Спорим, это мальчик!

Оттолин

В тот уикенд Катастрофа места себе не находил. Все время повторял:

— Если Сэм не живет у этих Бертонов, так их и растак, где же тогда, ё-моё, он может быть?

Мы немножко поговорили о том, не могли ли эти надутые англичашки где-нибудь его спрятать, но, по нашим прикидкам, они же не знали заранее, что мы к ним нагрянем. Он позвонил кое-кому из своих знакомых в Америке. Они сказали, что, насколько им известно, мальчик до сих пор находится в Лондоне.

И вот Катастрофа сидел у окошка, жевал жевательную резинку, смотрел на тусклый лондонский пейзаж и все это обмозговывал.

Тут-то меня и осенило:

— А что, если обзвонить школы?

— Припугнуть учителей? — отреагировал Катастрофа. — Можно попробовать.

— Я к тому, что мальчишку могли поселить в другую семью, поблизости, чтобы сбить нас со следа, но в школу-то он все равно ходит, верно?

Катастрофа затрещал суставами пальцев.

— Так можно просто ворваться в директорский кабинет, стырить классный журнал и…

— В какой школе-то, Катастрофа?

Он сдвинул брови, подумал минутку.

— Твоя правда, красотка.

Я достала из прикроватной тумбочки местный телефонный справочник, нашла страничку, посвященную школам, и села за телефон.

— Это «Сент-Питерс»? — спросила я самым благовоспитанным сладеньким голоском. — Ах, спасибо вам большое. У нас ребенок, мы недавно сюда переехали. Вашу школу очень хвалили друзья моего сына — например Сэм Лопес… У вас такой не учится? Извините за беспокойство, мэм.

Когда я повесила трубку, Катастрофа бросил на меня один из тех взглядов, смысл которых был мне хорошо знаком. Такой взгляд означает: ну куда ты лезешь, ведь ни уха ни рыла в детективной работе.

Но на сей раз я не стала обращать на него внимания и набрала следующий номер.