Водители фрегатов. Книга о великих мореплавателях[1986]

Убийство

Бриг, потеряв якоря, был отнесен ветром к самому устью реки Темзы. Он сел на мель в какой-нибудь четверги мили от берега. Поэтому пирогам пришлось плыть недолго.

Пристав к берегу, новозеландцы развязали пленникам ноги и вывели из пирог. Несчастный боцман перестал стонать. Мученья его кончились — он умер. Новозеландцы бережно положили на траву три трупа. Из экипажа «Агнессы» остались в живых только матросы — двенадцать человек.

Пленников, окруженных толпой воинов, повели в лес. Впереди несли трупы капитана, повара и боцмана. Узкая лесная тропинка шла все время в гору. Солнце зашло. Широкие ветви сосен и исполинские папоротники заслоняли небо. Темнота на Северном острове Новой Зеландии наступает почти мгновенно. Стемнело. Тропинка была очень узкая, и отряду пришлось растянуться длинной лентой. Пленники потеряли друг друга из виду, и страх их еще усилился. Каждому ежеминутно приходило в голову, что товарищи его уже убиты и что он остался один среди дикарей. И время от времени матросы перекликались:

— Эй, Джон Уотсон, ты жив?

— Жив, Смит, жив! А где Рутерфорд? Я давно не слышу его голоса.

— Я впе-ре-ди! — донесся издали могучий рев Рутерфорда.

Новозеландцы шли молча и не обращали на перекличку никакого внимания. Тропинка становилась все круче и круче. Наконец через полчаса после прибытия на берег отряд достиг плоской вершины холма. В звездном небе вырисовывались зубцы высокого бревенчатого частокола. Это была и-пу — крепость новозеландцев.

Пленников провели внутрь крепости через узкие ворота. Новоприбывших встретила толпа женщин и детей.

— Айр-маре! Айр-маре! — кричали они.

Это означало по-новозеландски «здравствуйте».

За частоколом находилось два десятка соломенных хижин. Вокруг костров, горевших между хижинами, сидели голые ребятишки и тощие собаки. Собак в деревне было множество. Они со злобным лаем кинулись к пленникам, пытаясь укусить их за ноги. Новозеландцы с трудом отогнали псов, крича на них и размахивая палками.

Пленников вывели на широкую площадь, расположенную за деревней. Посреди площади росло несколько сосен. Моряков прикрутили канатами к этим соснам, по одному к каждой сосне.

Затем воины удалились, оставив возле пленников только двух сторожей, которые тотчас же развели костер, сели на землю и принялись что-то жевать. Больше стражи и не требовалось, потому что пленники так крепко были привязаны к деревьям, что не могли шевельнуть ни ногой, ни рукой.

В деревне все смолкло. Впрочем, в первую половину ночи тишина несколько раз нарушалась оживленными кучками воинов, возвращавшихся с захваченного брига. Они тащили на себе тюки с посудой и одеждой. У многих за плечами были ружья. Из этого Рутерфорд заключил, что новозеландцы уже проломали палубу и забрались внутрь судна.

Пленники, конечно, не спали всю ночь. Но веревки так больно врезались в тело, ужасы минувшего дня так утомили их, страх за будущее был так велик, что никто не говорил ни слова. И, только когда прошла уже бо́льшая часть ночи, матрос Уотсон тихо сказал:

— Глядите, зарево.

Рутерфорд поднял голову и увидел, что за частоколом, за лесом, в небе стоит зарево.

— Что это горит? — спросил Джек Маллон.

— Лес, должно быть, — ответил кто-то.

— Нет, не лес, — сказал Рутерфорд. — В той стороне бухта, море.

— А что ж, по-твоему, если не лес? — спросил Джон Уотсон.

— Это горит наша «Агнесса», — угрюмо проговорил Рутерфорд.

И тотчас же раздался оглушительный грохот. Тысячеголосое эхо гор ответило ему протяжным гулом. Вершины сосен качнулись. Собаки тревожно завыли, и сонные новозеландцы выскочили из своих хижин.

— Это взорвался наш пороховой склад! — воскликнул Рутерфорд. — Порох взорвался на бриге и, конечно, разнес его вдребезги! Нашей «Агнессы» больше не существует!

Так прошла эта бесконечная, мучительная ночь. Зарево стало уменьшаться сразу после взрыва, но исчезло совсем только с восходом солнца.

Когда солнце поднялось над лесом, вокруг пленников собралась вся деревня. Эмаи собственноручно отвязал их от сосен. Утомленные моряки не в состоянии были держаться на ногах и упали. Но их подняли, выволокли на поляну и усадили рядком в густой траве. Эмаи встал на камень и что-то закричал. Тогда все женщины и дети ушли. Остались только воины — человек двести. Они уселись в траве широким кругом. На середину круга вышел Эмаи в сопровождении пяти каких-то стариков. Их головы были тоже украшены перьями, но не так густо, как голова Эмаи. Это были старейшины деревни, младшие вожди, подчиненные верховному вождю племени. А верховным вождем был Эмаи.

Вожди стали произносить длинные речи. Пленники не понимали ни слова, но знали, что решается их участь. Они прощались с жизнью. Джек Маллон опять тихо плакал, закрыв лицо руками.

Воины сначала слушали своих вождей в полном молчании. Но мало-помалу многие из них стали кричать, о чем-то споря. Некоторые даже повскакали со своих мест и выбежали на середину круга. Но Эмаи угрожающе обвел их взором, и они стихли. Вожди тоже ожесточенно спорили между собой и чуть не дрались. Одного особенно крикливого вождя Эмаи даже выгнал с собрания. Заседание это продолжалось часа полтора. Окончилось оно длинной речью Эмаи, во время которой все стихло. Судьба пленников была решена.

Матросов вывели на середину круга и поставили в ряд. Каждого из них держали двое дюжих молодцов, хотя пленники и не пытались бежать. Эмаи подошел к самому крайнему из матросов и ударил мэром по голове. Матрос упал мертвым. Толпа восторженно взвыла.

Эмаи медленно шел по ряду. Второго пленника он не тронул, но третьего убил. Пропустив четвертого, он убил пятого. Так убивал он всех нечетных, оставляя в живых четных. И при каждом взмахе его мэра толпа радостно выла.

Рутерфорд стоял девятым. Он должен был быть убит. Он сжал зубы и не проронил ни звука. А стоявший рядом с ним Джек Маллон громко кричал, хотя он был восьмым и казнь ему не угрожала.

Убив седьмого и не взглянув на Маллона, Эмаи подошел к Рутерфорду. Рутерфорд был бледен, но молчал. Вождь уже поднял руку. Но вдруг как будто что-то вспомнил. Рука его медленно повисла. Он с явным восхищением оглядел могучую грудь и широкие плечи моряка. Даровав ему жизнь, он убил десятого и двенадцатого, внезапно перейдя с нечетных номеров на четные.

Шестеро было убито, шестеро осталось в живых. Их звали: Рутерфорд, Джек Маллон, Джон Уотсон, Джон Смит, Джефферсон и Томпсон.