни больше никогда не будет ничего хорошего, простого и нормального. Пока мы жили втроем — мама, папа и я, — все у нас было ясно и понятно. Как во всякой семье, случалось, мы и ругались, и ссорились — всякое бывало, но мы так хорошо знали друг друга, что инстинктивно находили верный путь к примирению. Мы чувствовали, когда нужно поговорить, а когда лучше промолчать, когда следует попросить прощения — ну, как это обычно бывает у родителей с детьми.

Но когда вместо троих нас стало четверо, причем новенький нес в себе столько злости и горечи, сколько не наберется во всех остальных вместе взятых, равновесие рассыпалось в прах. Я то и дело слышал, как мама с папой перешептываются, потихоньку обсуждая Сэма. Их улыбки сделались неискренними. Похоже, все их мысли и разговоры вращались исключительно вокруг моего двоюродного брата и его попыток приспособиться к новой жизни без матери.

Рядом с этой огромной страшной трагедией мои повседневные проблемы вдруг начали казаться мелкими и незначительными.

А Сэм получил весьма ценный урок: оказывается, став сиротой, обретаешь власть над окружающими. Лучший способ справиться с болью — передать ее другим. В присутствии моих родителей двоюродный братец угрюмо молчал. А как только мы оказывались одни, он принимался доводить меня.

Однажды мы сидели у телевизора, и Сэм увидел в окно, как папа моет машину перед крыльцом.

— Что такое с этим типом? — пробормотал он себе под нос, но так, чтобы я услышал.

Я сделал ошибку — ответил ему.

— Ты про моего папу?

— Вечно что-то чистит, прибирает, подметает. У него что, проблемы с психикой?

Я вперился взглядом в экран, изо всех сил стараясь не дать ему втянуть меня в ссору.

Сэм повернулся ко мне:

— Ты веришь в переселение душ?

Я пожал плечами.

— Я тут подумал: может, твой папка в прошлой жизни был дворецким? Или судомойкой…

Я стиснул зубы и промолчал.

— А вот мой папка даже не знает, что такое уборка, — неожиданно заявил Сэм. — Он такой классный, я даже не могу тебе о нем рассказать. Тебя от одного рассказа сдует на фиг. Твои мозги не смогут этого вместить.

Я молча смотрел прямо перед собой.

— Ты не поверишь, как мы с ним веселились, — хмыкнул Сэм и покачал головой. — Да-а, вот он-то настоящий отец, ясно тебе?

Я молча встал, вышел из комнаты, потом из дома и подошел к папе. Я не так уж обожаю мыть машину, но только таким способом я мог показать Сэму, как я отношусь к своему отцу.

— У меня уже нет сил это терпеть, — сказал я папе.

— Он успокоится, когда начнет ходить в школу.

Я застонал:

— Неужели он будет учиться со мной в одном классе? Пап, это будет просто кошмар!

Папа окинул взглядом машину, держа губку в руке, и произнес слова, от которых у меня каждый раз падало сердце:

— Возможно, пора познакомить Сэма с твоими друзьями.