Спорим, это мальчик!

Мэтью

Сэм вошел в закусочную Билла Бургера с таким видом, как будто каждый день здесь бывал, пинком распахнул дверь, плюхнулся за столик, осмотрелся, перебирая связанные в пучок волосы — появилась у него в последнее время такая манера.

Мы шли за ним значительно менее уверенно, нервно оглядываясь и вжав голову в плечи.

Билл готовил гамбургеры, а его дочка — ей восемнадцать, и она почти такая же мощная, как ее папуля, — подошла взять у нас заказ. Не прошло и пяти минут, как он нас заметил.

Билл подошел к нашему столику, на ходу вытирая руки посудным полотенцем. Завидев его, Сэм шепнул:

— Тихо, ребята, я все беру на себя.

— Кажется, я вас уже предупреждал, — произнес Билл Бургер. — Для вас в мою закусочную вход закрыт.

— Прошу прощения, сэр, — тоненько пискнул Сэм.

— Да?

— Я знаю, что мальчики однажды здесь набезобразничали, но они не виноваты, сэр. — Сэм сдвинул брови, как будто воспоминания причиняли ему боль. — Во всем виноват мой брат — тот мальчик, который был с ними.

— Нечего мне тут сказки рассказывать, — сказал Билл. — Давайте-ка все живенько за дверь.

— Он сейчас вернулся в Америку, — быстро проговорил Сэм. — Его поместили в приют. Сказали, что у него… — Сэм трагически шмыгнул носом, — нарушения психики…

Билл Бургер скрестил руки на груди:

— Да ну?

— С тех пор, как мама попала в аварию и погибла… — голос Сэма дрогнул, — Саймон стал неуправляемым. Мы с ним приехали в Лондон погостить к родственникам, но все время, днем и ночью, думали только об одном… о маме.

— Авария, мама погибла. — Билл покачал головой. — Вы, ребята, что угодно готовы наболтать.

И вдруг, к нашему полному изумлению, к нашему ужасу, глаза Сэма наполнились слезами. Он слепо уставился в пространство, как будто вместо нас с Джейком действительно видел ту самую аварию, в которой погибла его мама. Потом закрыл глаза, даже не пытаясь заслонить лицо. Он не всхлипывал, вообще не было никаких звуков, только слезы текли по щекам и капали на пластмассовый столик, — у людей просто не бывает столько слез.

Человек, сидевший с двумя маленькими дочками за соседним столиком, озабоченно оглянулся на нас.

Билл Бургер посмотрел на меня, тихо спросил:

— Правда, что ли?

Я кивнул.

Билл покачал головой, как будто матери у детей погибают специально ему назло, и вернулся за прилавок.

Сэм сидел, не шевелясь, глаза по-прежнему закрыты, слезы так и текут. Тайрон положил руку ему на плечо. Сэм глубоко вздохнул, утер глаза и нос рукавом. Шепнул:

— Кажись, не прогонят?

Конечно, нас не прогнали, но, если честно, было не очень-то весело. Дочка Билла принесла нам гамбургеров с картошкой фри, но разговор сам собой завял. Я заметил, что Сэм почти ничего не ел, а обычно лопает все подряд.

Мы приготовились расплатиться, но Билл Бургер подошел к нам и тихо сказал, чтобы другие посетители его не услышали:

— Денег не надо. Я угощаю. В виде исключения.

Мы сказали спасибо, начали вставать из-за стола. Билл все еще топтался рядом.

— Э-э, мисс, — обратился он к Сэму. — Я вам искренне сочувствую, насчет вашей матушки и все такое.

Сэм кивнул, плечом толкнул дверь и вышел на улицу.